Мне не пришлось изображать удивление: я замер с отвисшей челюстью и выпученными глазами.
Видимо, выражение моего лица порадовало его светлость, и он повторил:
— Так как?
— Понятия не имею.
Я пожал плечами и сделал вид, что старательно думаю:
— Я знаю далеко не всех родственников, особенно по отцовской линии. Хотя вряд ли. Откуда в наших краях перевертыши? Ни разу ни одного не видела. Они где-то далеко на севере живут.
— Не всех знаешь? — удивился граф. — Но говорят, что фермерские семьи на границе чтут предков и предпочитают держаться кланами.
— Так оно и есть. Моя мама была из такой старой фермерской семьи. А вот бабушка с дедушкой были, как у нас говорят, «приблудами». Вроде бы дед служил в одном из гарнизонов, и ему так понравились наши края, что он, выйдя в отставку, купил участок. Правда, он занимался не столько землей, сколько охотой и выделкой мехов. Поэтому его до самой смерти так за своего в деревне и не признали. И мама моя…
Я украдкой вздохнул, словно собирался рассказать о чем-то настолько интимном, что только внимание такого демона, как граф Доборот, могло развязать мне язык:
— Мамины родители были против ее брака с моим отцом. Они говорили, что добра от него не будет. Может, если бы мама прожила подольше, она бы помирилась со своей семьей. Но она умерла, и это было еще одной причиной ненависти ее родственников к моему отцу и заодно — ко мне.
— Бедная деточка, сколько тебе пришлось перенести! — проворковал демон. — Так ты не знаешь, откуда твой дед?
— Нет, — снова пожал я плечами. — Я помню деда, он умер, когда мне было уже лет десять. Он много рассказывал о том, как воевал, как сопровождал какое-то посольство к эльфам, но о детстве почти не говорил. Я не помню, чтобы он упоминал, где родился, кем был его отец. А бабушку я вообще не помню — она умерла в тот же год, что и мама, была какая-то зараза…
Граф внимательно посмотрел на меня. Нехорошо так посмотрел. Оценивающе.
Надеюсь, на моем лице в этот момент можно было прочитать лишь искреннюю печаль по поводу слишком ранней смерти матери. Если браслет работает не только как определитель расы, но и как детектор лжи, то мое волнение вряд ли насторожит слишком уж любопытного демона. Дескать, расчувствовалась девочка. Ничего удивительного: существа такого типа, как мой нынешний образ, неплохо умеют постоять за себя, но в душе остаются чувствительными и наивными, как дети.
— Бедняжка! — снова повторил граф Доборот. — Но я не просто так тебя о семье расспрашиваю. В твоем происхождении кроется какая-то тайна. Во-первых, в тебе есть кровь «перевертышей»…
Я удивленно взглянул на собеседника. Даже рот приоткрыл для большей убедительности:
— Но я же — девушка! Это парня-полукровку от демона не отличить, а девушки всегда похожи на матерей — человечек или эльфиек.
— Так-то оно так, — ухмыльнулся граф. — Но вот с перевертышами все сложнее. Ребенок любого пола, рожденный от демона и перевертыша, будет выглядеть почти как демон. Но именно почти. Тебя не удивляет твой рост?
Я снова пожал плечами:
— Мой отец был вообще гигантом. Выше и сильнее его никого в деревне не было!
Доброт снова мелко рассмеялся:
— Вот видишь, деточка, а говоришь, перевертышей не видела!
Пожалуй, пора изобразить недоумение:
— Не может быть! Отец был самым настоящим демоном!
Мое растерянное лицо, видимо, доставляло моему спутнику огромное удовольствие. Он снова хихикнул и успокоил меня:
— Ничего страшного в твоем происхождении нет. Правда, в столице не очень-то жалуют полукровок. Но не беспокойся, Адель, я никому не скажу о том, что знаю. К тому же твое происхождение может оказаться тебе весьма полезным. Перевертыши обладают многими талантами. Мало того, я открою тебе одну тайну. У многих аристократов в предках есть полукровки. Есть древняя легенда о том, как наш народ, который тогда еще не делился на дневных и ночных, пришел в этот мир. Наши предки нашли здесь различных существ — людей, лесных и морских эльфов, гномов, орков, вампиров… Но больше демонов поразили перевертыши. Это были странные существа, которые были настолько близки к природе, настолько похожи на зверей… и при этом очень добры и честны, когда представлялись в человеческом обличии. К сожалению, перевертыши не смогли жить рядом с городами и ушли на север, став первыми обитателями сегодняшних «поганых» земель.
— Вот как? — заинтересовался я. — Как жаль, что мне не довелось учиться. Я лишь год ходила в нашу деревенскую школу, но родители многих моих ровесников были недовольны. Я и тогда отличалась ростом и силой, а ума было немного… ну какой ум у семилетнего ребенка? Я часто дралась, и страдали, конечно, мои обидчики. Одному мальчику я сломала руку. После этого моего отца попросили не отправлять меня больше в школу. Пока был жив дед, он читал мне старые книги — про разных животных, про то, какие существа живут в мире. А потом, когда он умер…
И я снова издал самый горестный вздох, на какой был способен.
— Не печалься, девочка! — ободряюще произнес граф. — Теперь в столице у тебя будет возможность читать, сколько захочешь. Я лично позабочусь о том, чтобы библиотекарь в моем городском доме подобрал для тебя те из книг, которые могут быть полезны.
— Вы так добры, ваша светлость! Я не знаю, как благодарить вас! Я буду вечной вашей должницей! — совершенно искренне поблагодарил я.
Интересно, чем же все-таки заинтересовала милорда Доборота деревенская простушка?
Глава 19
Ответ на этот вопрос я получил, только когда мы добрались до Морота.
Последующие после учиненного мне Доборотом допроса дни путешествия не запомнились ничем примечательным. С рассвета до темноты мы ехали, ночи проводили в придорожных гостиницах. Окружающие поля становились все более ухоженными, исчезли леса, зато теперь мы по несколько часов могли скакать по узкому тоннелю между рядами фруктовых деревьев.
Миновали несколько довольно больших городов, но останавливались лишь в одном — Итекане. Впрочем, и деревенские гостиницы были не менее хороши: везде чистенькие комнаты и вкусная еда, везде имелись водопровод с канализацией, так что Туся не страдала из-за отсутствия комфорта.
Ей поездка доставляла наслаждение, а я уже начал порядком скучать.
Спасал только старина Веберг.
Он оказался бесценным источником информации: много повидавший, опытный телохранитель, половину сознательной жизни проведший рядом с крупными вельможами и слыхавший немало дворцовых сплетен.
Не знаю, что наговорил ему хозяин, но суровый и обычно не очень-то словоохотливый демон поглядывал на меня с большим интересом. Откуда-то у него появилось красноречие, так что за дорогу мой коллега рассказал кучу баек.
Мне оставалось только слушать и кивать, поддакивая или охая в нужных местах.
— Можно подумать, что ты родилась в той шкуре, которую носишь, — со смехом сказала мне Туся как-то вечером, когда мы легли спать. — Неужели он тебе нравится? Или ты притворяешься?
— Кто? — не понял я.
— Веберг.
До этого момента я не задумывался о своем отношении к графскому наемнику. Для меня он — хорошо информированный абориген, активно идущий на контакт. Сейчас я прикинул и понял, что, в принципе, не отказался бы работать в паре с Вебергом, если бы он оказался среди наших.
— Нормальный мужик, — сказал я. — Спокойный, надежный. И боец неплохой. В истории не силен, но
