И больше ничего. Чистые страницы. Я закрыла дневник и какое-то время сидела, притихшая, в залитой лунным светом комнате, чувствуя, как сжимает сердце печаль. Они умерли такими молодыми, а что же сталось с ребенком?
Сингх — имя в Индии распространенное, богатство — вещь редкая. Трудно представить, что в Масурле есть сразу две богатые семьи с таким именем. А что, если наш домовладелец имеет какое-то отношение к любовнику Фелисити, Джонатану Сингху? Мое беспокойное сердце забилось быстрее.
Мартин планировал отправиться в Лахор трехчасовым поездом. Помешать ему я не могла, но могла отвлечься, занять себя чем-то другим и нанести еще один визит мистеру Сингху.
Глава 42
Мистер Сингх сам открыл дверь. Изысканный костюм из тяжелого серого шелка определенно пошит на заказ, галстук цвета кларета и в тон ему тюрбан.
— Видеть вас — всегда удовольствие, миссис Митчелл, — сказал он, пожимая мне руку.
Проходя через просторный холл, я уловила нежный, пряный аромат, исходящий от жасминового ранголи в неглубокой чаше мейсенского фарфора. Наше маленькое бунгало, должно быть, представлялось мистеру Сингху чем-то вроде домика для прислуги.
— Спасибо, что согласились принять.
— Проходите, пожалуйста. — Он жестом пригласил меня в ту же комнату, где мы разговаривали в прошлый раз, и я снова села на низкий диван с шелковыми пуховыми подушками цвета мороженого. Мистер Сингх едва заметно кивнул дворецкому: — Чай, Дакша. — Он тоже сел, откинувшись на спинку кресла и скрестив на европейский манер ноги. — Надеюсь, с бунгало проблем нет.
— О, нет-нет. С бунгало все в порядке.
Мистер Сингх выжидающе посмотрел на меня.
— В стене на кухне расшатался кирпич.
— Я распоряжусь незамедлительно провести ремонт.
— Нет. То есть… я не поэтому здесь.
Он ждал, слегка склонив набок голову.
— Вот. — Я раскрыла сумочку, вынула пакет со старыми письмами и положила на столик между нами. — Это было за тем кирпичом.
Мистер Сингх посмотрел на письма с некоторым интересом, но трогать их не стал.
— Любопытно.
— Эти письма писала одна женщина. Фелисити Чэдуик. Она…
— Я знаю, кто такая Фелисити Чэдуик. — Лицо его замкнулось и потемнело, как бывает с солнцем, когда на него набегает тучка.
— Знаете?
Мистер Сингх подобрал ноги и, положив руки на колени, слегка подался вперед:
— Почему вы пришли сюда?
Ответить я не успела — в комнату с подносом вошел Дакша. Первую чашку он предложил мне.
— Спасибо.
Пока дворецкий наливал вторую чашку, я вдруг почувствовала себя канатоходцем. Если предок мистера Сингха был любовником Фелисити, для его семьи это обернулось скандалом. Возможно, та давняя история до сих пор остается слишком щекотливой темой. Дакша вышел наконец из комнаты.
— Позвольте спросить, откуда вам о ней известно?
— Ее знал мой прадед.
Казалось, даже воздух в комнате запульсировал от напряжения.
— Можно узнать его имя?
— Джонатан Сингх.
Я кивнула:
— Ваш прадед и мисс Чэдуик…
— Они были любовниками. — Мистер Сингх поставил чашку на столик. — Но вы, похоже, и сами уже это знаете. Чего именно вы хотите?
— Простите, мистер Сингх. Понимаю, дело личное, однако я нашла не только письма Фелисити, но и дневниковые записи ее компаньонки. Их история глубоко меня тронула. Смелость этих женщин, их жизнерадостность, то, что называют joie de vivre, они и меня подталкивают к серьезному, хотя и трудному шагу. Мой брак… может быть… — Я поставила свою чашку рядом с его. — Для меня это очень важно.
— Понятно. — Мистер Сингх достал из нагрудного кармана кожаный портсигар с монограммой. — Знаете, Джонатан был женат.
— Да, и его вдова совершила сати.
Он коротко кивнул:
— Постыдный эпизод. Мои родители никогда об этом не говорили. — Мистер Сингх предложил мне сигарету, у него были английские. Я отказалась. Он щелкнул серебряной настольной зажигалкой «Ронсон».
— Ваши родители стыдились сати или той связи?
