— О’кей, — сказала она. — Посмотрим, как у нас получится.
Приподняв юбку, она взгромоздилась на заднее сиденье. Те немногие из сотен прохожих, кто еще не таращился на нее, раскрыв рот, присоединились к остальным зевакам. Абдулла пожал мне на прощание руку, ухмыляясь, как школьник. Мотор взревел, и они влились в поток транспорта.
— Симпатичная машинка, — произнес голос у меня за спиной. Это был Джордж Близнец.
— Эти «Энфилды» недостаточно надежны, — заметил другой голос с сильным канадским акцентом. Джордж Скорпион.
Они жили прямо на улице, ночуя в подъездах и добывая средства к существованию за счет туристов, которым сбывали сильнодействующие наркотики. Образ жизни сказывался на их внешности: они были небриты, немыты, нечесаны и неряшливы. И при этом неглупы, честны и беззаветно преданы друг другу.
— Привет, парни! Как жизнь?
— Неплохо, сынок, — откликнулся Джордж Близнец с ливерпульской певучестью в голосе. — Сегодня в шесть часов встречаемся с клиентом.
— Постучи по дереву, — бросил Скорпион, нахмурившись в предчувствии возможных осложнений.
— Не волнуйся, свое заработаем, — беспечно отозвался Близнец. — Клиент в порядке. Нормальный трудяга.
— Да, заработаем, если не вляпаемся во что-нибудь, — проворчал Скорпион капризным тоном.
— Не иначе, в воду сегодня что-то подмешали, — пробормотал я, глядя на удалявшиеся спины Лизы и Абдуллы.
— В смысле? — спросил Близнец.
Я думал о Прабакере, Викраме и Джонни Сигаре. А что касается Абдуллы, то, судя по его глазам, было бы слишком мало сказать, что Лиза показалась ему интересной девушкой.
— Любопытно, что ты упомянул это, Лин. Что ты скажешь о сексуальной мотивации? — спросил Скорпион.
— О чем?
— Это он так закидывает удочку, — заметил Близнец, игриво подмигнув мне.
— Брось трепаться, — прервал его Скорпион. — Серьезно, Лин, что ты думаешь о сексуальной мотивации?
— Я обычно не думаю о ней, а чувствую ее.
— Понимаешь, у нас тут вышел спор…
— Дискуссия, а не спор, — прервал его Близнец. — Я не спорю с тобой, а дискутирую.
— У нас тут вышла
— Должен тебя предупредить, Лин, — заметил Близнец, тяжело вздохнув, — что эта дискуссия длится у нас уже две недели, и Скорпион упрямо не желает трезво взглянуть на вещи.
— Как я уже сообщил тебе, у нас развернулась дискуссия по вопросу о том, что служит для людей мотивацией, — продолжал вещать Джордж Скорпион деловитым тоном профессора, читающего за кадром сопроводительный текст к научно-популярному фильму. Он знал, что этот тон крайне раздражает его английского друга. — Видишь ли, Фрейд сказал, что нами движет половое влечение. Адлер[113] был не согласен с ним и сказал, что главное в нас — стремление к власти. А Виктор Франкль[114] сказал, что половое влечение и стремление к власти, конечно, играют важную роль, но даже когда нам не светят ни секс, ни власть, все равно что-то непрерывно нас подхлестывает.
— Да, и это «что-то» — поиск смысла, — вставил Близнец. — Но это то же самое, что власть и влечение, только выраженное другими словами. Мы стремимся к власти, чтобы удовлетворить свое половое влечение, и ищем смысл для того, чтобы понять влечение. Как ни назови это, в итоге все равно придешь к сексу. Все эти надуманные теории — просто одежды, и когда снимешь их, останется голый секс, согласен?
— Не согласен, — возразил Скорпион. — Нами всеми движет стремление познать смысл жизни. Мы хотим понять, ради чего все существует. Если бы все было только ради секса или ради власти, мы ничем не отличались бы от шимпанзе. Поиски смысла — вот что делает человека человеком.
— Нет, Скорпион, поиски секса — вот что делает нас людьми, — ухмыльнулся Близнец еще более игриво. — Просто это было давно, ты забыл.
Возле нас остановилось такси. Пассажирка на заднем сиденье, выждав секунду-другую, придвинулась к окну. Это была Улла.
— Лин, — выдохнула она, — помоги мне.
На ней были темные очки в черной оправе, голову обматывал платок. Лицо ее было бледным и осунувшимся.
— Хм… знакомая ситуация, — протянул я, не подходя к ней.
— Лин, пожалуйста, это очень серьезно. Пожалуйста, сядь со мной. Я должна тебе кое-что сказать. Это тебя заинтересует.
Я по-прежнему не двигался с места.
— Пожалуйста, Лин. Я знаю, где Карла, и скажу тебе, если ты мне поможешь.
Я повернулся к Джорджам и пожал им руки. Обмениваясь рукопожатием со Скорпионом, я передал ему банкноту в двадцать долларов, которую держал наготове с тех пор, как увидел их. Если у них не выгорит с их нормальным трудягой, то двадцать долларов им не помешают — этого богатства хватит на целый вечер.
Открыв дверь такси, я забрался внутрь. Водитель внимательно изучил мое отражение в своем зеркальце и нажал на газ.
— Лин, почему ты так неприветлив со мной? — жалобно спросила Улла, сняв очки и бросая на меня робкие взгляды. — Пожалуйста, не сердись на меня. Пожалуйста.
Но я больше не был сердит. Скорпион был прав: поиски смысла делали нас людьми. Стоило Улле упомянуть имя Карлы, и я потонул в океане чувств, жизнь наполнилась смыслом. Я искал эту женщину. Я участвовал в игре и был готов на риск. У меня была цель.
И тут, разгоряченный этими мыслями, я понял, почему у меня было такое скверное настроение после посещения Маджида. Мной владело чувство, возникшее при встрече с Кадером, неудовлетворенное детское желание, чтобы он был моим настоящим отцом. И поняв это, я избавился от хандры. Я посмотрел в загадочную голубизну глаз Уллы, размышляя, уже без всякого гнева или разочарования, действительно ли она предала меня, играла роль в моем аресте.
Она положила руку мне на колено. Рука держала меня крепко, но дрожала. Меня окутало облако ее духов. Мы оба были в плену обстоятельств, хотя по-разному, а отношения наши были довольно неопределенными.
— Успокойся, я помогу тебе, если буду в состоянии, — сказал я твердо. — Но сначала расскажи мне о Карле.
Глава 24
Млечный путь, складывавшийся из множества мокрых и дрожащих звезд, начинался прямо из морских волн на полночном горизонте; серебристо-желтый свет горбатой луны накрыл колышущееся море покрывалом мишурных блесток. Ночь была тихой, теплой и прозрачной. Палуба парома, направлявшегося в Гоа, была заполнена людьми, но мне удалось отыскать место в стороне от группы молодых туристов. Большинство их успело накачаться марихуаной, гашишем или ЛСД. Открытые черные пасти магнитофонов и плейеров изрыгали оглушительную танцевальную музыку. Молодые люди сидели среди своих вещмешков, раскачиваясь и хлопая в ладоши в такт музыке, перекликаясь, смеясь. Те, кто ехал в Гоа впервые, стремились навстречу мечте. Многие хотели повторно попасть в то единственное во всем свете место, где
