…В Империи тоже с нетерпением ждали реакции Халифата на поставленное якобы спецслужбами Демсоюза – русской разведке пришлось создать целую фиктивную резидентуру, но дело того стоило! – «новейшее» вооружение. Причастные к операции злорадно посмеивались, предвкушая грядущие неслабые разборки между разыгранными втемную и ничего пока не подозревающими «демократами» и разъяренными обманом мусульманами…
– В курсе, в курсе! Давай, не тяни, говори по делу!
– Так я и говорю, – ничуть не обиделся Крест. – Хмырь один недавно при мне договаривался о покупке пяти комплектов «Тотал мастер» и трех «МАРК-400». Я мельком, правда, слышал и не понял, для кого все это предназначается. А лишние вопросы у нас задавать не принято, сами понимаете.
– Ага. – Капитан мгновенно сообразил – это как раз то, что ему нужно. Оба названных Крестом прибора идеально подходили для нужд «ярославичей», но совершенно не были востребованы широким кругом потребителей военного снаряжения. – Что за хмырь? Ну же, не тяни кота за одно место, начал говорить, так выкладывай все до конца!
Делец глубоко задумался. Каланин внимательно наблюдал за ним, стараясь не пропустить момент вспоминания и отслеживая параллельно мельчайшие детали поведения «жучка», его мимику, жесты. Проглотить «дезу» было нельзя. Никак.
– Вроде бы Чалый, – с сомнением протянул наконец Крест. – То есть на самом-то деле Хлевнюк его фамилия. Сергей Хлевнюк. Он у нас недавно стал крутиться, до этого все больше под крылышком у Бовы ходил.
Теперь пришла очередь задуматься следователю. Агент, похоже, не врал. Кто такой Бова, Каланин знал хорошо – один из лидеров Картеля, входящий как минимум в первую десятку бандитских главарей. Черт, неужели повезло? Ах, как складно выходит! Версия о связи сильнейшего мафиозного клана с «ярославичами» получает недвусмысленное подтверждение: доверенное лицо Бовы хлопочет о покупке совсекретного снаряжения космодесантников именно того типа, который может понадобиться скрывающимся беглецам. Ну не для себя же, в конце концов, Картель пытается приобрести оборудование, о котором преступникам и знать-то не положено?
– Где живет этот Чалый, знаешь? Показать сможешь?
Лицо Креста стремительно вытянулось и на глазах начало приобретать синюшный оттенок.
– Издеваетесь? – затравленно поинтересовался он дрожащим голосом. – Оно мне надо – с Картелем шутки шутить? Нет, я на такие дела подписываться не желаю! Наколочку на адрес дать могу, а сам туда не поеду! – Делец, судя по его виду пребывающий в состоянии, близком к истерике, решил твердо стоять на своем.
– Вот и чудненько, – легко согласился с ним Антон, – напишешь все подробно, и разбежимся. – Крест обиженно засопел, явно удивленный такой покладистостью Каланина, но не понимающий, в чем подвох, и нехотя потянулся за планшетом. «А ведь меня надули! Только вот… где?!» – ясно читалось на его физиономии. Антон усмехнулся про себя и потянулся к коммуникатору – доложить обо всем, что удалось выяснить, Брембергу.
Полковник, вникнув в материал, колебался недолго. Нет, он, естественно, немного поворчал по поводу несвоевременности возможной открытой конфронтации с Картелем, но согласие на установление всестороннего наблюдения за Бовой дал. Уже через каких-то полчаса мафиози, естественно, сам того не подозревая, был взят под плотный контроль. Четыре группы оперативников караулили каждый его вздох, каждый шаг, и Антон, с чувством хорошо выполненного долга, позволил себе отпроситься у шефа. Он направился домой немного отдохнуть, договорившись, что в случае каких-либо непредвиденных осложнений или неожиданно появившейся «горячей» информации с ним немедленно свяжутся.
Служебная машина довезла его почти к самому дому. Антон попросил водителя остановиться чуть раньше, решив немного пройтись перед сном. Его путь лежал через небольшой парк, и капитан, идя по аккуратным дорожкам тенистой аллеи, с наслаждением вслушивался в тихий шелест листьев, причудливые трели птиц, шорох травы, с тихим восторгом ощущая, как прочь уходят накопившиеся усталость, раздражение и тяжелые мысли.
