великолепно справился.
— Ваше имя?
— Уинтроп Аллен.
— Профессор зоологии, не так ли? — спросил прокурор.
— Совершенно верно.
— Вы узнаете это существо?
— Как не узнать? Несколько месяцев я находился с ним в тесном контакте.
Сделав нетерпеливый жест, прокурор спросил:
— При каких обстоятельствах вы впервые столкнулись с ним?
На такой вопрос, очевидно, можно было бы не отвечать: весь мир знал эти «обстоятельства». О них толковали вкривь и вкось, сопровождая рассказы всякими прикрасами.
Тем не менее Аллен ответил:
— Оно появилось в зоопарке через два часа после закрытия. Как оно туда попало, я не знаю.
— Оно всюду совало свой нос, высматривая все, что можно высмотреть, все наматывая на ус?
Аллен заметил с сомнением:
— Что тут можно сказать…
— Осматривало оно все вокруг или нет?
— Конечно, ему многое удалось увидеть в зоопарке, прежде чем служители обнаружили его, но…
— Пожалуйста, отвечайте без выкрутасов, профессор Аллен, — жестко заметил прокурор. — Продолжим: благодаря невероятному фурору, произведенному прибытием на Землю этого существа, и последующим событиям вашим служащим нетрудно было опознать его?
— Конечно. Они сразу сообщили мне о нем.
— Как же вы тогда поступили?
— Занялся этим делом сам. Нашел ему теплое удобное помещение в незанятой секции павильона рептилий.
Все в зале суда, включая и телевизионные камеры, с уважением воззрились на специалиста, который с таким хладнокровием действовал в столь необычайных обстоятельствах.
— Как же случилось, что вас при этом не разбил паралич, никто не уничтожил и вообще вы не стали жертвой сверхъестественного рока? — с кислой миной спросил прокурор. — Уж не излучали ли вы при этом самое сердечное приглашение?
Свидетель сухо ответил:
— Совершенно верно, излучал.
— Оставьте ваши шутки до лучших времен, профессор, здесь они неуместны, — сурово оборвал его прокурор. — Как бы то ни было, суд понимает, что вы отнесли это кошмарное существо к классу рептилий и отвели ему подобающее место.
— Чепуха! Просто павильон рептилий оказался свободен, удобен и поэтому приемлем. Обвиняемый не поддается нашей классификации.
Сделав презрительный жест, прокурор продолжал:
— Вам, вероятно, трудно объяснить суду, какими средствами вы одолели грозные силы и поймали это существо в ловушку?
— Я не ловил его. Я знал, что оно разумное, и соответствующим образом относился к нему.
— Если учесть заявление предыдущих свидетелей, вам крупно повезло, — колко заметил прокурор. — Почему этот уродец позволил вам в отличие от всех других вступить с ним в контакт?
— Просто он понял, что мой разум привык иметь дело с нечеловеческими формами жизни. А отсюда он логически пришел к выводу, что со мной легче, чем с кем-либо другим, наладить контакт.
— Логически пришел к выводу, — повторил прокурор и обратился к судьям: — Прошу, милостивые государи, обратить серьезное внимание на эти слова, учитывая, что данный свидетель находится на особом положении. — И он снова повернулся к Аллену: — Таким образом, вы считаете, что это существо обладает разумом?
— Безусловно!
— В течение нескольких месяцев вы имели возможность изучать разум этого незваного агрессора. Какой, по вашему мнению, уровень интеллекта у этого существа?
— Такой же, как и у вас, только он иной, совсем не похож на наш.
— Вы считаете этого субъекта полноценным представителем его расы?
— У меня нет оснований думать иначе.
— То есть его раса равна нашей по разуму?
— Очень возможно. — Профессор Аллен потер подбородок, минуту подумал. — Да, я бы сказал, равна, если вообще можно сравнивать столь непохожие явления.
— А может быть, они даже превосходят нас, и не только умственно, но и численно? — настойчиво гнул свою линию прокурор.
— Не знаю. Сомневаюсь.
— Но можно ли исключить такую возможность?
— Такие произвольные умозаключения не могут удовлетворять, и поэтому я…
— Не увиливайте от ответа! Существует ли возможность, пусть малейшая, что форма жизни, представляемая этим чудовищем, является самой страшной угрозой роду человеческому за всю его историю?
— Если сильно захотеть, угрозой можно назвать все что угодно, но:..
— Угроза — да или нет?!
Вмешался судья в центре:
— Нельзя требовать определенного ответа от свидетеля на гипотетически поставленный вопрос.
Прокурор невозмутимо поклонился.
— Отлично, ваша честь, я поставлю вопрос иначе. — И возобновил допрос: — Считаете ли вы как специалист, что интеллектуальный потенциал данной формы жизни достаточно высок, чтобы они напали, победили и поработили человечество, если бы они этого захотели?
— Не знаю.
— Это все, что вы можете сказать?
— Боюсь, что да.
— Но этого вполне достаточно, — резюмировал прокурор, многозначительно глядя в телекамеры на невидимое многомиллионное жюри. — Значит, вы допускаете, что существует опасность, небывалая опасность?
— Я этого не говорил, — возразил Аллен.
— Но вы не утверждали и обратного, — парировал прокурор, занимая свое место с видом самоуверенным и довольным. — Я кончил.
Адвокат помедлил, прежде чем приступить к допросу.
— Профессор Аллен, как освещались в прессе ваши многочисленные заявления, касающиеся обвиняемого?
— Все они без исключения были грубо извращены, — хмуро ответил Аллен. Он бросил ледяной взгляд на большую группу репортеров, которые в ответ высокомерно ухмыльнулись.
— Обвиняемого неоднократно рассматривали как шпиона, к которому во избежание худшего нужно применить решительные меры. На основании сведений, которыми вы располагаете, вы поддерживаете эту версию?
— Нет.
— Как бы вы определили общественное положение обвиняемого?
— Он эмигрант, — ответил Аллен.
— Не правда ли, побуждения обвиняемого невозможно рассматривать как враждебные роду человеческому?
— Нет ничего невозможного, — сказал профессор Аллен, потому что он был воплощенная честность. — Обмануть можно и самого хитрого из нас. Но не думаю, чтобы меня обманули. Таково мое мнение, чего бы оно ни стоило.
