Она скривилась:
— Мы не за игрушками. Нам нужно детское кресло. Я не собираюсь везти ее до Беркшира без автомобильного кресла. — Она погладила Клер по голове. — Не такая уж я безответственная мать.
Я пешком дошел до автобусной остановки. Доехал до станции метро, а оттуда — до аэропорта Логан. Аманду я больше никогда не видел.
Я встретил жену и дочь в терминале С. Вопреки моим ожиданиям, дочь не бросилась мне на шею. Она спряталась за маминой ногой, охваченная редким у нее приступом застенчивости, и только осторожно поглядывала на меня из своего укрытия. Я подошел и поцеловал Энджи. В это время я почувствовал, как кто-то дергает меня за штанину. Я посмотрел вниз и обнаружил Габби. Личико у нее было слегка припухшим — видно, спала в самолете. Она подняла ко мне ручки:
— Папа!
Я взял ее на руки и поцеловал в щеку. Она поцеловала меня. Я поцеловал ее в другую щеку, она меня — тоже. Мы с ней прикоснулись друг к другу лбами.
— Скучала? — спросил я.
— Папа, я по тебе скучала.
— А почему так официально? «Папа, я по тебе скучала». Это что, тебя бабушка учила вести себя как истинная леди?
— Она меня заставляла сидеть прямо.
— О ужас.
— Все время.
— Даже в постели?
— Нет. И знаешь почему?
— Почему?
— Потому что это глупо.
— Глупо, — согласился я.
— Долго еще вы тут сюсюкать собираетесь? — Бубба возник ниоткуда. Учитывая, что ростом он был со стоящего на задних лапах небольшого носорога, я всегда поражался его таланту незаметно подкрадываться.
— Где ты был?
— Да припрятал тут кое-что перед посадкой. Ходил забрать.
— Странно, что ты ствол через детекторы не протащил.
— Кто сказал, что не протащил? — Он указал большим пальцем на Энджи. — Ты видел, сколько у нее багажа?
— Всего-то одна маленькая сумочка, — сказала Энджи, расставив руки на длину багета. — И еще одна маленькая сумочка. Прошлась вчера по магазинам.
— Пошли к багажной ленте? — предложил я.
Как заведено в аэропорту Логан, багаж доставили не на ту ленту, и нам пришлось носиться туда- сюда по всему залу, пока мы не нашли нужную. Потом мы долго стояли в толпе других пассажиров. Ничего не происходило. Лента не двигалась, лампа не мигала, звуковой сигнал, возвещающий о прибытии багажа, молчал.
Габби сидела у меня на плечах и дергала меня то за волосы, то за уши. Энджи держала меня за руку, сжимая ладонь чуть крепче, чем обычно. Бубба отошел к газетному киоску и уже через пару минут трепался с продавщицей, опираясь на прилавок и даже улыбаясь. Продавщица была смуглая, лет тридцати с небольшим. Невысокого роста, стройная, но даже на расстоянии было понятно, что если ее разозлить, то мало не покажется. Впрочем, сейчас ее лицо помолодело лет на пять, и она отвечала улыбкой на каждую улыбку Буббы.
— Как ты думаешь, о чем они разговаривают? — спросила Энджи.
— Об оружии.
— Кстати, об оружии. Ты действительно выкинул свой пистолет в реку Чарльз?
— Действительно.
— Нехорошо загрязнять реки.
Я кивнул.
— Я всегда аккуратно сортирую мусор. Поэтому имею право на мелкие экологические грешки.
Она сжала мою руку, и я на секунду прижал ее голову к своей груди. Второй рукой я придерживал сидящую у меня на плечах дочь.
— Мусорить нехорошо, — сказала Габби и свесила вниз голову, заглядывая мне в глаза.
— Да, нехорошо.
— А почему тогда ты мусорил?
— Иногда, — сказал я, — люди совершают ошибки.
Должно быть, этот ответ ее удовлетворил, потому что ее голова вернулась в исходное положение. Габби снова принялась играть с моими волосами.
— Так что там произошло? — спросила Энджи.
— После нашего с тобой разговора? Да ничего.
— Где Аманда?
— Ни малейшей идеи.
— Блин, — сказала она. — Ты рискуешь жизнью, чтобы ее найти, а потом берешь и отпускаешь?
— Типа того.
— Хреновый из тебя сыщик.
— Бывший сыщик, — сказал я. — Бывший.
По дороге из аэропорта Энджи и Габби подкалывали Буббу за флирт с продавщицей. Как выяснилось, ее звали Анита и она была родом из Эквадора. Жила в Восточном Бостоне с двумя детьми, без мужа, но с собакой. И еще с матерью.
— Стремно это, — сказал я.
— Ну, не знаю, — сказал Бубба. — Эквадорские старухи офигительно готовят.
— Уже строишь планы насчет ужина с родителями? — поинтересовалась Энджи. — Ну ты даешь. Имя первенцу уже выбрал?
Габби взвизгнула от восторга:
— Дядя Бубба женится!
— Дядя Бубба не женится. Дядя Бубба просто телефончик стрельнул.
Энджи сказала:
— Габби, будет тебе с кем в прятки играть…
— Я детей заводить не собираюсь, — перебил ее Бубба.
— …и в куклы.
— Сколько раз мне повторять, что я…
— А можно я буду ее нянчить? — спросила Габби.
— Можно она будет ее нянчить? — обратилась Энджи к Буббе. — Конечно, когда подрастет?
Бубба поймал в зеркале заднего вида мой взгляд:
— Скажи им, пусть заткнутся.
— А толку-то? — сказал я. — Ты что, их не знаешь?
Мы вынырнули из туннеля Теда Уильямса на Девяносто третье шоссе и поехали на юг.
— Тили-тили тесто, — запела Энджи.
— Жених и невеста, — подхватила Габби.
— Слушай, окажи мне услугу, — попросил Бубба. — Пристрели меня, а? Пистолет я тебе дам.
— Не вопрос, — ответил я. — Давай пушку.
Вырвавшись из темноты туннеля, мы влились в вечерний поток машин и покатили вперед. Энджи с Габби продолжали распевать. Дорога была почти пустой. Ничего удивительного для сочельника:
