быть, ее ни разу не надевали.
— Как у вас дела?
Голос послышался под самой дверью, и Джери поняла, что Коннер ждет ее. От удовольствия щеки вновь зарумянились.
— У вас, случайно, не найдется ножниц? — спросила она, тряхнув перед Коннером мокрыми спутанными волосами.
— Дайте сюда щетку и садитесь.
Удивленная его рассерженным тоном, Джери послушно села перед зеркалом. Прошло несколько секунд, прежде чем она почувствовала первое осторожное прикосновение щетки к волосам. Судя по тому, как робко Коннер водил щеткой, бормоча извинения или чертыхаясь, он не смыслил в таких делах ровным счетом ничего.
— Фаррен, их надо просто распутать. Не бойтесь, я не фарфоровая кукла, у меня не отвалится голова.
— И этим вы занимаетесь каждый день? — с дрожью в голосе поинтересовался Коннер.
— А зачем, по-вашему, я просила ножницы? Давно пора остричь эти лохмы.
— Ни в коем случае! — выпалил он. — То есть… я хотел сказать, что вы, наверное, уже привыкли к ним…
— Да нет, не особенно, — насмешливо отозвалась она, вдруг осознав, что и у Фаррена есть нечто общее с остальными мужчинами, которые уверены, что у женщины должны быть длинные волосы. — Как думаете, мне пойдет ежик?
Вместо ответа он отложил щетку и запустил пальцы в ее волосы, массируя кожу головы.
— Не больно?
— Вы шутите? — Джери откинула голову назад и зажмурилась от удовольствия. — Сейчас засну…
— Кстати о снах, — перебил он, прекращая массаж. — Сегодня вы переночуете здесь.
Проходя через спальню в ванную, Джери поразилась, заметив, как похож их образ жизни. Очевидно, Фаррен был поглощен работой и пренебрегал домашним хозяйством. Имея столько общего — плюс недоверие ко всем окружающим и равнодушие к беспорядку, — они могли бы стать идеальной парой.
— Мне уже можно выходить?
Из-за двери послышалось шипение аэрозоля. Наконец Коннер распахнул дверь ванной и сделал приглашающий жест. Джери обвела взглядом комнату, которая приобрела вполне пристойный вид, и чуть не рассмеялась при виде носка, торчащего из шкафа. В спальне ощущался аромат, ничем не напоминающий освежитель воздуха.
— Если вы не объясните мне, что происходит, я сейчас же отправлюсь домой.
— Вы останетесь здесь.
— Неужели вы до сих пор не заметили, что я уже большая девочка и имею право поступать, как мне заблагорассудится? — спросила Джери, направляясь в гостиную.
Коннер крепко взял ее за руку.
— Это слишком опасно, детка.
— Фаррен, опасностями я зарабатываю себе на жизнь.
— Вы хотите узнать все? До мельчайших подробностей?
Глубоко вздохнув, Джери подавила желание сообщить Коннеру, куда именно ему следовало бы пойти.
— Тогда оставайтесь. Утром я вам все расскажу, детка.
— С какой стати?
— Дело в том, что я не высплюсь, сидя на мотоцикле перед вашим домом. — Он усмехнулся. — Подумайте, что скажут соседи.
— Я лягу на диване.
— Нет, вы займете кровать. — Коннер мягко подтолкнул ее к постели.
Джери коснулась ногами деревянной рамы и повалилась на постель, но вместо привычной упругости пружин ощутила колыхание матраса, наполненного водой. Ей и в голову не приходило, что Фаррен склонен к подобным причудам.
— Надеюсь, вы не заставите меня спать в этом бассейне?
— Вам никогда не приходилось спать на гидроматрасе? — Коннер высоко вскинул брови, укрывая ее одеялом. — Ручаюсь, что понравится.
— Я заработаю приступ морской болезни. Избавьте меня от этой участи!
Джери попыталась сесть, но колебания матраса и рука Коннера удержали ее. Ритмичные покачивания вдруг показались ей приятными, но признаваться в этом она не собиралась.
— Так вы объясните мне, что происходит?
Фаррен присел на деревянную раму кровати и бережным жестом отвел волосы со лба Джери.
— Кажется, Хищник сделал мне предупреждение. Поскольку несколько вечеров подряд нас видели вместе, Хищник решил, что вы — моя подруга.
— Поразительная проницательность! И что же задумал Хищник?
— Пока не знаю, — признался Коннер, выключая лампу. — Но постараюсь уточнить.
Сквозь жалюзи пробивался лунный свет, и Коннер встал, чтобы закрыть их.
— Вы думаете, это имеет какое-то отношение к Кристал?
Последнее слово вызвало в каждом из них тягостные воспоминания о погибшей женщине.
— Да, — наконец ответил Коннер. — Похоже, в ту ночь она хотела сообщить мне нечто важное.
Чувствуя, что глаза слипаются, Джери решила прекратить расспросы.
— Ладно, мы поговорим об этом завтра.
— Спокойной ночи, — прошептал Коннер, закрывая дверь.
Глава 6
В семнадцать минут четвертого у Коннера кончились сигареты. Он курил непрерывно с тех пор, как Джери заснула, но разобраться в происходящем ему так и не удалось.
Его подмывало разыскать Ричарда Шаркли и посоветовать найти себе более достойного противника. Еще сильнее было желание врезать кулаком по носу Хищника, недавно подвергшемуся пластической операции.
Логика подсказывала, что справиться с создавшимся положением можно только законным путем. Коннер посвятил жизнь службе в полиции, и до сих пор это приносило ощутимые результаты. Взяв пистолет и отправившись на розыски Хищника, он ничего не добьется, разве что скатится до его уровня и уже не выберется из этой трясины.
Взглянув на виски, Коннер понял, что не найдет ответа на дне стакана. Он надеялся лишь на завтрашнюю встречу с Джерри Галифаксом. По крайней мере старый детектив сумеет уберечь свою дочь.
Мысль о нападении на Джери вновь пробудила в нем гнев, и Коннер принялся вышагивать по гостиной. После прогулки по тесной комнате в сержанте проснулось сочувствие к животным из зоопарка. Он тоже оказался в клетке, загнанный в угол своим желанием поближе познакомить нос Хищника с тротуаром и стремлением защитить Джери.
Рухнув в шезлонг, Коннер попытался разобраться в своих чувствах к Галифакс-младшей. Почему при виде этой женщины в его мозгу происходит короткое замыкание? Это было не просто желание побарахтаться в постели. Он хотел познать Джери, и не только в библейском смысле.
Коннер был заворожен ее силой духа и завидовал ее целеустремленности. Она оказалась не только сексуальной, но и умной. Такое сочетание Коннер считал смертельным. Интересно, как она относится к футболу? Впрочем, это уже не важно. Он вполне может придумать другой способ проводить выходные дни.
— Нет!
