— Мой отец был достойный и честный человек, — мягко сказал Марк. — Если он сделал что-то такое, что причинило неприятности твоему отцу, то, уверен, у него были на то причины. Он по натуре не способен на бесчестный поступок.
Слезы текли по лицу Тори, губы дрожали.
— Я знаю, — прошептала она. — Я… я любила твоего отца. — Голос у нее прервался. — Он по-доброму ко мне относился. Я не могу поверить… — Она крепко обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. — Как же ты не понимаешь? Ведь это часть проблемы. Почему он обошелся с моим отцом как с нечестным человеком? Какой в этом смысл? Он… он…
Продолжать у нее не было сил. Марк потянулся к ней, но она отстранилась.
— Тори, — сказал он, но она покачала головой и отошла от него:
— Вернемся обратно, — и пошла по дороге.
Он шел за ней, стараясь держаться поближе, не зная, что ему делать. Все в нем бунтовало против того, что она подозревает его отца в подлости. Он не верит этому. Он слишком хорошо знал отца. Но и отделаться от мысли, что с ее отцом поступили несправедливо, он тоже не мог. Почему? Как это произошло? Был ли он виновен в краже? В чем дело? Правда его интересует не меньше, чем ее.
— Между прочим, — сказал он, пока они шли по дороге, — греки уехали.
Тори остановилась и резко обернулась. Она вспомнила крики, которые слышала ночью.
— Что? Что случилось?
— Выяснилось, что они вовсе не греки. И уж точно не являются порядочными людьми.
У Тори опустились плечи, а по лицу было видно, что она искренне расстроена.
— А мне греки понравились.
— Не сомневаюсь. Это входило в их план. Они проводят много времени в подобных «играх», разъезжают по курортам, стараясь всем понравиться, войти в доверие людей с деньгами и попытаться получить от этого прибыль.
Тори печально вздохнула и посмотрела на дом — окна были темные.
— Значит, греки не собирались устроить идиллический греческий уголок?
— Нет.
— И нет никакой греческой бабушки со старинными греческими рецептами?
— Жаль, но нет, — улыбнулся Марк.
— А какую чудесную историю они сочинили.
Они дошли до веранды и медленно поднялись по лестнице.
— Как ты узнал? — спросила Тори, повернувшись к Марку.
Он стоял, засунув руки в карманы куртки. Лицо его было непроницаемым.
— У меня есть друзья в полиции. Я навел справки.
Тори вскинула голову. Это что, намек? Он хочет дать ей понять, что им с Карлом следует быть начеку?
— А что твои источники сообщили обо мне? — язвительно спросила она.
Он усмехнулся:
— Я дам тебе знать, когда получу полный отчет.
Тори не это ожидала услышать. Она хотела его осадить, но не успела. Ее прервал… поцелуй.
Марк был не в силах сопротивляться своему порыву. Он должен ее поцеловать. Как раз сейчас ее необходимо поцеловать, и он тот мужчина, который это сделает.
Поцелуй не означал, что он ей уступил. Что он ей поверил. Это не имеет никакого отношения к чьей- либо виновности или невиновности. Это просто выражение желания, страсти или, может быть, чего-то еще более глубокого. Но он ее поцеловал. И все.
Она охнула, подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но… Его рот такой горячий, руки такие сильные… и она уступила. А когда уступила, он вдруг отодвинулся от нее.
— Спокойной ночи, Тори Сандз, — резко, даже грубо произнес он. — Иди спать. Увидимся утром. Завтрак в девять.
У нее зашумело в голове.
— А… ты?
— Обойду вокруг дома.
Глава 6
Завтрак был подан на террасе с видом на голубую поверхность океана под ясным голубым небом. Красота! Именно такое утро любой настоящий агент по недвижимости заказал бы для рекламы.
Тори опустилась на плетеный стул рядом с Карлом. Он выглядел ужасно — так выглядит человек после тяжелого похмелья.
— И каков же твой вердикт? — прошептала ему она, протягивая руку к стакану с апельсиновым соком на серебряном подносе.
— Вердикт? — Карл, как ошпаренный, повернулся к ней.
— Что ты думаешь о Шангри-Ла? Ты собираешься покупать поместье?
— Покупать? А… — Он заерзал на стуле. — Я еще не все осмотрел, — пробурчал он и бросил на нее хмурый взгляд. — А от тебя не очень-то много проку. Тебя все время где-то носит.
— Это тебя носит, — заметила Тори. — Что ты искал прошлой ночью?
Он зло посмотрел на нее, потом наклонился, чтобы окружающие его не услышали:
— Послушай, ты, кажется, рассказывала, что ходила в походы со старым Хантингтоном — вы собирали разные камни. Помнишь?
Тори кивнула. Куда он, интересно, клонит?
— И я попросил тебя нарисовать карту всех этих мест. Помнишь?
— Помню.
— Ты не нарисовала пещер на той карте, — сердито глядя на нее, сказал Карл.
Пещеры. Ей следовало догадаться, что все кончится пещерами.
— Но я их нарисовала. Там, где они находятся — вдоль побережья.
— Не четко. Без деталей. А когда я пошел туда, то понял, что не смогу их осмотреть. — Ноздри у него гневно раздулись. — Это какой-то лабиринт. Да я всю жизнь проплутаю в этих пещерах.
Тори уставилась на него.
— Карл, если ты скажешь, что ты ищешь, тогда я, возможно, смогу тебе помочь.
А про себя подумала: «Наверняка сокровища дона Карлоса».
Он тоже уставился на нее, в глазах у него промелькнула ярость. Ей даже показалось, что он прочитал ее мысли.
— Нарисуй карту пещер, и все, — сказал он.
Тори отвернулась от него и с улыбкой помахала Лайле в ответ на ее пожелание доброго утра. Лайла направилась к углу террасы, где на широком каменном парапете, свесив длинные ноги, сидел Марк. Улыбка сошла с лица Тори, когда она увидела, как Лайла со смехом скинула туфли, собираясь присоединиться к нему.
Тори повернулась к Карлу, который раздражал ее намного сильнее, чем минуту назад.
— Карл, я в этих пещерах играла ребенком, и к тому же это было пятнадцать лет назад. Ты что, на самом деле думаешь, что я помню?..
Он наклонился к ней так близко, что его горячее, тяжелое дыхание задело ей щеку:
— Что ты делала там вчера? Что находится в этих пещерах?
— Ничего. — Тори отодвинулась от него. — Я ходила не только туда. Я гуляла по пляжу, вспоминала всякие мелочи из моего детства да просто радовалась, что вижу это снова. Я прошла мимо эллинга, потом пошла в каньон к красному лесу[6].
— Красный лес? Какой еще лес? — Он вытащил карту и раскрыл с одного края. — Ты не указала никакого леса.
