Мария Павловна вполне крепка и организм ее созрел для замужества, что она, в отличие от Александры Павловны, способна пережить первые роды, что вторые роды не подточат ее здоровье так, как это случилось с Еленой Павловной… Так прошло полгода. Все это время Мария Павловна спокойно готовилась к переезду в Веймар: общалась с женихом, гуляла с ним по аллеям Павловска, а вечерами в кругу семьи великие княжны и великие князья, а то и молодой император с императрицей по очереди читали творения Гете и Шиллера, а также других великих веймарцев — философа и писателя Виланда, историка и философа Гердера, драматурга и публициста Ифланда.
Долгожданное венчание состоялось 22 июля 1804 года. С бастионов Петропавловской крепости было дано пять выстрелов. В одиннадцати утра в Зимний дворца начали съезжаться гости. Во внутренних покоях служили литургию. В Бриллиантовой комнате невесту облачили в свадебный наряд, важными деталями которого была «малая корона» и малиновая бархатная мантия на горностаевом меху: символы ее царского происхождения. После церковного таинства жених и невеста вышли на балкон Зимнего дворца, чтобы их могли увидеть и поприветствовать толпы собравшихся петербуржцев. Торжество продолжилось обедом и балом, который открыли в первой паре полонеза император Александр I и его сестра Мария, только что ставшая принцессой Веймарской. До вечера звонили в Петербурге колокола, все дворцы города и даже Петропавловская крепость были подсвечены праздничной иллюминацией.
По случаю венчания был издан манифест: «Божией милостью Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский и прочая и прочая и прочая. Объявляем всем нашим верноподданным: Силою Всемогущего Бога и Его мудрым попечением июля 22 дня по обряду Православной Восточной Церкви совершено венчание нашей возлюбленной сестры Марии Павловны с Его Светлостью Наследным Принцем Саксонско-Веймарско-Эйзенахским Карлом-Фридрихом. Призываем верных сынов России вместе с нами обратиться к Богу и вознести Ему благодарение и усердные молитвы о благополучии, мире и любви нововенчанных, ради услаждения драгоценных дней нашей чадолюбивой и всяческой любви достойной матери, Царицы Марии Феодоровны, и на утешение всей нашей семье. Дано в Санкт-Петербурге июля 22 дня 1804 года».
На следующий день двор в полном составе переехал в Петергоф, где продолжались обеды, балы и гулянья, а закончились свадебные торжества большим маскарадом, на который было приглашено более пяти тысяч человек: не только дворян, но и достойных граждан «неблагородного сословия». Когда празднества закончились, императорское семейство еще некоторое время оставалось в Петергофе: неподалеку проходили летние маневры, в которых принимал участие Александр I, а семья, и особенно Мария, которую вскоре ожидала разлука с братом, хотели находиться поблизости, чаще встречаться с ним. Когда маневры окончились, императорская семья и новобрачные переехали в уютный Павловск, где и прошел чудесный медовый месяц Марии Павловны и Карла-Фридриха.
До октября новобрачные оставались в России. Но наконец пришло время расставания: их ждали на родине принца. Уже были отправлены на восьмидесяти повозках мебель, посуда, гобелены, вазы, картины, статуи, сундуки с нарядами — предметная составляющая приданого Марии Павловны, которая должна была украсить ее быт в скромном Веймаре. Через несколько лет Гете удалось увидеть драгоценности, которые привезла с собой Мария Павловна, и он в восхищении воскликнул: «Это зрелище из “Тысячи и одной ночи”!»
Вдовствующая императрица Мария Федоровна с трудом сумела заставить себя расстаться с дочерью. Но Мария рвалась из дома: она мечтала о Веймаре! Редко какая из русских великих княжон покидала родину в таком приподнятом настроении, в ожидании счастья. Мать и брат-император проводили ее на некоторое расстояние от Петербурга и, наконец, перекрестив, отпустили… Еще один цветок императора Павла был пересажен на чужую почву.
