— Неужели нельзя было назначить встречу с Барсуком чуть-чуть попозже? А то вставай ни свет ни заря…
Старая попугаиха увещевала меня:
— Как ты не понимаешь, Том, что главное в нашем деле — первыми найти золото, найти его до того, как про него узнают другие.
Однако золото манило меня только во сне, а в такую рань хотелось вернуться в теплую постель.
— А ты сама-то веришь, что мы найдем там золото? Неужели ты думаешь, что Барсук наткнулся на золотую жилу? В Англии никогда не было золотых россыпей.
— Я знаю не больше тебя, — не сдавалась Полли. — А то, что у нас до сих пор не нашли золота, еще не значит, что и мы его не найдем. Откуда, по-твоему, взялось золото на зубах у Барсука? Поторопись, скоро уже взойдет солнце.
Мы вышли из дома: Полли велела мне захватить лопату, и мы зашагали вверх по дороге. Я шел, поеживаясь от холода и проклиная все золото на свете.
Старый Барсук уже ждал нас. Смешно подпрыгивая, он повел нас к холму, где вырыл нору. К счастью, холм этот не принадлежал Даббинсу, это была городская земля. Я хорошо знал те места: как часто раньше носился я там в поисках птичьих гнезд и ягод. Иногда на холме останавливались табором цыгане, а я усаживался поодаль и наблюдал, как они ставили свои шатры и готовили пищу на кострах.
Глава 8. Золотая лихорадка в Паддлеби
— Это очень хорошо, — проскрипела мне на ухо Полли, когда мы остановились у норы Барсука, — что эта земля — городская, никто не может запретить нам рыться в ней. И все же держи язык за зубами, иначе сюда сбежится весь город. Ну что же, бери лопату и принимайся за дело.
Утренняя прохлада прогнала сон. Постепенно меня охватило азартное состояние, та самая страсть к охоте за сокровищами, которая гонит людей в дальние края. Вскоре я заработал так усердно, словно моя жизнь зависела от того, как быстро я срою весь холм. Пот ручьями стекал у меня со лба. Когда я уже оказался по пояс в яме, лопата царапнула обо что-то твердое. Я стал копать еще быстрее и наконец извлек на свет несколько бесформенных кусочков желтого металла.
Это было золото! Настоящее золото!
— Вот об эти камни я и сломал себе зуб, — сказал Барсук — Они на что-нибудь годятся?
— Еще как годятся! — воскликнула Полли. — Из этого камня, как ты его называешь, делают деньги. Настоящие дукаты, гинеи, пиастры! А ты уверен, что это все? Может быть, мы там найдем еще золото? Неужели ты не хочешь, чтобы доктор Дулиттл стал богатым человеком?
— Я не знаю, что значит быть богатым человеком, — ответил Барсук, — но, если ты считаешь, что это хорошо, я готов постараться для доктора Дулиттла.
Барсук влез в выкопанную мною яму и принялся рыть нору в глубь холма. Из-под его лап полетел песок и камушки. Я тщательно рассматривал все это, но золота больше не было.
— Как бы то ни было, — скрипнула Полли, не спуская глаз с разложенных на носовом платке кусочков золота, — и того, что мы нашли, не мало. На полгода нам хватит. Теперь надо поскорее уносить отсюда ноги, пока никто нас не увидел и не догадался, что мы здесь делаем.
К завтраку мы были уже дома, и, когда за столом рассказали доктору о находке, он был просто поражен.
— Этого не может быть! — цокал языком доктор, рассматривая золото. — Если бы вы нашли старинные монеты, я бы ничуть не удивился. Мало ли где находят клады! Однако то, что вы принесли, очень похоже на золотые самородки. В Англии нет и не может быть золотых россыпей! Это что-то совершенно неслыханное! Мне хотелось бы посмотреть то место, где вы нашли золото.
Я понял, что доктор неисправим, — его интересовало происхождение самородков, а не деньги, которые мы могли бы за них выручить.
