изможденный человек, мало отличавшийся по виду от любого другого раба, вызвал в нем даже некоторое подобие сочувствия. Надсмотрщик прочитал в ясных глазах того незнакомца искреннее недоумение и почти детскую обиду. Но обдумывать это Башир не стал. За десять лет, проведенных на этой работе, алихан усвоил, что чем меньше он интересуется личностями рабов, тем меньше у него головной боли и забот. Далеко не все невольники дошли до этого состояния потому, что были преступниками или пленными. Тысячи тысяч таких вот мучеников повидал Башир, и за каждым стояла запутанная жизненная история. И если бы он брался думать о каждом, то его голова разорвалась бы на маленькие кусочки. Поэтому надсмотрщик не размышлял о таких вещах, и ясноглазый раб вскоре исчез из его памяти.
Ричард, тем временем, все больше ловил себя на чувстве раздвоенности. Даже лишения пути воспринимались им как-то отстраненно, как будто бы это происходило не совсем с ним. Однако, несмотря на это, случались моменты, когда жажда и невыносимая жара брали свое, и скудных сил не оставалось даже на то, чтобы о чем-то думать.
Этой ночью Ричард не мог заснуть. Воздух пустыни немного остыл, но особого облегчения это не принесло. Рабы ворочались, стонали, тихо переговаривались и то и дело звенели цепями, на что слышалась ответная ругань.
- Не спишь, сынок? - подал голос сосед Ричарда по цепи, крепкий старик с черной татуировкой на лысой голове. Это был единственный человек, который обращал какое-то внимание на него на протяжении пути. После того, как ошейник замкнулся на шее молодого мужчины, рабы потеряли к нему всякий интерес, как будто бы вообще его не замечали. Только этот странный старик проявлял нескрываемое любопытство к новичку, то и дело заговаривая с ним на самые незначительные темы. Ричард не слишком много значения придавал этому проявлению интереса, потому что он до сих пор не мог до конца осознать, что все это происходит именно с ним, и более того, наяву.
Но теперь его разум был более или менее спокоен и свободен от всегдашних раздумий, и потому ему вдруг пришло в голову, что поболтать с любопытным стариком - не самая плохая идея.
- Как видишь, - не слишком, однако, дружелюбно ответил он.
Старик ничуть не обиделся, чуть звякнул цепью, поудобнее устраиваясь около Ричарда.
- Вот и мне не спится. Чудная ночь, не правда ли? - сделал он ничего не обещающее заявление и немедленно продолжил:
- Но может быть не такая чудная, как кажется на первый взгляд, хм, хм.
Старик хитро посмотрел на Ричарда, и свет звезд отразился в его темных глазах.
- Чудная, не чудная, какая, в сущности, разница. Если все так продолжится, то, куда бы мы ни шли, мы вряд ли туда дойдем, - ворчливо заметил Ричард и провел языком по пересохшим потрескавшимся губам.
- Кто знает, кто знает. Никогда нельзя быть уверенным в чем бы то ни было. Жизнь странная штука, которая норовит то и дело обмануть твои ожидания и преподнести какой-нибудь сюрприз. Другое дело, будет ли он приятным... Да, да. Хм, хм.
- Я бы может и хотел верить в лучший исход, старик, но как-то обстоятельства не располагают. Я вижу трупы позади каравана, чувствую страшную жару днем и нестерпимую жажду ночью, а кроме того, я просто не должен вообще здесь быть. Я ведь понятия не имею что это за место, и что я тут делаю, - со вздохом сказал Ричард и прикрыл глаза.
Старик помолчал, видимо обдумывая то, что он собирался на это ответить.
- Ну, положим, что это за место я могу тебе сказать. То, что ты нездешний, для меня очевидно. То есть
- Так вот, я кое-что могу тебе рассказать, и это, вероятно, тебя очень даже заинтересует. А, кроме того, хм, хм, возможно, мне понадобится твоя помощь. Да, да.
- Помощь? - удивленно открыл глаза Ричард. - Но чем я могу помочь? Я еле переставляю ноги, и все время хочу пить, да, к тому же, я вообще ничего не знаю об этом месте, и...
- Всему свое время, сынок, всему свое время, - перебил его старик. - Ты даже еще не знаешь, что я попрошу, а уже судишь, это не слишком хорошо, не слишком. Я скажу тебе одно. Твой путь намного более странный и долгий, чем ты думаешь. И потому тебе придется запастись терпением и рассудительностью. Я не многое могу пока сказать, но в этом точно уверен.