В Веймаре молодых действительно ждали. Оттуда шли письма с просьбами ускорить возвращение. Фридрих Шиллер еще до бракосочетания Карла-Фридриха с Марией Павловной написал в Петербург своему другу Вольцогену: «Все мы напряженно ждем появления новой звезды с Востока…»
Мария Павловна и Карл-Фридрих прибыли в Веймар 9 ноября 1804 года: колокольный звон и пушечные выстрелы оповестили народ об их приезде. Судя по свидетельствам современников, возвращение наследника с женой вызвало общую радость, толпы людей стремились увидеть и поприветствовать своих будущих правителей. Писатель Виланд вспоминал: «Въезд действительно стоило видеть. Все были на ногах: горная дорога, равно как и вся возвышенность, к которой примыкает Веймар, были заполнены толпами оживленных людей. Поезд проследовал через красивые ворота, сооруженные в благородном вкусе. Балы, фейрверки, иллюминации, музыка, комедии и т. п. не прекращались в течение десяти дней. Но самое праздничное во всем этом была искренняя, всеобщая радость по поводу нашей новой принцессы».
Когда Мария Павловна и Карл-Фридрих показались на балконе дворца, тысячи голосов хором возвестили: «Да здравствуют, многая лета!»
Ликование продолжалось 12 ноября при первом посещении Марией Павловной театра: впервые ставили пьесу Фридриха Шиллера «Поклонение искусств», которая была недавно написана и посвящена Марии Павловне. В предисловии к тексту сказано: «Ее Императорскому Высочеству госпоже наследной принцессе Веймарской Марии Павловне, Великой Княгине Российской, с почтением посвящается и представляется в придворном театре Веймара 12 ноября 1804 г.». Театр находился под ведомством другого гения — Гете, и именно он хлопотал о том, чтобы первый спектакль, который будет представлен глазам «звезды с Востока», поразил ее воображение и польстил ее чувствам.
Историк Альбина Данилова подробно описала этот спектакль:
«В обязанности Гете, как директора театра, входила организация торжественных мероприятий на его сцене, а также разного рода представлений, чтобы отмечать те или иные важные события в герцогской семье. Теперь ему предстояло написать что-либо достойное появления в Веймаре молодого принца с женой. Но на этот раз творческая фантазия поэта подвела его — Гете ничего не мог придумать, что бы удовлетворило его самого. Тогда он обратился к Шиллеру (который не был склонен к такого рода произведениям “по случаю…”), чтобы тот написал пьесу для театрального представления, день которого неумолимо приближался. И так получилось, что это единственное сделанное “на заказ” произведение Шиллера не стоило ему особого труда. Биограф Шиллера Иоганн Шерр свидетельствует: “Он по убедительной просьбе написал “Приветствие искусств” в четыре дня в честь юной супруги наследного принца. Поэт не придавал особого значения этому “произведению минуты”, “искусственному произведению”, как он называл его в письмах к Гумбольдту и Кернеру, но все-таки эта лирическая пьеса принадлежит к прелестным созданиям его музы…” А вышло так, что это “прелестное создание”, написанное Шиллером менее чем за полгода до смерти, стало последним законченным его произведением. Тот же Шерр пишет: “Приветствие искусств” — лучший дар, который Веймар мог поднести молодой чете и о котором великая княгиня сохранила самое отрадное впечатление”.
За день до представления Шиллер просил вручить рукопись великой княгине. Ему хотелось, чтобы она, к тому времени уже достаточно владевшая немецким языком (по крайней мере, чтобы читать на нем), могла ознакомиться с содержанием, а главное — с духом, настроем посвященных ей стихотворных строк. На титульном листе было написано: “Почтительнейше посвящено Ее императорскому высочеству Марии Павловне, наследной принцессе Веймарской, великой княгине Российской. Представлено на Королевском театре в Веймаре 12 ноября 1804 года”.
Все содержание небольшой пьесы заключалось в том, что поселяне сажают в землю чужестранное благородное деревце померанец, “чтобы с родным нашим краем породнилося оно”, подчеркивая тем самым связь иноземной принцессы с ее новой родиной. Сцена происходит в мирной сельской долине (как Шиллер любил называть Веймар), где крестьянская семья, поддерживая лентами и гирляндами цветов молодое дерево, выращенное в далекой стране (как символ покинувшей родину Марии Павловны), хочет пересадить его в свою землю:
