принадлежала французскому филологу Мишелю Бреалю, профессору Парижского университета и специалисту по древним италийским языкам. Он написал Пьеру де Кубертену: «Если бы организационный комитет Афинской Олимпиады согласился повторить знаменитый бег греческого воина, я вручил бы победителю этого состязания серебряный кубок».
Кубертену идея очень понравилась, хотя многие высказывали сомнение — под силу ли человеку без вреда для здоровья преодолеть около четырех десятков километров, разделяющих Марафон и Афины? Тем не менее заявки на участие в марафонском забеге подали 24 спортсмена. Из них только четверо были иностранцами, остальные оказались греками, за которых, естественно, переживала вся страна. В день забега, 10 апреля, казалось, что спустя 2386 лет история повторяется: Афины с нетерпением и волнением ждали бегуна из Марафона. И вся Греция ожидала, что победителем станет соотечественник.
Одним из спортсменов, решивших попытать свои силы, был 24-лет-ний Спирос Луис (1872–1940), по профессии почтальон из маленького селения Марусси близ Афин. Бегом он увлекался, можно сказать, по роду занятий, поскольку никакого транспорта для доставки писем у него не было. Более того, он был беден настолько, что не мог даже купить себе обувь для участия в марафонском забеге. Деньги на это собрали его односельчане, искренне верившие в его выносливость и упорство.
Судить обо всех перипетиях состязания марафонцев теперь можно лишь по фотографиям и воспоминаниям современников. Но они в полной мере дают возможность почувствовать и накал борьбы, и напряженную атмосферу ожидания на афинском Мраморном стадионе, где победителя ожидали около 70 тысяч зрителей.
В селении Марафон, близ которого состоялась знаменитая битва, бегуны собрались накануне забега. Бежать им предстояло той же дорогой, по какой, очевидно, бежал и легендарный воин Фидипид. Назавтра, как сообщил марафонцам представитель оргкомитета Олимпиады, ожидалась сильнейшая жара. Несколько спортсменов сразу же решили отказаться от участия в забеге, опасаясь получить солнечный удар, и покинули Марафон.
Перед стартом прошла небольшая торжественная церемония. Все собравшиеся понимали, что марафонский забег — кульминация I Олимпиады. Наконец, раздался стартовый выстрел, группа бегунов стартовала. Они бежали в сопровождении большого количества конных солдат и велосипедистов. Здесь были и конные двуколки, в которых ехали самые почетные зрители.
День 10 апреля 1895 года и в самом деле выдался необыкновенно жарким даже для Греции. Тем не менее марафонцы бодро двигались вперед. Первые 10 километров они держались одной тесной группой. Греческие крестьянки, ничего не знавшие об Олимпийских играх, при виде бегущих в страшную жару людей испуганно крестились.
В селении Пекерми, первом контрольном пункте, марафонцам на бегу дали воды и даже, для бодрости, немного вина. Тем не менее двое участников забега почти сразу же упали в обморок. Вскоре определилась лидирующая группа: вперед вырвался француз Альбин Лермюзье. От него немного отстал австралийский спортсмен Эдвин Флэк, до этого уже завоевавший золотые олимпийские медали в забегах на 800 и 1500 метров. Следующими бежали венгр Кельнер и американец Блэк.
В местечке Карвати, на выходе из Марафонской долины, сопровождающие сообщили Лермюзье, что он опережает австралийца уже на целый километр. К унынию греческих болельщиков, первый из греческих бегунов уступал французу уже три километра. Но силы Лермюзье были на исходе. Пробежав 30 километров, он в изнеможении остановился на обочине. Сопровождавший его велосипедист-соотечественник натер ноги бегуна специальной мазью, после чего тот собрался с силами и продолжил бег. Однако два километра спустя француз, не выдержав страшного напряжения и жары, упал, потеряв сознание.
Теперь лидером гонки стал австралиец Флэк. До финиша оставалось всего несколько километров. Однако вскоре к австралийцу приблизился Спирос Луис. Расстояние между ними неумолимо сокращалось. Когда грек настиг двукратного олимпийского чемпиона и стал его обходить, тот без сил рухнул на дорогу.