Скорее всего, именно чувство глубокого умиротворения едва не сыграло с ним злую шутку. Компания подростков, по-хозяйски расположившаяся на одной из скамеек, установленных вдоль дороги, не нашла ничего более лучшего, как прицепиться к одинокому офицеру, мирно бредущему по вечернему парку. Началось все со стандартного захода: «Закурить не найдется?», а переросло в не менее стандартное предложение вывернуть карманы.
Каланин, рассеянно пропустивший мимо ушей все словесные выпады в свой адрес, вдруг с удивлением обнаружил, что находится в кольце возбужденных, агрессивно настроенных юнцов. Дело осложнялось еще и тем, что «дитятки», судя по запаху, были изрядно подогреты каким-то дешевым пойлом и на все его увещевания разойтись по-хорошему отвечали лишь глумливым хохотом и нецензурной бранью.
Поняв, что прелестный тихий вечер безнадежно испорчен, Каланин искренне опечалился.
– Ребятки, – грустно обратился он к юным хулиганам, вспомнив к месту одного своего бывшего подчиненного, неимоверно миролюбивого из-за осознания собственной огромной физической силы, двухметрового гиганта Мыколу Черепаху, который в подобных ситуациях наливался краской гнева и угрюмо басил, нервно сжимая и разжимая пудовые кулачища: «Я ведь вам сейчас лицо бить буду!.. В кровь!»
Прибывшим спустя некоторое время по его вызову полицейским из ближайшего отделения оставалось лишь составить протокол и загрузить в транспортное отделение своего автобуса бесчувственные тела горе-разбойников. Правда, для Антона инцидент также не прошел бесследно – в награду за свое геройство он получил разбитые в кровь кулаки, пару-тройку ссадин, порванный рукав мундира и один довольно болезненный удар по ребрам, грозящий в недалеком будущем обернуться синяком. Впрочем, капитан жалел вовсе не о том, что ввязался в заваруху, а скорее, о чудесном состоянии покоя, так безжалостно разрушенном малолетними идиотами.
А тут еще подлил масла в огонь один из полицейских. Он только-только закончил проверять задержанных подростков и теперь нетерпеливо мялся возле капитана, разглядывающего отобранный у одного из хулиганов самодельный нож. С виду ерунда полная, а сложись все немного иначе, валяться бы сейчас Каланину на земле с перерезанной глоткой.
– Тут такое дело, господин капитан, – нерешительно начал он, заметив, что Антон обратил на него внимание, – один из этих гавриков – сынок крупного чиновника районной управы…
– И что? – саркастически усмехнулся Каланин, выразительно поигрывая трофеем. – Для него у нас другие законы писаны? Пусть спасибо скажет, что я его дитятке мозги не вышиб, – помните, что в статье о правах военнослужащих, подвергшихся нападению, сказано? То-то. А если вдруг окажется непонятливым, ко мне отправьте – я его быстро в надлежащее чувство приведу. Честь имею!
Пожалуй, единственным положительным моментом в этом происшествии явилось то, что капитан собрался и снова включился в активный режим. Мимолетное подозрение, что нападение на него как-то связано с текущим расследованием, Каланин отверг сразу. Не тот уровень исполнения – хотели бы серьезные дяди убить или покалечить чересчур ретивого следователя, так сделали бы это – иллюзий о собственной крутизне Антон не питал. А так… шантрапа – она и есть шантрапа!
Гораздо больше занимала его сейчас мысль о том, как будет развиваться дальше дело Звонарева. Интуитивно Каланин чувствовал: они вот-вот получат ответы если и не на все, то уж на большую часть вопросов. В самом деле, после метаний из стороны в сторону следствию наконец-то удалось нащупать ниточку, которая вроде бы привела их к разыскиваемым документам. Конечно, надо было еще получить окончательное подтверждение, но следователь буквально на уровне подсознания был уверен – на этот раз они не ошиблись! Да и Бремберг дал ему понять, что вполне согласен практически со всеми высказанными капитаном предположениями. Полковник вообще выглядел во время последней встречи на редкость довольным. Это особенно бросалось в глаза после ставшего уже для всех его сотрудников привычным состояния мрачной озлобленности и повышенной раздражительности.
Антон уже давно подозревал, что у Бремберга есть еще несколько источников информации об этом деле и что полковник осведомлен обо всем в значительно большей степени, чем он показывал. Скорее всего, параллельно с капитаном расследование вели еще несколько групп, находящихся под непосредственным началом «викинга». В принципе, ничего особо удивительного в данном обстоятельстве не было – вполне обыденная практика работы спецслужб. Единственное, что несколько задевало Каланина, – это смутное
