необходимое.
— Чурбаков нарубить и я могу, — отстраненно замечает Витор.
— Только не еловых или сосновых. Из них только колы и мачты хорошие получаются.
— Ладно, сначала осмотрим все, а потом решим. Или сегодня вечером, или завтра.
— Ты конунг, тебе и решать, — все так же ехидничает Мирт.
— Успокойся, и да, что это ты в балахон закутался? А ну, покажи личико, Гюльчатай!
— Да на, смотри! — Он откидывает капюшон.
Тонкие черты лица, бледная кожа и большие радужные глаза. Разноцветная шевелюра и слегка заостренные уши.
— Фэйри? Лучшее моющее средство? — усмехаюсь я.
— Давай на дуэль! — вскидывается Мирт.
— Со ста шагов, согласен?
— Чтобы ты меня в подушечку для иголок превратил? Ищи дурака в другом месте!
— Вот и успокойся, идемте уже. Время-то не резиновое!
Комнаты, коридоры, лестницы… Три подземных этажа. Даже нечто похожее на конюшню имеется! Только еще бы мебели, гобеленов с коврами — и был бы неплохой домик.
— Ну что: обживайтесь, а я по делам убег.
— Давай. Удачи! До вечера! — раздаются ответы соклановцев.
— Да, комнаты под крышей — мои, просьба не занимать, — с этими словами покидаю игру.
Сколько там времени? Еще пара часов имеется в запасе. Помыться, побриться и перекусить. Хорошо было глыбе русской литературы Толстому: отрастил бороду — и все. А тут через день приходится скрести лицо бритвой. Тоже, что ли, последовать его примеру? Авось и литературные таланты обнаружатся! Прикупил также книжку: вроде как юмор, но леший его знает… Хотя точно знаю одно: если бы печатали не лицо девушки-автора, а ее фото в купальнике или хотя бы — ножки на форзаце, то тиражи раскупались бы гораздо быстрее!
Ой-е, еще парадно-выходной-официальный костюм гладить, мрак! Где там этот утюг?
Воротник с манжетами — ровные, стрелки на брюках — бритвенно-острые, осталось на туфли лоск навести.
Эх, обед отменяется, времени впритык осталось. Надеюсь, Олаф не только огненную воду закупил! Надо ему, кстати говоря, позвонить и узнать, где все это происходить будет.
Вызываю такси и, закрыв дверь в квартиру, с подарками в одной руке и цветами в другой сбегаю по лестнице. Свежо, хотя это и неудивительно: начало зимы все же. А ветер все так же гоняет и кружит опавшую золотисто-багряную листву. Красиво.
Вот и нужное мне кафе, Олаф скалится в свои двадцать семь с половиной зубов и машет лапой.
— Превед, медвед! — Пожимаю ему руку.
— Выпий йаду, креведко! — Он хлопает меня по плечу.
— Слушай, а из еды что-нибудь будет?
— Девкам — мороженое, а нам — цветы.
— Милок, ты давно в модном прикиде в желтом доме не бывал?
— Скучный ты. — Тьфу, он случаем с моей бывшей не общался?
— Так я вроде бы и не клоун, — пожимаю плечами. — Так что, еда будет?
— Водка есть, пиво — тоже, а значит, нальем бутербродов!
— Я сейчас тебе ухо отгрызу, — сообщаю ему, добро улыбаясь.
— Злые вы, гоблины. Давай заходи вовнутрь, Тайсон доморощенный.
— А кого ждем-то?
— Тебя и виновницу торжества, — признается Игорь.
— Ужас, опаздывать на попойку в свою честь! Ни стыда, ни совести!
— Сам в шоке. — Олаф потирает подбородок. — За время нашего знакомства она показала себя очень пунктуальной особой.
— Все бывает впервые. — Становлюсь рядом с ним.
— Да, запал ты на нее!
— Наверное, — не отрицаю очевидного. — Что-то в ней есть.
— Ага, на уровне груди и сзади, ниже поясницы.
— Поручик, вы пошляк!
— Что есть, то есть, — соглашается он и раскуривает сигарету.
— Жениться тебе надо.
— А сам-то? — От ужаса он аж поперхнулся сигаретным дымом.
— Меня таки в игре женили.
— Э-э… не понял.
Кратко пересказываю ему свои злоключения. Перед нами останавливается такси.
— Бредово как-то, но обсудим потом. — Олаф открывает дверцу, я же, переложив букет в другую руку, помогаю выбраться Лаэрь.
Легкое пальто черного цвета, такие же туфельки и клатч в руках. Слегка подведенные глаза, блеск на губах и распущенные длинные темно-русые волосы. От уличной прохлады на щеках проступил легкий румянец.
— С днем рождения! — дарю цветы, а затем, собственно говоря, подарки.
Улыбается, довольная, аки кот после крынки сметаны, и даже расщедривается на поцелуй в щеку. Все, месяц ее мыть не буду! Хм, наверное, пора к психиатру: похоже, что я все-таки влюбился. В девушку, с которой перебросился максимум полусотней фраз!
— Давайте в кафе, — подгоняет нас Игорь, — а то не июль месяц на дворе, еще заболеете!
Киваю, не спуская глаз с девушки, и протягиваю ей руку. Она практически невесомо опирается на нее.
Распахиваю дверь и пропускаю Лаэрь вперед. Помогаю снять пальто. Под ним оказывается черное обтягивающее платье с небольшим декольте и длиной на ладонь-другую выше колен. Сбрасываю свое полупальто и веду девушку к месту во главе стола. Сам же занимаю кресло по правую руку от нее, Олаф устраивается слева.
— Кха, — откашливается он, вставая с бокалом в руках. — Все мы знаем, по какому поводу здесь собрались! А именно затем, чтобы поздравить Лаэрь с двадцать вторым днем рождения! Желаю всяческих успехов, удачи и почаще улыбаться! Поздравляю!
Выпили, опять водка, тут и горячее принесли. Еще тост, затем еще и еще, и вот теперь — моя очередь:
цитирую на память Блока: люблю его, чертяку!
— Поздравляю, Лаэрь!
Девушка прикрыла глаза и безмолвно шевелит губами, затем тихо произносит:
— Замолк. Смотрю…