Сельский почтальон уже никому не уступил лидерства. До Мраморного стадиона дошло известие, что первым к нему приближается греческий спортсмен. Зрители встали с мест. Стадион ждал. Наконец, на беговой дорожке показался почерневший от пыли Луис. Теперь стадион взорвался криками восторга. Но марафонцу предстояло пробежать по стадиону последний круг. Не выдержав, вслед за ним побежали и судьи, сопровождавшие Луиса до самого финиша. Потом героя подхватили на руки…
Присутствующий при этом Пьер де Кубертен оставил такое описание: «Тысячи цветов и подарков были брошены к ногам победителя, героя I игр. В воздух поднялись тысячи голубей, несущих ленты цвета греческого флага. Люди хлынули на поле и стали качать чемпиона. Чтобы высвободить Луиса, наследный принц и его брат спустились с трибун навстречу чемпиону и отвели его в королевскую ложу. И здесь под несмолкающие овации публики король обнял крестьянина».
Марафонскую дистанцию, составившую около 40 километров, Спирос Луис пробежал за 2 часа 58 минут 50 секунд. Он опередил пришедшего к финишу вторым своего соотечественника Х. Василакоса на 7 минут 13 секунд. Кстати говоря, в первой шестерке финишировавших марафонцев пятеро, к восторгу страны, были греками. Лишь венгру Д. Кельнеру удалось прийти третьим. Надо ли говорить, что после этой победы Спирос Луис стал национальным героем Греции? Его ожидали неслыханные почести. Само собой разумеется, как и все чемпионы I Олимпиады, в день закрытия игр он получил золотую медаль, диплом и оливковую ветвь, срезанную в священной роще Олимпии, а голову его увенчали лавровым венком. Однако на героя обрушился поток и других наград.
Он получил серебряный кубок, учрежденный Мишелем Бреалем — французским филологом, предложившим включить марафонский забег в программу I Олимпиады. А правительство Греции даровало Луису бочку вина, тонну шоколада, 10 коров, 30 баранов, талон на бесплатное питание во всех ресторанах в течение года, а в течение всей жизни — бесплатный пошив одежды и пользование парикмахерскими услугами. Кроме того, неслыханную щедрость проявил некий греческий бизнесмен, выделивший национальному герою Греции 25 тысяч франков — огромную по тем временам сумму. Так Спирос Луис стал богачом и смог наконец жениться на любимой девушке. Прежде ее отец, справедливо считавший сельского почтальона почти нищим, и слышать не желал об этом.
Больше участвовать в Олимпийских играх Луису не доводилось. Но марафонская дистанция после этого включалась в программу всех последующих Олимпиад. Другое дело, что длина самой дистанции поначалу незначительно менялась. Луис пробежал около 40 километров — то же самое расстояние, которое в античные времена преодолел воин Фидипид. А на II Олимпиаде в Париже марафонцы бежали 40,26 километра. Во время III Олимпиады в американском Сент-Луисе дистанция оказалась равной 40 километрам. На IV Олимпиаде, прошедшей в 1908 году в Лондоне, марафонская дистанция впервые составила 42,195 километра — таким оказалось точное расстояние от лужайки перед королевским дворцом в Виндзоре, где стартовали марафонцы, до лондонского стадиона Уайт-Сити. В конце концов, это расстояние и стало классическим для марафонского бега, но окончательно утвердилось уже на VIII Олимпиаде 1924 года в Париже.
А в жизни самого Спироса был все-таки еще один «олимпийский» эпизод. По злой иронии судьбы в 1936 году во время открытия XI Олимпиады в Берлине именно ему в качестве почетного гостя пришлось вручать оливковую ветвь мира Адольфу Гитлеру. Тогда Луису было уже 64 года.
Победивший себя
У разных видов спорта разная история. Многие из них не меняются десятилетиями, а некоторые, просуществовав какое-то время, упраздняются. Так случилось, например, со статичными прыжками, иными словами, прыжками с места, без разбега — в длину, высоту, а также тройным прыжком. Когда-то этот вид легкой атлетики включался в олимпийскую программу, впервые это случилось на II Олимпиаде 1900 года, прошедшей в Париже. Но уже 8 лет спустя, на IV Олимпиаде 1908 года в Лондоне, из программы был исключен тройной прыжок с места. А немного позже навсегда были упразднены и соревнования по прыжкам с места в длину и в высоту. Исчез этот вид легкой атлетики и из всех других легкоатлетических соревнований, в конце концов, он оказался совершенно забытым. Но как раз в статичных прыжках выступал
