антикризисный инструмент. Помимо этого, чтобы соответствовать требованиям ЦБ, Внешэкономбанку потребовался бы 1 трлн. руб. собственных средств.
В аппарате Правительства эти идеи встретили холодно. Хотя Минэкономразвития на всякий случай и подготовило проект поправок в Закон «О некоммерческих организациях». В нем предполагалось, что госкорпорации сможет проверять Счетная палата, отчетность компаний будет публичной, а на их сотрудников будут распространяться те же ограничения, что и на госслужащих, а преждевременное их акционирование сделает бессмысленными уже произведенные траты.
Симптоматично, что Медведев в 2010 году регулярно брал под свой особый контроль все резонансные дела: «Речника» (запрет сносить дома до апреля 2010 года; до 1 июля МЭР и Минюст должны подготовить поправки в законы, обеспечивающие права граждан, законно получивших свои участки; законность действий московских властей проверяет Генпрокуратура Ю. Чайки [74] и КУ Президента К. Чуйченко; в комиссию по урегулированию споров вошли, по распоряжению Д. Медведева, В. Путин и Ю. Лужков) [75], аварию с участием вице- президента «Лукойла» [76], «живой щит» на МКАД (после безуспешной попытки остановить «Ауди» подозреваемых и инцидента с повреждением автомобилей гражданских лиц, начальник ГИББД В.Кирьянов получил выговор, от исполнения обязанностей был отстранен начальник батальона) [77] и т. п.
Данная ситуация свидетельствовала о том, что работа с электоральными группами со стороны нынешнего Президента продолжается. А блогосфера становится эффективным инструментом воздействия на общество и, главное — на верховную власть.
Впрочем, Президент в этот период аккуратно демонстрировал и «корпоративную лояльность» по отношению к «тандему»: на очередном заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики в Томске Медведевым была разъяснена и суть модернизации — «властный тандем» не намерен модернизировать экономику ценой развития конкуренции и в ущерб добыче нефти и газа. То есть его вполне устраивает ситуация незавершенной трансформации, позволяющая извлекать различные ренты, как из государства, так и из общества, тогда как к модернизации политических институтов власти не готовы и собирают силы для отражения претензий.
Медведев, преобразовал комиссию по G8 в двойную структуру: по G8 и G20 (председателем остался Аркадий Дворкович, у которого теперь два заместителя — дипломат (по G8) и финансист (по G20)). Такое разделение функционала было весьма симптоматичным: Россия планирует увеличивать интенсивность поиска новых валютных альянсов вне рамок G8. Дело в том, что в последнее время страны G7 отчетливо дали понять России, что готовы, в случае строптивости Кремля, выключить его из формата G8.
В этой связи, едва ли можно будет прогнозировать деятельность Медведева, направленную исключительно на его собственную политическую карьеру: перед лицом вешней опасности питерская группа всегда консолидировалась.
Формируя свой публичный образ, Медведев провел очередное первое селекторное совещание с министрами и главами регионов, используя Интернет: жесткость главы государства была явно рассчитана на публику [78]. В ходе совещания Медведев приказал повысить уровень исполнительности чиновников (по некоторым данным, количество де-факто неисполненных его поручений достигла 60–70 %), даже ценой увольнения нерадивых специалистов. На самом деле речь идет о принципиальном вопросе: попытке Президента наладить свой личный контроль над белодомовскими чиновниками и связано это, конечно, с тем, что Медведев достиг «экватора» — середины своего срока.
Теракты в метро 29 марта 2010 года вновь дали шанс Медведеву продемонстрировать жесткий стиль управления: он обещал найти и уничтожить их организаторов.
Стало очевидным, что Медведев в этот период имитировал стиль управления раннего Петра I: бороды боярам резать уже начал, а головы стрельцам рубить пока нет. Интернет и навыки владения им для чиновника в глазах Президента, по его собственным словам, стали чуть ли не основным критерием оценки его профессиональной пригодности.
