— О’кей, значит, едем к «Атриуму», — решил Стас и вырулил на шоссе.
Пока мы ехали, я тайком разглядывала его профиль. Сейчас Стас был сосредоточен и нахмурен, но это каким-то странным образом даже придавало ему шарма. За легкомысленным повесой обнаружился надежный и самостоятельный мужчина. И красивый, между прочим. В голову даже начали закрадываться какие-то пока очень смутные, эфемерные, но до чертиков приятные мысли. Вся эта ерунда когда-нибудь закончится, преступники получат по заслугам, и вот тогда мы...
Помечтать о том, что именно произойдет «тогда», у меня не получилось, потому что мы приехали. Моя машинка ждала на том самом месте, где я ее вчера оставила. Я достала ноутбук из багажника, и лицо Стаса немного разгладилось.
— Только там пароль, — честно предупредила я.
— Ерунда. Что один человек закрыл, другой всегда сможет взломать, — легкомысленно отмахнулся он. — У меня дома есть пара хакерских программ, если что — попрошу приятеля поколдовать. Едем!
— Едем. А... куда? — запоздало спохватилась я.
— Ко мне домой, конечно.
— А это где? Опять на «Петровско-Разумовскую» возвращаться? — перепугалась я.
— Нет, я там в гостях был у приятеля, — успокоил Стас. — А живу на «Калужской». Часа два по пробкам добираться.
— А, ну хорошо. Ой, слушай, а я на работу успею?
— А зачем тебе на работу? — заржал он.
— Ну ведь террористы... Тьфу, блин! Стас, я в твоем присутствии резко тупею! — пожаловалась я.
— Не переживай, так бывает. Ты расслабилась, потому что доверяешь мне, вот и все.
— Точно. Но на работу все равно надо заехать. Сказать Жужельскому...
— Имей в виду — денег он тебе не заплатит, — предупредил Стас.
— Почему?
— У него принцип: не платить тем, кто меньше месяца проработал. Тем более ты вчера косячила.
— Ну и пошел он лесом. Поехали! Пора выяснить, из-за чего убили Лаптева.
* * *
Квартира у Стаса была простая, без наворотов, хотя и со следами ремонта. Развлекая меня беседой, он, как истинный джентльмен, помог снять пальто и даже выделил тапочки. Я склонилась, чтобы расстегнуть сапоги, и взгляд уперся во что-то странное и жуткое. Что-то, чего никак не могло здесь быть...
У входной двери в мусорном пакете стояли ботинки. Обычные мужские ботинки сорок пятого размера, подошва которых была испачкана в краске знакомого изумительно-бирюзового цвета.
Стас осекся и замолчал, проследив за моим взглядом.
— Ну вот. Так и знал, что нужно их поскорее выкинуть, — горестно пожаловался он и коротко, почти без замаха, ударил меня кулаком в висок.
Глава 14
Туман клочьями стелился по земле — мягкий, скрадывающий звуки. Все вокруг тонуло в этом белесом киселе, предметы теряли формы и очертания. Разглядеть что-либо уже на двадцать шагов невозможно...
Я стояла у стеклянной витрины магазина на автозаправке. Она казалась единственным реальным предметом в нереальном, призрачном окружающем мире. Хрупкая стеклянная преграда, разделившая прошлое и настоящее.
Уже знакомое немое кино. Саша ссорится с незнакомцем в сером плаще. Они сцепились, драка, выстрел. Убийца выпускает из рук пистолет, склоняется, чтобы обыскать Сашу, и я вижу его лицо. Короткий, суматошный обыск, Стас кладет что-то себе в карман, воровато оглядывается, резко вскакивает и в два прыжка добирается до подсобки...
Новое действующее лицо драмы. Как странно видеть себя со стороны. Словно смотришь глупый любительский фильм, в котором когда-то давно снималась...
Пистолет по-прежнему лежит рядом, в двух шагах от трупа, на опустевшей заправке. Но никто уже не увидит такую замечательную улику, беззаботно оставленную убийцей. Никто, потому что ревущее пламя поглощает призрачный туманный мир — заправку, улики, труп Саши и меня вместе с ними...
* * *
Возвращаться в реальный мир было неприятно. Невыносимо болела голова, у правого виска как будто пристроился дятел и мерно, монотонно долбил клювом. При попытке открыть глаза дятел замолотил с удвоенной скоростью, пришлось снова сомкнуть веки.
Ныли неестественно вывернутые за спину руки, неприятно тянуло кожу. В пересохшей гортани поселился противный, железистый привкус крови.
— Пить... — прохрипела я, пытаясь сглотнуть несуществующую слюну.
— А, очнулась, спящая красавица. — Голос Стаса был доброжелателен и весел. — Учти, попробуешь кричать — я заткну тебе рот. А потом сделаю больно. Очень больно.
— Не... — Я закашлялась, остановилась и снова попыталась сглотнуть. — Не буду... Дай пить... Пожалуйста!
— Потерпи немного, моя сладенькая. Сейчас закончу и принесу тебе воды.
Я снова попыталась приоткрыть глаза. На этот раз получилось, хотя яркий свет был мучителен. К дятлу у правого виска присоединился второй, у левого. Теперь они долбились попеременно.
Стас сидел за столом на другом конце комнаты и проделывал какие-то манипуляции с лаптевским ноутбуком.
Попытка покрутить головой отозвалась такой болью, что я не удержалась и всхлипнула.
— Я кому сказал сидеть тихо! — прикрикнул Стас.
Отвечать не было сил. Я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Сейчас главное — прийти в норму. Все остальное потом...
Не знаю, сколько времени прошло. Боль в висках поутихла. Безумно хотелось пить. В воображении возникали и исчезали образы рек, озер, кристально чистых родников, колодцев. И все сильнее болели вывернутые руки...
Большая кружка с водой, поднесенная Стасом прямо к носу, вывела меня из забытья. Я выхлебала ее целиком, залпом. Это была всего лишь водопроводная вода, но, кажется, ничего вкуснее в жизни не пила.
— Спасибо.
Дятлы в голове почти утихли, и я рискнула оглядеться.
Обычная комната. Обжитая. На стене совковый ковер, красно-коричневый, с «восточным» орнаментом. Неубранная двуспальная кровать, письменный стол. Везде легкий холостяцкий бардак.
На столе тихонько жужжит и покряхтывает лаптевский ноутбук.
Я сидела на полу, упираясь спиной в какую-то решетку. К этой решетке были примотаны мои руки. Ноги тоже скручены, сведены вместе и замотаны скотчем. Ради интереса попробовала пошевелиться, как-то изменить позу. Ни малейших шансов — Стас упаковал меня добросовестно.
— Не дергайся! — Даже такие вялые трепыхания не остались незамеченными. — Будешь брыкаться — я тебя снова вырублю.
— Но мне неудобно. И руки болят.
— Придется потерпеть. На переживай, это ненадолго, — гоготнул он. Потом все-таки смилостивился, подхватил меня под мышки, слегка приподнял, поправил руки. Теперь основной вес приходился на спину. Стало легче.
Стас плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и достал пачку «Мальборо». Бросил короткий взгляд в
