совершенно темно, и даже его новое зрение не могло помочь ему. Наверное, Визирь мог его подкорректировать, но сейчас на это времени не было. Поэтому Руслан шел и действовал согласно указаниям симбионта. Поворот. Еще поворот. Неожиданно вдалеке что-то блеснуло.
— Почти пришли.
Вдоль туннеля, по обе стороны, шли небольшие ниши, доходившие Руслану до пояса. Каждая ниша заканчивалась решеткой, выходившей под потолок узких комнат — каждая с четырьмя койками.
— Вот и рабочие кварталы местного общежития.
— Только я пока что не вижу людей.
— Трудятся они… А может, это и к лучшему. Значит, так. Осторожно выломаешь решетку, чтобы внутрь, в комнату, камешка не упало. Заберешься в одну из камер…
— Зачем осторожно-то? — поинтересовался Руслан, присев возле одной из ниш. Он уже хотел со всего маха врезать по решетке ногой, когда резким болевым уколом симбионт остановил его.
— Ты когда-нибудь научишься слушать? Если так выбьешь решетку, тебя сразу же обнаружат. Сообразят, что ты каким-то образом просочился в вентиляцию. В каждой комнате есть камера наблюдения… Итак, объясняю еще раз для совсем тупых. Вырвешь решетку, осторожно просунешь тень в комнату. Там справа у потолка камера. Вырубишь ее. Спустишься, встанешь у двери. Сам ты ее не откроешь. Поэтому подождешь. Ремонтники появятся минут через пять, и действовать они будет без охраны, поскольку все каторжники на работах и бояться им нечего. Вырубишь их. Силы подпитаешь и займешься охраной.
— Хочешь сказать, что мне опять придется пить кровь?
— Не опять, а снова. Или напомнить тебе о нашем договоре?
Руслан только тяжело вздохнул, медленно вытянул тень — ему уже не нужно было видеть ее, он чувствовал тень, как продолжение пальцев руки, — потом взялся за решетку и потянул. Несмотря на невероятную силу тени, решетка даже не шевельнулась. Да, похоже, это место было построено на славу. Руслан напрягся, пытаясь раскачать решетку, то наваливаясь на нее, то отталкивая от себя, то принимаясь тянуть к себе. Никакого эффекта. Создавалось впечатление, что она единое целое с бетонной системой вентиляции.
— Не мучайся, попробуй следующую, — предложил Визирь после пяти минут бесплодных усилий Руслана. Тот только вздохнул и перешел к следующей нише.
Похоже, в плане Визиря была допущена промашка, и в какой-то миг, пытаясь раскачать третью по счету решетку, Руслан подумал, а не станет ли эта промашка роковой для него. Визирю-то что. Если их поймают, то его изымут, как ценный симбионт, а Руслан пойдет в худшем случае сразу в расход, а в лучшем — в одну из камер, куда ему сейчас никак не удается попасть. И в этот раз у него не будет ни чудесной силы, ни тени, ни способности летать, а только кайло или чем тут добывают ценную породу.
Только седьмая по счету решетка чуть поддалась усилиям Руслана. Он чуть не взвыл от радости. С помощью тени он начал медленно раскачивать ее. Минуты растянулись в часы. Казалось, он потратил уже целую вечность, а потом неожиданно что-то хрустнуло, и решетка оказалась в руках Руслана. Осторожно пятясь, он втащил ее в коридор вентиляционной трубы.
И тут где-то вдалеке загудело, и Руслан почувствовал как неподвижный до того воздух, ударил его, словно таран, едва не отбросив прочь от ниши. Решетка, вырвавшись из его рук, с грохотом понеслась по коридору.
— Это еще что за напасть?
Прошло всего несколько мгновений, а Руслан уже едва мог стоять на ногах.
— Быстро в нишу! Видимо, они решили продуть систему вентиляции. Может, решили, что ты тут, а может, так, на всякий случай.
Руслан скривился. Ниша была слишком мала, а с той стороны была камера. С трудом вжимаясь в бетонную нишу, изо всех сил стараясь, чтобы ветер не выдернул его и не понес по коридору к гигантским вентиляторам, которые перемелют его в фарш, Руслан тенью потянулся к камере. Щелк, и провод, подающий сигнал, был разорван.
Где-то далеко загрохотало железо, а потом раздался неприятный звук рвущегося металла — словно кто провел ножом по стеклу.
— Решетка достигла финальной точки своего путешествия.
— И теперь они поймут что к чему.
— Не уверен. Скорее всего, они решат, что их противник был в боевом скафандре.
— Ты уверен, что они настолько глупы?
— В любом случае у тебе есть только один путь.
Рывок — и раздирая одежду о бетонные стены, Руслан ввалился в камеру. Шлепнулся на бетонный пол с высоты двух метров. Случись такое с ним раньше, он бы непременно что-нибудь себе отшиб, но тут… Кстати, только теперь он заметил, что весит много меньше, и вовсе не потому, что там, на далекой Земле, осталась большая часть его избыточной массы. Приложившись к бетонному полу, точно такому же, ка к пол в бункерах-квартирах в далеком Санкт-Москоу, он осознал, что находится в миллионах километров от дома, от привычной жизни, что больше никогда не вернется туда. Он на Марсе. И жизнь его теперь станет совершенно иной.
Но сейчас раздумывать об этом не было времени. Повинуясь командам Визиря, он встал в угол и стал ждать, когда появится ремонтная бригада.
Со скрежетом вакуумного затвора открылось окошечко для выдачи пищи. Видимо, ремонтник заглянул в камеру и не обнаружил ничего подозрительного. Решетка находилась под потолком, а Руслан прятался за углом стены возле двери. Убедившись, что никого в камере нет — чье-то присутствие изначально было невозможно, но ремонтники предпочитали не рисковать, четко следуя инструкциям, — человек в желтой спецовке загремел засовами, и вакуумная дверь отъехала в сторону. Ремонтник вошел в камеру. Следом за ним двигался охранник.
Руслан толкнул тенью ремонтника, так что тот непроизвольно сделал пару шагов вперед и врезался головой в стену, а сам бросился на охранника. Тот оказался парнем крепким, но против тени бессильным. Несколько секунд борьбы, и охранник повалился на ремонтника. Подобрав дубинку — другого оружия у охранника не было, — Руслан добавил по голове ремонтнику, а потом вышел из камеры, захлопнув за собой дверь. Однако дверь коридора, в который выходили двери камер, оказалась запертой. Ни у ремонтника, ни у охранника ключей не было. Теперь его свобода оказалась ограничена коридором метров в сто длиной.
— Дальше что? — поинтересовался Руслан у Визиря.
— Подойди вплотную к двери коридора.
Руслан так и сделал. Дверь была не сплошной, а набором прутьев, наваренных на металлическую