Определенный смысл тут есть: если чиновник не способен обучаться современным методам управления, то это должно красноречиво говорить об уровне его развития. Впрочем, бюрократическая система утроена таким образом, что даже ее перенос на электронные носители едва ли решит проблему коррупции и «номенклатурного саботажа» самым позитивным изменениям с целью повышения управляемости и т. п.
Признаки этого саботажа уже есть: исполняемое™ президентских поручений и премьерских распоряжений снизилась кардинальным образом.
При Путине, по данным источников, не исполнялось порядка 40 % поручений, а при Медведеве, как уже говорилось, — уже 60–70 % [79]. Это можно объяснить «раздвоением» центров власти в условиях существования т. н. «тандема». Чисто технически беготня с бумагами с Краснопресненской набережной на Старую площадь и обратно действительно занимает вдвое больше времени.
Впрочем, были и положительные примеры. Константин Чуйченко, который выступал в роли «застрельщика» публичной порки министров [80], в качестве положительных примеров привел Генпрокуратуру, Минюст, Минтранс и МИД. Они, по его данным, справлялись с поручениями лучше всего.
Отметим, что половина из указанных ведомств сориентирована, так сказать, на Медведева (Генпрокуратура и Минюст), а другая (Минтранс и МИД) — на Путина. «Равновесность» тандемной конструкции, таким образом, оказалась обеспечена.
Среди злостных нарушителей, по мнению Президента, оказались: Минэнерго (связка Шматко — Сечин), Минрегионразвития (связка Басаргин — Собянин [81]) и Минобороны (связка Сердюков — Зубков). Конкретно Чуйченко обвинил эти ведомства в несогласованности действий, неполноте проработки вопросов и т. д., что практически означает обвинение в профнепригодности и вредительстве, так как «приводит к безусловному затягиванию решений поставленных президентом вопросов».
По итогам совещания именно Чуйченко было поручено еще более внимательно следить за исполняемостью поручений Президента РФ и, в случае нарушений, докладывать, а также — готовить представления к увольнению. На самом деле речь шла о принципиальном вопросе: попытке Президента наладить свой личный контроль над белодомовскими чиновниками.
Кадровая региональная политика Медведева в этот период представляла собой балансирование между «омоложением» и «преемственностью».
Очевидно, что Президентом максимально эксплуатировались все возможные способы усиливать влияние своей команды. Причем, теперь, возможно, и без особенной оглядки на премьера. Ранее Медведев чередовал волны активности и покоя. Теперь его инициативы сменяют одна другую Президент явно торопится сконцентрировать максимально все ресурсы, до которых может дотянуться и привлечь на свою сторону все группы, которые обращают на него свое внимание.
Премьер Путин, вслед за Медведевым, также был вынужден констатировать, что его распоряжения не исполняются, причем, уровень неисполняемости растет из года в год. При этом премьер начал собственное ралли по ведомствам, направленное на решение проблемы непрофессионализма, коррупции и чиновного саботажа.
Как и Президент, Путин поручил Козаку подготовить представления на нерадивых чиновников: в результате, как известно, вечером того же дня заявление об отставке написал старожил Минрегионразвития [82] Сергей Круглик, ответственный за ЖКХ [83] замминистра.
Виктор Басаргин с легкостью принес в жертву своего заместителя, видимо, чтобы гарантированно избежать премьерского гнева. Тем более, что Круглик считался «человеком Козака» в министерстве и министр избавился от него без вопросов. По мнению министерских коллег и итогам совещания Путин — Козак, Круглик оказался виноват в неправильном составлении смет на строительство: цены в отличие от цен в ЕС и в США не падали, а возрастали.
Путин вновь продемонстрировал, что он продолжал использовать схему «Президент говорит — премьер делает». Напомним, пока президентские угрозы по поводу массовых увольнений не были