- Да откуда, в конце концов, ты это все знаешь? - уже более заинтересованно спросил Ричард.
- Хм, хм. Да, да, я знаю кое-что, но все же этого мало. Или много. Это как посмотреть. Если бы не эта татуировка, я бы тебе показал пару вещей. Но, с другой стороны, меня бы тут не было, если бы не эта татуировка. Да, хм, хм. Ну, по крайней мере, я смогу все же рассказать тебе нечто стоящее.
- Экий ты, однако, странный старик, - усмехнулся Ричард. - Вон, кроме тебя никто даже в мою сторону не взглянет, всем тут друг на друга наплевать. И что ты во мне нашел?
- Хм, хм. Ты на них не смотри, сынок, не смотри. Они тебя-то толком и не видят. Оболочку видят, и все. А я вижу тебя настоящего, там глубоко внутри.
- О чем ты говоришь?
- Ну, как бы так сказать. Тебя удивляет, что ты тут делаешь. Да, пожалуй, меня бы тоже это удивляло на твоем месте. А, кроме того, тебя, наверное, мучает вопрос, все ли с тобой в порядке? Ведь я прав, да?
Ричард задумался. Да, с самого начала этого невероятного приключения он ощущал все как-то отстраненно. И иногда к нему закрадывалась мысль о том, что все это происходит не с ним. Однако он был здесь, лежал сейчас на горячем песке и слушал странные речи еще более странного старика... и все же....
- Ну, что-то есть такое, однако это все так странно и непонятно для меня, что мне трудно сказать, - наконец ответил он.
Старик кивнул в темноте и, спохватившись, что его собеседник вряд ли мог это видеть, сказал:
- Да, да. Об этом я и говорю. А все от того, что сейчас здесь действительно ты, но не совсем. Какая-то могущественная сила вырвала тебя из родных мест и всадила в тело этого несчастного бедняги.
- Что такое ты говоришь? Это что, переселение душ, или как там? - удивленно спросил Ричард. - Раньше я бы ни за что тебе не поверил, но, учитывая, что я из городского парка внезапно оказался в какой-то богом забытой пустыне, мне уже трудно сказать, чему я верю, а чему - нет.
- Богом забытой? - с иронией в голосе переспросил старик. - О нет, сынок, бог ее не забыл. Он ее и создал. Да ты, думаю, не знаешь. Это место - великие пески Кай-Залеха.
- Кто такой этот Кай-Залех?
- Хм, хм. Кай-Залех. Владыка Теней. Да, да. Он великий бог, один из Пяти. Народ пустыни чтит его как верховного, белокожие обитатели Севера, однако, считают его воплощением зла. Кто прав? Трудно сказать, наверное, все понемногу.
- Бог? Из Пяти? Да куда же я попал, черт возьми?! - Ричард и думать забыл о своей жажде, теперь его интересовало лишь продолжение рассказа. И вместе с тем холодок пробежал по его нагретой песком спине. Только сейчас он начал осознавать, что это далеко не сон.
- О, это все очень запутанная история, мой юный друг. Я как-нибудь расскажу тебе подробнее, но сейчас важно одно - милостью Кай-Залеха, а именно его жрецов, я оказался в этом ужасном невольничьем караване. А о нем самом тебе нужно знать только, что лучше всего не попадать в поле зрения его слуг. Особенно тебе.
- Но почему? Я понимаю, местный Сатана, видимо... Но все же, хотелось бы понять лучше...
- Ты поймешь, но со временем. Давай лучше все по порядку. Я постараюсь немного осветить загадку твоего появления здесь, как я сам ее понимаю, а там посмотрим.
Несколько минут помолчали. Ричард напряженно думал о том, что ему нравился этот старик. Все это было похоже на какую-то сказку, на сюжет фантастического фильма, и вместе с тем, все это происходило наяву. Страха не было. В Ричарде просыпалось знакомое ему чувство отстраненного интереса, как будто он читал какую-то книгу и сопереживал герою. Только теперь героем был он сам.
- Скажи мне вот что, старик. Почему ты все это хочешь мне рассказать? Да, ты говорил о какой-то помощи, но все же, я едва тебя знаю, - спросил Ричард.
