Кэтрин Холл Пейдж
Тело в плюще
Фейт Хэмлин, без которой…
Каждый убийца, возможно, чей-то старый друг.
Как всегда, выражаю благодарность моему агенту, Фейт Хэмлин; моему издателю, Саре Дюран; Джин Брэкен из Библиотеки Линкольна; Этель Клиффорд и Дэвиду Файну — за кулинарные советы.
Трагедия в колледже Пелэм
Самоубийство выпускницы
Тело Хелен Принс, старшекурсницы колледжа Пелэм, обнаружено вчера утром у подножия возвышающейся над кампусом 182-футовой готической башни Робертом Лафлером, профессором отделения математики. Профессор рассказал репортерам, что утром по пути на работу заметил на клумбе плюща белое пятно, которое принял вначале за брошенную кем-то одежду. При ближайшем рассмотрении оно оказалось безжизненным телом молодой женщины. Прибывшая к месту происшествия полиция кампуса констатировала смерть мисс Принс, последовавшую, очевидно, в результате самоубийства.
Специализировавшаяся на истории искусств, мисс Принс планировала сразу же по окончании колледжа отправиться на работу в Париж. Друзья и родственники утверждают, что она вовсе не выглядела подавленной и с нетерпением ожидала поездки во Францию. У мисс Принс остались родители, мистер и миссис Теодор Рейнольдс Принс, и сестра-близняшка, Элейн, также старшекурсница этого учебного заведения. Деталей расследования полиция не сообщает. Ректор колледжа, Вирджиния Франклин, выразив глубокие соболезнования по поводу случившегося, объявила после консультаций с семьей, что выпускная церемония пройдет так, как и планировалось, и как, несомненно, хотела бы сама «Прин» — так звали погибшую в колледже. «Она была студенческим лидером и пользовалась всеобщей любовью», — сказала Вирджиния Франклин. Цветы не обязательны. Семья просит направлять пожертвования на счет Стипендиального фонда имени Хелен Принс при Пелэм-колледже.
Глава 1
Фейт Сибли Фэйрчалд смотрела в окно вагона. На коленях у нее лежала так и оставшаяся нераскрытой книга, купленная специально, чтобы скоротать время в поездке. Пейзаж за окном не отличался разнообразием — подступающие к железнодорожному полотну депо, заборчики и живые изгороди, призванные скрывать то, что находится за ними, и сменяющие друг друга виды городского центра — платформа для оркестра на зеленой лужайке или беленькая деревянная церквушка со шпилем и вытянувшимися в ряд соснами. Словно листаешь альбом с картинками Новой Англии. Церкви напоминали Фейт Первый приход в Эйлфорде, штат Массачусетс, где преподобный Томас Фэйрчалд заботился о духовных потребностях паствы, тогда как Фейт в буквальном смысле обслуживала физические нужды прихожан, продолжая бизнес, начатый еще в ее родном Нью-Йорке в начале восьмидесятых. Клиенты бывали разные — мужчина в смокинге и женщине в платье означали либо премьеру Бостонского симфонического оркестра, либо свадьбу, — но еда всегда отличалась высоким качеством.
Июнь наконец пожаловал, и вид мелькающей за окном зелени приятно согревал сердце после зимы, отмеченной рекордными снегопадами и растянувшейся едва ли не до конца апреля. Холода держались еще в мае, и Фейт поймала себя на том, что прижимает ладонь к оконному стеклу, наслаждаясь теплым прикосновением солнечных лучей. Протянувшиеся вдоль прохода ряды сидений пустовали — в вагоне она была одна. А вот более поздние поезда уже заполнят горожане, спешащие на уик-энд к побережью.
Одна. Непривычная к такому положению дел, Фейт так и разобралась в своих чувствах. Большую часть ее времени отнимали Том и дети, одиннадцатилетний Бен и восьмилетняя Эми, остальное распределялось между работой и общественными делами, связанными по большей части с церковью и школой. Технический прогресс означал, что она всегда в пределах досягаемости. Фейт достала из сумочки сотовый телефон. Вне зоны доступа. Она улыбнулась. Осознание реальности пришло с быстротой скоростного поезда, на котором они прошлым летом ехали из Парижа в Лион. Она чувствовала себя прекрасно и, прежде всего, потому, что хотя бы уже несколько часов не ощущала на плечах бремени ответственности. Чудесно. Книга незаметно соскользнула с коленей на пол.
Перестук колес неизменно отзывался в ее душе приятным волнением, напоминая о знаменитых поездах — Транссибирском, Тихоокеанском, Восточном экспрессе — и знаменитых путешествиях, как реальных, так и вымышленных. Она помнила, как с младшей сестренкой, Хоуп, впервые попала на Грэнд- сентрал; как, оторвавшись от родителей, вместе с кучкой визжащих от восторга девочек, бежала к знамени Кемп-Мерридейла, не обращая внимания на их уже выглядевших измотанными вожатых.
А вот другое путешествие. Одна из ее подружек по лагерю жила в пригороде Филадельфии, и дважды в год Фейт сажали на поезд на Пенсильванский вокзал и встречали на вокзале в Филли. Она до сих пор помнила названия промежуточных станций, как и разочарование от того, что Черри-Хилл оказался далеким от образа, созданного ее воображением, — город-сад, утонувший в нежных белых цветах, готовящихся стать сладкими, кроваво-красными ягодами.
Да, с сожалением подумала Фейт, она опоздала — славные дни больших железнодорожных путешествий остались в прошлом. «Твентиз сенчури» из Нью-Йорка в Чикаго. Ник и Нора Чарльз в поезде с кофрами и мартини в вагон-салоне. И ее любимый, хичкоковский «К северу через северо-запад». Кэри Грант и Ева Мэри Сейнт в купе, размером побольше многих однокомнатных квартир в Нью-Йорке. А что они ели! Фейт печально вздохнула — форель с гибсоном[1] для Гранта. Чудесное белье, столовые принадлежности, фарфор, стекло — на столе ваза с цветами. На ее поезде для поддержания сил предлагали упакованные сэндвичи со сроком годности столь отодвинутым в будущее, что они представляли собой некие капсулы времени, без которых американцы, несмотря на полное отсутствие вкуса и запаха, уже не могли обходиться. Фейт захватила с собой собственноручно приготовленный ланч: копченую индейку, немного мангового чатни[2] на гречишно-ореховом хлебе, столь любимый ее помощницей Ники дагвудовский сэндвич[3], несколько веточек мускатного винограда и бутылку воды «фосс». Есть пока не хотелось, к тому же иметь в запасе еду это почти то же самое, что иметь счет в банке или обед в холодильнике. Хочется попользоваться, но, с другой стороны, приятно просто сознавать, что у вас кое-что есть.
Вагон легонько покачивался в такт перестуку колес. Еще один фильм, «Серебряная стрела». Джин Уайлдер в баре с Недом Битти, который говорит, что это «путешествие всей жизни». Фейт почему-то вспомнила Тома, направляющегося в это самое время в противоположном направлении — на ежегодную встречу в Вирджинию. Битти заигрывает с Джилл Клейберг, а она в ответ выливает ему на пиджак
