Я читала ей вслух, когда работала над романом, и она расспрашивала о деталях, обсуждала со мной характеры. Я была ее поводырем в литературе. Элейн ведь занималась историей. Потом это ей пригодилось. Да, она талантлива. Очень талантлива.
— Но и вы тоже.
Люси поднялась.
— Да уж точно.
Пора идти.
— Вы скажите им там, что мы все сделали. Я скоро приду. Не знаю, что делать с ланчем. — Фейт поднялась. Кое-что привлекло ее внимание, и она хотела остаться одна.
— У меня аппетит появится не скоро, но это у меня. Спрошу. Не говорите, что собираетесь делать, что будете искать, но присмотритесь хорошенько. Бобби не пила шампанское. — Обняв на ходу Фейт, Люси вышла в коридор.
Фейт снова переоделась и, оставив обувь у двери, вернулась к джакузи и опустилась на корточки. То, что привлекло ее внимание, было землей. Несколько крохотных комочков темной, удобренной почвы у самого края. Она осторожно, глядя под ноги, прошлась по комнате. Еще один комочек застрял между плитками пола возле высокого окна, выходящего на задний дворик. Третий обнаружился у порожка. Бобби Долан была без обуви. Ее одежда лежала на низком столике возле джакузи, а китайские, обшитые парчой тапочки — Фейт видела похожие во всех чайнатаунах — аккуратно стояли рядом. Подошвы стерлись, но никаких следов грязи на них не было. Фейт выпрямилась. Три обнаруженные ею комочка лежали на одной прямой в направлении двери. Она подошла ближе и выглянула наружу, но не увидела ничего, пока не включила освещение во дворе. Скрывавшаяся в темноте картина мгновенно ожила. Ветер расшвырял мебель, прибил к дому несколько стульев и столиков, опрокинул декоративные кадки и цветочные горшки. Высокая трава пригнулась почти горизонтально земле. Вспомнив совет Люси, Фейт присмотрелась повнимательнее. Определить, откуда взялись комочки, было трудно, но в одном месте трава примялась сильнее, как будто по ней протащили что-то. Надо бы выйти и посмотреть, но только в плаще и сапогах, а переодеваться еще раз не хотелось. Да и что искать? Все, что у нее есть, это немножко грунта. Садового грунта.
В кухне, когда Фейт вошла туда, не было уже никого, кроме ректора колледжа. Мэгги мыла кофейник.
— Пожалуйста, оставьте, я сама все сделаю, — сказала Фейт, вспомнив, для чего приехала на Бишоп-Айленд.
— Вам сегодня и без того работы хватило, — ответила Мэгги и вздохнула. — Феб была права, когда упрекнула Элейн в бессердечии. Мы все отнеслись к этому так, словно Бобби была какой-то вещью. — Она принялась вытирать стол — быстро, аккуратно, без лишних движений. Наблюдая за ней, Фейт подумала, что точно так же Мэгги справляется и с бесконечной бумажной рутиной, со всем тем, что составляет ее работу.
— Где остальные? — спросила она.
— Наверху, одеваются. Решают, что делать и как себя вести. Ситуация ведь действительно ужасная. — Мэгги сказала это так, словно и сама думала о том же.
— Вы знали Бобби Долан? Я имею в виду, после колледжа? Она не оборвала связи с Пелэмом?
Мэгги посмотрела на нее, как показалось Фейт, с недоумением.
— Никто из них никаких связей с колледжем не поддерживал. Кроме, понятно, меня и Элейн. Только мы не знали, что пожертвования идут от нее. Что касается Бобби, то она как попала после выпуска в список пропавших без вести, так в нем и оставалась.
— Список пропавших?
— У нас это так называется. Ни адреса, ни какой-либо другой информации. Некоторые очень стараются, чтобы о них никто ничего не знал, — с грустью добавила она.
