(Уходит, накинув меховой плащ.)
Тременс. Элла! Стой! А ну ее… Ганус. Ушла, ушла… Дверь ухнула внизу стеклянным громом… Ах, теперь мне легче… (Пауза.)
Одиннадцатый час… Не понимаю… Тременс. Опаздывать — дуэльный этикет. А может быть, он струсил. Ганус. И другое есть правило: не оскорблять чужого противника… Тременс. А я скажу тебе вот так: душа должна бояться смерти, как девушка любви боится. Ганус, что чувствуешь? Ганус. Огонь и холод мести, и пристально гляжу в глаза кошачьи стального страха: знает укротитель, что только отвернется, — вспрыснет зверь{151}. Но, кроме страха, есть другое чувство, угрюмо стерегущее меня… Тременс. (зевает)
Проклятая дремота… Ганус. Чувство это страшней всего… Вот, Тременс, — деловое — пошлешь по почте; вот — письмо к жене — сам передашь… О, как ударит в нёбо, о, как ударит!.. Смирно… Тременс. Так. А марку ты рассмотрел? Под пальцами всегда я чувствую тугое горло это… Ты помоги мне, Ганус, если смерть тебя минует… Помоги… Отыщем неистовых наемников… Проникнем в глухой дворец… Ганус. Не отвлекай меня безумным и дремотным бормотаньем. Мне, Тременс, очень трудно… Тременс. Сон всегдашний… Сон сладостный… Слипаются ресницы. Разбудишь…