Тогда в разговор вмешалась хозяйственная Крякки:
— А это золото оставьте у меня. Я спрячу его понадежнее, пока мы не обменяем его на деньги.
После завтрака мы с доктором Дулиттлом отправились на луг Даббинса. О’Скалли и Хрюкки увязались за нами, хотя мы их и не звали.
— Уж мне ли с моим нюхом не найти золота, — говорил по дороге О’Скалли.
На этот раз мы осмотрели все, просеяли огромную кучу песка и гравия. О’Скалли и Хрюкки рыли землю как настоящие рудокопы. Пес работал передними лапами, как будто охотился на крыс, а поросенок рыл землю пятачком.
Но золота мы так и не нашли.
— Странно, — бормотал доктор, — очень странно. Настоящая загадка природы. В таком песке не бывает золота.
Загадка так и осталась неразгаданной.
Хотя мы и не нашли золота, но в окрестностях Паддлеби началась настоящая золотая лихорадка. Это не та лихорадка, когда у людей поднимается температура и они ложатся в постель. При золотой лихорадке у людей жадно загораются глаза и они сломя голову бегут на поиски сокровищ.
К полудню мы тронулись в обратный путь. Ни у луга Даббинса, ни по дороге домой нас никто не видел; Мэтьюз Магг и Бед-Окур клялись каждый своими святыми, что никому не сказали ни слова, и все же вся округа в мгновение ока узнала, что на холме па окраине Паддлеби нашли золото.
К четырем часам дня весь луг кишел людьми с лопатами, граблями, вилами, тяпками, криками и прочими орудиями труда, которые, как считают люди, больше всего годятся для поисков золота.
Весь город буквально сошел с ума. Няньки бросили орущих младенцев, хозяйки оставили пироги в печах, бродяги, нищие, цыгане, старьевщики, лавочники, старики, школьники, бедные и богатые — все сбежались на луг в поисках золота.
— Вы слышали, какие сокровища нашел доктор Дулиттл? — говорили одни. — Целый сундук с золотыми дублонами!
— Слышали! — поддакивали другие. — А потом уже после доктора здесь нашли римские чаши. Из золота с драгоценными камнями.
От работы тысяч лопат, кирок, грабель над лугом Даббинса пыль стояла столбом.
На следующий день на месте злополучного холма зияла огромная яма, словно там разразилось землетрясение. Городские власти даже подумывали о том, чтобы возбудить против доктора Дулиттла уголовное дело и заставить его насыпать холм на том же месте.
Сумасшествие продолжалось. Из других городов приехали старые золотоискатели, которые, по их рассказам, намывали на приисках не одну сотню фунтов драгоценного металла. Это были огромные бородатые мужчины. Они принялись рыть со знанием дела, и яма увеличилась еще больше.
Золотая лихорадка обошла стороной дом доктора Дулиттла, и только поросенок Хрюкки заразился ею. Его было невозможно оттащить от злополучного луга.
— Я был рожден, чтобы стать золотоискателем, — говорил он. — Вы только посмотрите, как я рою землю своим пятачком. Намного быстрее, чем эти мужланы с лопатами.
Рыл он действительно очень быстро. Именно это обстоятельство чуть не погубило поросенка.
Когда бородатые старатели увидели, что поросенок их обгоняет и может первым открыть золотую жилу, один из них крикнул:
— Что же это такое! Эта свинья, чего доброго, обставит нас!
И тогда они схватили поросенка, надели на него ошейник и заставили работать на себя. Поросенок упирался и визжал, но старатели были неумолимы, и пришлом Хрюкки покориться.
Когда в тот день Хрюкки не вернулся к обеду, первой забеспокоилась утка.
— Где же его носит? — ворчала она. — Такого еще не бывало, чтобы этот обжора пропустил обед. То ли он и вправду нашел золото, то ли попал в беду.
Заволновался и доктор Дулиттл. После обеда он взял меня и О’Скалли и отправился на поиски Хрюкки. За О’Скалли потянулись и все псы, жившие в приюте доктора.