Иногда, обнаружив в почтовом ящике очередную порцию журналов и обращений от всевозможных организаций с просьбой о финансовой помощи, Фейт и сама подумывала, что было бы неплохо затаиться в каком-нибудь темном уголке, но как можно бесследно исчезнуть в наш информационный век, когда оберегающая частную жизнь завеса устраняется одним кликом компьютерной мышки!
— То есть в последний раз вы видели ее на выпускном?
Мэгги кивнула.
— Мы жили в одной комнате на первом курсе и неплохо ладили, но она всегда вела себя, как щенок, вечно таскалась за нами. За нашей группой.
Странное и довольно унизительное сравнение, подумала Фейт.
— За вашей группой?
— Да. Ядром, конечно, была Прин. — Мэгги мечтательно улыбнулась. — Я в кампусе вела большую работу. Была и президентом класса, и студенческого совета. Крис, можно сказать, пропадала в оранжерее. Гвен зубрилкой не была, но зато точно знала, что ей нужно. Люси, Элейн, малышка Феб — мы все были подругами. И Рэчел тоже, хотя у нее всегда на первом месте стояла музыка. Это уже потом, после смерти брата, она замкнулась в себе. Не нужно ей было возвращаться в Пелэм — он погиб летом, после нашего второго курса. Не понимаю, зачем она так поступила. Все ее близкие остались в Нью-Йорке.
— Как жаль. Он ведь был еще совсем молодым? Как это случилось? Болезнь или несчастный случай? — Перед Фейт встало лицо Рэчел, такое, каким она увидела его утром, с погребенной в глубине неизбывной печалью, непреходящей болью утраты.
— Самоубийство. Он только-только провел первый в Гарварде.
— Вы о Максе? — В комнату вошла Крис, уже переодевшаяся в свитер с высоким горлом и джинсы.
— Да. Такая трагедия. Его ведь ждала мировая слава. — Мэгги повернулась к Фейт. — Макс был пианистом. Очень талантливым. — Теперь она говорила голосом президента, как будто выступала перед потенциальными спонсорами.
— Ты права, то была трагедия. И Рэчел вряд ли понравится, если мы будем это обсуждать. — Крис посмотрела в окно. — Такой урон саду. У меня за окном дуб, так ночью ветер сломал огромный сук.
Мэгги вскинула брови.
— Я вовсе не собиралась ничего обсуждать. Мы все прекрасно знаем, почему…
— Давай не будем об этом, — холодно оборвала ее Крис.
На мгновение пауза заполнилась тяжелой пустотой, потом Мэгги пожала плечами.
— Пойду, поищу что-нибудь почитать. Все, что я захватила, оказалось неинтересным, а впереди еще долгий день.
Действительно долгий. Фейт убедилась в этом, взглянув на часы — стрелки не добрались и до полудня.
— Можно взять немного фруктов? — спросила Крис. — Не хочу есть, но если не поем, система, как говорится, может разладиться.
— Конечно, конечно. Извините, это я виновата — плохо объяснила. Вы можете приходить сюда и брать все, что захочется, в любое время дня и ночи. Есть чудесные персики, и вчера вечером я собрала еще немного клубники. Позвольте приготовить вам что-нибудь.
Крис выглядела изнуренной, и Фейт уже не в первый раз подумала, что ее первоначальное впечатление верно, и женщина серьезно больна.
— Спасибо, — поблагодарила Крис, садясь к столу.
Фейт поставила перед ней тарелку с фруктами и уже собралась спросить о Бобби Долан, когда гостья сама заговорила на эту тему.
— Пелэм был для Бобби плохой школой. Он был плохой школой и для других, но особенно для нее. Бобби достаточно умна, но в колледже она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке. Все эти девушки в кашемировых свитерах и жемчугах, похожие на красавиц с рекламы шампуня «Брек», буквально подавляли ее. Хотя она и ходила в дорогую частную школу. Мы с ней обе из Пенсильвании, и я тоже ходила в частную школу, но ею управляли квакеры, и мысли о материальных благах у нас определенно не поощрялись.
— Но Бобби все же посещала частную школу?
