Новогодний дозор

Сергей Лукьяненко Новогодний дозор

— Сила для Иного — не главное. — сказала Ольга.

Я вздохнул. Легко говорить «Сила не главное», когда ты — Высшая волшебница. Так олигархи любят подчеркивать: «Деньги в жизни не главное, сидя на палубе своих яхт.

— А что главное? — спросил я.

До Нового года три часа. А я даже подарок Светлане не купил!

Мы с Ольгой стояли на крыше МГУ. Точнее — на звезде. Вряд ли вы когда-то присматривались к звезде, венчающей шпиль Московского университета. С земли она, понятное дело, кажется маленькой. На самом же деле — звезда огромная, стоять на ее лучах — совсем несложно, тем более что там есть крепкие железные перила. Вид отсюда замечательный — кажется, что вся Москва на ладони.

— Главное, Антон, это любовь к своему делу, — сказала Ольга.

Я покосился на нее — но волшебница вроде бы не шутила.

— Ольга, мы именно здесь дежурим, потому что МГУ — высокая точка? Удобная для наблюдений?

— Нет, — ответила Ольга. — Еще версии?

— Потому что здесь расположена Инквизиция? — предположил я.

— Снова мимо. Что нам инквизиторы?.. — Ольга говорила спокойно, но что-то яростное в ее тоне прорезалось. Были у нее основания не любить Инквизицию, вмешивающуюся в дела и Ночного, и Дневного Дозоров. — Сегодняшняя акция согласована с Темными, они тоже… бдят.

— Тогда… — Я задумался. Шпиль едва заметно покачивался, новогодняя Москва сияла миллионами огней. Казалось, что даже на двухсотметровую высоту долетали с земли смех и голоса… — Тогда… тогда не знаю.

Волшебница усмехнулась.

— Попробуй Сумрак.

Я понял, что она имела в виду. Не «войди», не «посмотри», а «попробуй». Закрыв глаза, я расслабился. Представил, как пространство вокруг тает, выворачивается наизнанку, как сам я превращаюсь в крошечную точку в безбрежном океане тьмы и света…

И ощутил Сумрак — то недоступное обычным людям пространство, где кроется источник наших сил.

Сумрак был холоден — как всегда. Он был тягуч и вязок — как обычно. Он был не слишком-то дружелюбен к людям — как и раньше. Но какая-то затаенная веселость была вокруг!

— Студенты! — сказал я. — Тут же общежитие огромное! Там тысячи молодых людей празднуют Новый год!

— Догадался. — хмыкнула Ольга. — Огромный выброс силы — чистой, праздничной. Он не может не прийти, поверь старой колдунье.

Я вздохнул. Ну не нравилось мне это задание! Не хочу я убивать Деда Мороза! Что он мне сделал плохого? Подарок в детстве не принес? На елочке гирлянду не зажег?

И тут до меня дошел смысл слов Ольги.

— Ты с ним встречалась! — выкрикнул я ту фразу, которую вообще-то полагается говорить ревнивому мужу… в данном случае — Гесеру… — С Дедом Морозом! Здесь!

Ольга вздохнула:

— Дорогой Антон! Я многие годы провела в заточении, как ты прекрасно знаешь. МГУ построили без меня. Но ты прав, когда-то давно я уже ловила таких… морозов. И убедилась — места скопления молодежи, особенно студентов, для этого прекрасно подходят. Еще детские больницы, санатории, сиротские приюты…

— Не понимаю, зачем нам это, — мрачно сказал я. — Сбрендил дядька. Вообразил себя Дедом Морозом… пусть, в конце концов, его ловят Темные! Дед Мороз — добрый волшебник…

— Это Санта-Клаус добрый, — фыркнула Ольга. — Дед Мороз… он разный. А проблема в том, дорогой Антон, что эти сбрендившие Иные появляются регулярно. Думаешь, сумасшествие — исключительно человеческая проблема? Вовсе нет. А когда с ума сходит Иной — бед не оберешься. По Лондону Дозоры гоняются за пареньком, который сбрендил, вообразил себя Питером Пэном и зовет детей полетать. Во Франции приходится вмешиваться Инквизиции, чтобы выловить очередную девицу, превратившуюся в русалочку.

— Почему во Франции? — удивился я. — Почему не в Дании?

— Наверное, потому, что в Дании холодно, — фыркнула Ольга. — Одна из самых неприятных частей нашей работы — это отлавливать тех Иных, кто сошел с ума.

— Но чем может навредить Дед Мороз? — не унимался я.

— Даже Санта-Клаус может, — отрезала Ольга. — Просыпается ночью ребенок — а над ним стоит Санта-Клаус и мрачно говорит: «Ты был в этом году плохим мальчиком!» Потом психиатр, таблетки, клеймо психа на всю жизнь… А уж Дед Мороз! Все эти «тепло ли тебе, девица?». В девицах, кстати, основная проблема. Каждый Дед Мороз непременно хочет завести Снегурочку, при этом напрочь забывает, что она ему — внучка! Все вы, мужики…

Я вздохнул. Теперь стали более понятны ее опасения. Еще вчера я рассчитывал провести 31 декабря дома, со Светланой. Работа шла ни шатко ни валко, все поглядывали на часы. Темные, очевидно, были заняты тем же…

И тут к нам пришла посетительница. Немолодая заплаканная женщина. Не Иная — человек. Одна из немногих людей, знавших о Ночном и Дневном Дозорах…

Ее брат был Иным — к сожалению, не слишком психически развитым. В самых тяжелых случаях таких Иных забирает Инквизиция — говорят разное, и про то, что каким-то образом их лишают магических способностей, и про тайные «санатории», где держат до конца дней.

Но этот Иной был настолько мирным, спокойным и дружелюбным, что даже каменные сердца Инквизиторов смягчились. Да и способности у него были очень незначительные, шестой уровень. Сестре объяснили, что происходит, помогли оформить опеку над братом, даже помогли материально — выплачивая за этот надзор ежемесячно приличные деньги.

Лет двадцать все было нормально. Раз в год мужчину навещали Инквизиторы и, успокоенные, удалялись. Дурачок смотрел телевизор, медленно и вдумчиво читал детские книжки, любил поесть — сестра хорошо готовила — и казался довольным жизнью. Шли годы. Мужчина медленно, но все-таки старел. Оброс седой бородой. И как-то раз сестра, любившая больного брата, сказала: «Ты прямо настоящий Дед Мороз!» Ко всему еще фамилия Иного была подходящая — Морозов.

На следующий день он исчез.

— Его силы невелики, но как раз все способности Деда Мороза, в силу психического нездоровья и полной убежденности в своей правоте, у него будут развиты до предела, — поясняла Ольга. — Ледяная магия, защитная и боевая. Заморозка времени… Левитация. Возможно — иллюзии.

— Но он шестой уровень!

— Поэтому Морозов и станет толкаться в тех местах, где полно подходящей энергии. Светлой. Радость, любовь, доброта… он будет все это накапливать и…

— И? — спросил я.

— Превратит какую-нибудь девушку в свою Снегурочку, — пожала плечами Ольга. — Или детей в