— У тебя сердце чище.
Дэнни не мог произнести ни слова.
О’Мира сжал его руку чуть выше локтя:
— Не продавай свое сердце, сынок. Назад его не выкупишь.
— Да, сэр.
О’Мира еще несколько долгих секунд сверлил его взглядом, а потом Марк Дентон протянул каждому из них по пинте, и ладонь О’Миры соскользнула с руки Дэнни.
Прикончив вторую пинту, О’Мира со всеми распрощался, и Дэнни с Марком Дентоном проводили его на улицу, под проливной дождь. Его водитель, сержант Рейд Харпер, вышел из машины и раскрыл над шефом зонтик. Он кивком поздоровался с Дэнни и Марком, открывая перед О’Мирой заднюю дверцу. Облокотившись на нее, комиссар повернулся к ним:
— Завтра с самого утра я поговорю с мэром Питерсом и организую встречу с Бостонским клубом в здании городского совета. Кто-нибудь из вас возражает против того, чтобы представлять ребят на этом совещании?
Дэнни глянул на Дентона, на мгновение задумавшись, слышит ли О’Мира, как у них стучит сердце.
— Нет, сэр.
— Нет, сэр.
— Что ж, тогда… — О’Мира протянул руку. — Позвольте мне вас обоих поблагодарить. От всей души.
Они обменялись с ним рукопожатиями.
— Вы — будущее Бостонского профсоюза полицейских, джентльмены. — Он мягко улыбнулся им. — Надеюсь, вы справитесь. А теперь идите, не мокните под дождем.
Он забрался в машину:
— Домой, Рейд, а то хозяйка подумает, что я ударился в загул.
Автомобиль отъехал; О’Мира помахал им через стекло.
Вода капала у них с волос, стекала сзади по шее.
— Господи Исусе, — промолвил Марк Дентон. — Господи Исусе, Коглин.
— Я знаю.
— Что ты знаешь? Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Там, в этом баре? Ты нас спас.
— Я не…
Дентон стиснул его в объятиях и поднял над тротуаром:
— Ты нас спас, черт побери!
Он закружил Дэнни над мостовой и радостно завопил. Оба они хохотали как безумные под дождем, и Дэнни невольно спросил себя, было ли ему когда-нибудь в жизни так хорошо.
Как-то вечером он встретился с Эдди Маккенной в баре гостиницы «Бакминстер».
— Ну, что ты нарыл?
— Все больше сближаюсь с Бишопом. Но он осторожничает.
Маккенна развел руками:
— Они подозревают, что ты «крот», как по-твоему?
— Я уже говорил, им это приходило в голову.
— Идеи новые есть?
Дэнни кивнул:
— Одна. Но рискованная.
— Насколько рискованная?
Дэнни вытащил записную книжку, точно такую же, как та, которой при нем пользовался Фраина. Пришлось обойти четыре канцелярских магазина, прежде чем он нашел подходящую. Дэнни передал книжку Маккенне.
— Я над этим две недели работал.
Маккенна пролистал ее; несколько раз его брови приподнимались.
— Кое-где посадил кофейные пятна, а одну страницу прожег папиросой.
Маккенна тихонько присвистнул:
— Я вижу.
— Здесь заметки Даниэля Санте. Что скажешь?
Маккенна листал страницы.
— И о Монреале, и о спартаковцах. Неплохо. О-о, Сиэтл и Оле Хансон? [57] тоже здесь есть. Хорошо, хорошо. И Архангельск… А Версальская конференция?
— Думаешь, я бы такое пропустил?
— Осторожней, — призвал Эдди, не поднимая глаз. — Тайным агентам самоуверенность вредна.
— Я уже столько недель не могу сдвинуться с мертвой точки, Эдди. Откуда у меня самоуверенность? Я смастерил эту книжку, и Бишоп меня заверил, что покажет ее Фраине, хотя и не может ничего обещать.
— Отличная штука. Ей почти веришь.
Дэнни пропустил это замечание мимо ушей и спрятал книжку обратно в карман пальто.
Эдди отщелкнул крышку часов:
— Какое-то время держись подальше от профсоюзных собраний.
— Не могу.
Эдди закрыл часы и убрал их в жилетный кармашек:
— Ах да. Ты же теперь у нас лицо БК.
— Ерунда.
— После твоей встречи с О’Мирой так говорят, можешь не сомневаться. — Он мягко улыбнулся. — Служу в этом управлении почти тридцать лет, а наш милый комиссар, готов поспорить, даже не знает моего имени.
— Да я просто оказался в нужное время в нужном месте, — заметил Дэнни.
— В ненужном месте. — Эдди нахмурился. — Гляди в оба, парень. Потому что кое-кто уже начал приглядывать за тобой. Послушайся совета дядюшки Эдди, осади чуть-чуть назад. Повсюду грядут неизбежные бури. На улицах, в заводских дворах, а теперь и в нашем собственном управлении. Власть… Власть — понятие зыбкое, Дэн. И сейчас — больше чем когда-нибудь прежде. Веди себя тихо, не светись.
— Я уже засветился.
Эдди хлопнул по столу.
Дэнни откинулся в кресле. Он никогда не видел, чтобы Эдди Маккенна прилюдно утрачивал свое обманчивое хладнокровие.
— Если твоя фотография попадет в газеты, после этого обсуждения с комиссаром… с мэром… Ты хоть задумывался, что это будет означать для
Дэнни смотрел через столик на этого человека, которого знал всю жизнь и в котором теперь открыл нечто новое для себя. Он всегда подозревал, что это таится где-то внутри, но ни разу не видел, чтобы оно прорывалось наружу.
— Зачем тебе эти списки адресатов, Эдди? Мы же ищем доказательства, что разрабатываются планы майского восстания.
— Ищем и то и другое, — ответил Маккенна. — Добудь мне этот список, пока твою физиономию не напечатали во всю первую полосу. Можешь это сделать для своего дядюшки, дружок? — Он поднялся, вышел из кабинки, влез в пальто, бросил на столик несколько монет: — Вроде бы как раз.
— Мы же только пришли, — удивился Дэнни.
Лицо Эдди снова приняло привычное выражение, веселое и ласковое.
