испуганный вздох.
— Я не могу читать эту книгу! Она полна эротических картинок!
— Ты так смущена, мой ангел, — мягко сказал Девон. — Я хочу, чтобы ты отыскала картинку, которая тебе нравится, и описала ее для меня.
— Не знаю… Думаю, что не смогу такое сделать, — стыдливо прошептала Энн.
Девон стал умолять ее уступить ему.
— Ну хорошо, Девон, — вздохнула наконец Энн. — Я найду ту, которая мне нравится, и опишу ее для тебя.
В голове у Девона мелькали десятки образов. Что она выберет? Она призналась, что никогда не переживала пика страсти, но должны же у нее быть какие-то фантазии. Их осуществление превратит их встречу в восхитительный урок секса для нее. Девону не терпелось узнать, что это за фантазии.
Может, оргия? Женщина, повелевающая двумя мужчинами, которые доставляют ей удовольствие? Занятие любовью в экзотическом месте, например на спине у лошади, в открытом экипаже в центре Гайд- парка или в ванне, наполненной горячей водой?
Любая из его любовниц выбрала бы то, что, по ее мнению, понравится ему. Но он подозревал, что Сэриз в точности выполнит его просьбу и назовет то, что она считает в высшей степени эротичным.
— Вот эта.
— Какая? — У Девона громко застучало сердце.
— Знаешь, я и понятия не имела, о чем на самом деле мечтают джентльмены. Очень познавательная книжка. Но именно эта картинка пока мне нравится больше всего.
Познавательная. Бог мой.
— Ангел, скажи какая, — хрипло простонал Девон.
— Я, конечно, веду себя нечестно…
— Ангел мой! — Ему было все равно, честно или нет. Наверняка это должно было прозвучать игриво. Но Девон никогда не думал, что будет сгорать от нетерпения, стремясь поскорее узнать, что она скажет.
— Я веду себя нечестно, потому что эта картинка на самом деле состоит из четырех сцен. Мне кажется, это серия приключений сына графа и рыжеволосой куртизанки, которая сотворила из него одну сплошную дрожащую страсть.
— Какой же мужчина не захочет превратиться в сплошную страсть? — улыбнулся Девон.
— А он, похоже, мстит ей, — беспечно продолжала Энн. Он перекидывает ее через колено и шлепает по голому заду.
От этих слов, произнесенных чувственным голосом Энн, у герцога затвердела плоть и застучало сердце.
— Напоминает нас. Может, мне сейчас наказать тебя, как ты предлагала раньше? Перекинуть тебя через колено?
— Не знаю. Разве это не больно… Когда тебя шлепают по голому заду?
— Нет, если делать это в шутку. Я обещаю, что между нами никогда не будет страха или боли. Теперь опиши мне картинки.
— Мм… на первой ее пылкий поклонник лежит перед ней на ковре… э-э… библиотеки. Он видит то, что у нее под юбкой. Платье ей слишком мало, грудь вываливается наружу. На следующей картинке…
Девон так и не услышал, что было изображено на следующей картинке. Он увлек Энн за собой на ковер, перевернул ее на спину. Что-то грохнулось на пол, должно быть, книга. Девон стал покрывать поцелуями ее горячие губы и мягкие округлости грудей. Он взял ее почти мгновенно, глубоко вонзив свою плоть в ее тело, потом повернулся вместе с ней и оказался внизу.
Теперь они двигались навстречу друг другу в яростном танце любви. Энн обняла его за шею, ее стоны смешивались с глухим звериным рычанием Девона, становясь все громче и громче. Наконец она крепко сжала его плечи, приподнялась над ним и исступленно выкрикнула:
— Я больше не могу! Возьми меня…
Эти два слова, которые она буквально выдохнула, жадно глотая ртом воздух, достигли цели. Девон не сдержал крика восторга, что мужчина делает только тогда, когда испытанное им физическое удовлетворение выходит за рамки контроля. Когда его тело наконец перестало дрожать, он в полном изнеможении растянулся на ковре.
— Господи, — пробормотала Энн, — это было даже лучше, чем на картинках.
Энн осторожно соскользнула на ковер и легла рядом с Девоном. Ей хотелось смеяться, танцевать, кружиться. Но у нее совершенно не было сил. И теперь она знала, почему Девон настоял, чтобы она оказалась сверху. Ковры были колючими, и он поступил как настоящий джентльмен.
— Надо идти, — тихо сказал Девон, — пока мы не уснули здесь.
— Я бы не возражала. Ведь это означало бы, что я бы спала рядом.
Девон торопливо поднялся. Энн поняла, что была слишком настойчива, и теперь пожалела об этом.
— Если захочешь, чтобы вечером я тебе почитала, Девон, я буду рада сделать это. Могу описать любую эротическую картинку, какую пожелаешь.
— Ангел мой, а ты действительно ангел, — хрипло засмеялся Девон. — Меня не покидает непреодолимое желание никогда не отпускать тебя.
У Энн дрогнуло сердце. А что, если… Нет, джентльменам рано или поздно надоедают их любовницы. Она с трудом сглотнула. Глупо, но от его ласковых слов глаза Энн наполнились слезами.
Когда Девон помог ей встать и она справилась с эмоциями, ее взгляд наткнулся на стопку бумаг. Размер листов показался ей знакомым… О Господи, она поняла, что это такое. Стопка свежих газет. Наверняка из Лондона.
Верхний экземпляр был всего лишь двухдневной давности, здесь в стопке наверняка лежали газеты за две недели. Она их никогда не замечала прежде, потому что эта часть комнаты обычно оставалась в темноте. Наверняка туда их положила прислуга, и поскольку Тредуэлл и лакеи не могли прочесть их Девону, о газетах благополучно забыли. На первой полосе газеты, что лежала сверху, Энн увидела крошечную заметку об убийстве хозяйки борделя и о поисках проститутки, которая это сделала.
У Энн замерло сердце. Она должна уничтожить эти газеты.
Глава 15
Поздно ночью Энн опустилась на колени перед камином в библиотеке и бросила шесть газет в огонь, размалывая кочергой пепел от каждой сгоревшей газеты. Ее движения пронизывала какая-то безысходная ярость. При каждом щелчке или шипении в камине у нее подпрыгивало сердце, как будто это чьи-то шаги раздавались у нее за спиной.
И когда последняя газета превратилась в пепел, Энн опустилась на пятки. Теперь все газеты, где были заметки об убийстве Мадам и о поисках пропавшей проститутки, то есть о ней, были уничтожены. Казалось, она должна была вздохнуть с облегчением. Но нет. Возможно, она понимала, что никогда не будет чувствовать себя в полной безопасности снова.
С мрачным видом Энн дождалась, когда огонь в камине погас, вышла из библиотеки, прикрыв дверь, и направилась к лестнице. Слава Богу, в доме царила тишина. Однако нервы были напряжены настолько, что даже успокаивающая тишина вызывала дрожь в плечах. Девон отдал единственную гостевую спальню Каро и ее мужу, а их сын спал в детской. Сам Девон ночевал в небольшой гардеробной, примыкавшей к хозяйской спальне. Таким образом у Энн имелась возможность спать в уютной кровати, но при этом находиться рядом, чтобы успокаивать его во время ночных кошмаров. Он все еще отказывался спать с ней в одной постели.
Энн прошмыгнула в комнату, сняла халат и скользнула под хрустящие простыни. Казалось, прошло несколько часов. Дважды через открытую дверь она слышала стоны Девона во сне. Она подходила к нему, гладила, и, что удивительно, ее прикосновения снова погружали его в спокойный сон.
