заправляют и переснаряжают, съедаем стартовый завтрак и разбираем вылет. Немцы нас называют 'канадцами' и требуют немедленно нас сбить. Но в Гумраке у них нет ни одной целой машины. Взлетаем и плотно обрабатываем Рынок напалмом, затем работаем по отдельным танкам 14 танковой дивизии немцев. Части 66 и 62 армии переходят в атаку и соединяются. Третий вылет: нас сопровождают Як-1. Наша цель – Карповка. Яки идут по старинке: на одной высоте с нами. Поворачиваю обратно. Сел и ещё раз поругался с Хрюкиным, вызвал командира полка Яков и высказал всё, что я о нём думаю. На попытку Хрюкина обвинить меня в трусости, я расстегнул комбинезон и ткнул двумя пальцами в две звезды.
— Я людей и машины терять не хочу и не буду!
— Извините, товарищ дважды Герой Советского Союза. Я не это имел в виду.
Я набросал схему нашего прикрытия. Пока техники дозаправляли самолёты, договорились с командиром полка: кто что делает и о сигналах, и о том, что в воздухе командую я. Взлетаем, Хрюкин добавил полк Пе-2. Они ударили первыми, затем мы ударили напалмом. Оператор выдал, что от Калача идёт большое количество самолётов противника. 'Пешки' развернулись и пошли назад, а мы начали набирать высоту. Идём с превышением 1000 метров. Навстречу прут 7 девяток и около двадцати истребителей.
— Двадцатый! Бомбёры – наши, твои – истребители!
— Вас понял, четвёртый! У меня двадцать минут по топливу!
— Понял! Коса, коса, я четвертый!
— Слушаю, четвёртый.
— Есть возможность нарастить силы через 15 минут? Вопрос!
— Сделаем!
— Двадцатый! Спокойно работай и отходи! Первый, вали ведущего первой! Второй, третий! Правого и левого, соответственно. Я работаю по четвёртой.
— Первый понял!
— Второй понял!
— Третий понял!
— Всей тринадцатой! Пропустить вперёд двадцадку!
Уменьшаем обороты, Яки проскакивают вперёд. Их много, больше двадцати. И мы выше немцев. Немцы, форсируя моторы, начинают тянуться к Якам.
— Двадцатый! Атакуй!
— Выполняю!
В эфире сплошной гвалт, крики, команды, ругань. Проходим над бомбёрами. В первой волне – 'Юнкерсы-88'.
— Тринадцатая! Атака! — и сваливаюсь налево вниз. Переключаю оружие на одну гашетку. Юнкерс в прицеле, залп, иммельман. Повторяю атаку, но ведущего уже нет. Залп, и снова ухожу на боевой разворот.
— Первый, второй, третий, Сбор!
— Сбор, командир!
— Берём следующие девятки! Я добиваю оставшихся! Внимательнее за хвостами!
— Поняли. Работаем!
С восточной стороны появились точки, видимо – смена. Ниже нас дикая свалка 40 истребителей. Я разделил 4-е звено, и мы выбиваем оставшихся бомбёров в первых девятках. 4-ая девятка сбросила бомбы и с пикированием развернулась назад, иду к третьей, Витя Парамонов атакует второе.
— Четвёртый, 'мессер' сзади!
— Вижу! Иван, оттянись!
Внимательно слежу за 'мессером', но успеваю дать очередь по 'юнкерсу'. Он взрывается. Падают ещё два соседних, девятка сбрасывает бомбы. Опускаю нос и даю форсаж. 'Мессер' не отстаёт, но скорость сближения резко упала. Косая петля на форсаже, в верхней точке выключаю форсаж, смотрю назад. 'Мессер' потянул за мной, Иван у него сзади. Он чуть подстроился и дал короткую из всех стволов. У 'месса' отвалились крылья.
— Ваня! С походом!
— Спасибо, командир!
— Идём к первой!
— Понял, прикрываю.
Заставив первую девятку отбомбиться по собственным войскам, даю команду 'сбор'. Не очень довольные ребята трёх первых звеньев вяло откликнулись.
— Тринадцатая! У нас 4 минуты по топливу. Поторапливайтесь! Отходим!
— Отходим, командир!
Бой с истребителями внизу продолжается. Есть ещё немного патронов, но топлива маловато. Докладываю 'Косе', прошу подкрепления.
— Через 15 минут будет в районе. Четвёртый, вам отход!
— Выполняю!
Массированный налёт на Сталинград мы сорвали. На месте сбора выяснилось, что не всё так замечательно. Двух самолётов нет, ушли раньше, получив повреждения. За одним из оставшихся тянется серебристая полоса: утечка топлива. Сбросили ход, чтобы он мог дойти. Копьёв сел сходу и застрял на полосе. Но поле широкое, он нам не мешает. Одна 'кобра' стоит, её маскируют, но второй 'кобры' нет! Кто-то не вернулся! Вылез из машины, иду на КП. Не вернулся младший лейтенант Киреев. Ведомый второй пары 2-го звена. Он у нас с сентября 41-го. Довольно опытный лётчик. Что-то не так! Спустя два часа Особый отдел Сталинградского фронта объявил о задержании немецкого шпиона на неизвестном самолёте и в неизвестной форме, имевшего документы на имя Деодора Киреева. Гора с плеч! Хрюкин сменил тон, пообедал вместе с нами, пообщался с лётчиками, потом пригласил ещё нескольких командиров полков своей армии и провёл тактические занятия по эшелонированному построению при сопровождении и барражировании. Наш опыт быстро передавался в полки. Процентов 60 самолётов 8-й армии было радиофицировано. Но, не на всех стояли передатчики. Полностью радиофицированные машина имели командиры звеньев и некоторые ведущие пар. Хорошо, хоть построение шло от пары. До ужина выполнили ещё два вылета полным составом. Выливными приборами мы снабдили эскадрилью ночного полка У-2. Пальмовое масло из Ирака и автомобильный бензин из Баку подвезли довольно быстро. Изготовление напалмовых бомб Сталинградский фронт освоил мгновенно. Протекающий жидкий огонь в развалинах быстро делал своё дело. Донской и Сталинградский фронт соединились и оттеснили немцев от железной дороги. Мост через Волгу взрывать не стали, через него шло горючее и боеприпасы с Кавказа и из Средней Азии. Попытка немцев атаковать нас, сняв армию Гота с кавказского направления, не удалась. Мы перехватывали колонны танков у Котельникова, последней станции выгрузки. Отлично работала фронтовая разведка, давая время прибытия эшелонов. Днем работали мы, ночью – По-2. Немцы пробились к Волге между Сталинградом и Красноармейском. Продержались больше двух недель, но откатились к Абганерово. Мы выработали ресурс двигателей, у нас двое раненых, три машины не ремонтнопригодны. Получили добро на перелёт на переформирование, в Ленинград. Наше место опять занял 434 полк, которым стал командовать Саша Семёнов, вместо раненого Клещёва. Перед вылетом домой навестили в госпитале Иван Ивановича.
— Павел! Оставь локатор!
— Иван Иванович, не могу! Не списать будет! Попросите Василия, вам мигом сделают!
— Что у тебя с потерями?
— Безвозвратных нет. Двое раненых, один из них тяжело.
— Удачненько, удачненько. Не хочешь ко мне комэском перейти?
— Нет, буду формировать 13-й гвардейский истребительный авиационный полк ВВС КБФ. Приказ уже получен.
— Нравится тебе число 13!
— На том и стоим! Оно врагам несчастье приносит, — улыбнулся я.
— Будешь где-нибудь рядом, залетай! Всегда буду рад видеть!
