– Майя еще долго сидеть будет. – Перед папой Феня не боялась выглядеть бездушной стервой. – А жизнь продолжается. Я этого, конечно, никому не скажу, кроме тебя и, может, Наташки, но для меня ничего не изменилось. Мы и раньше с сестрой не общались. Типа я все пытаюсь отбить у нее мужа. Эту же версию и мама поддерживала… Впрочем, – тут Феня припомнила, что маму не следует упоминать в подобном контексте, – все уже в прошлом.
– Понятно. – Папа сделал глоток пива. – Как ты думаешь, в моем возрасте не стыдно жениться?
Рассмеявшись легко и радостно, Феня ответила:
– Наконец-то я могу дать совет кому-то из моей семьи! Папа, тебе никогда не будет поздно жениться, потому что твоя душа не стареет. Звучит это глупо, но правда есть правда. – Она усмехнулась и покачала головой, вспоминая недавнего клиента «Юдифи», Майского. – Знаешь, так противно смотреть на мужиков в возрасте, которые охотятся за молоденькими девочками! Это означает, что их души одряхлели, они сами – рухлядь, а девушки для них – лекарство, омолаживающая терапия. Ты не такой, поэтому я горжусь тобой.
– Ну хорошо. – Отец выглядел растерянным. – Тогда расскажи о своих делах.
Это было очень хитро с его стороны, потому что поговорить на тему своих дел его дочь любила. Она тут же принялась с азартом рассказывать о пропавших у Самохина деньгах, о поджигателе-коммунисте Леопольде Бен-Гуравани, оказавшимся отцом известного в городе бизнесмена, о клиентках «Юдифи». И о Сухаревых тоже.
– Странно, – заметила Феня скорее для себя, чем для своего слушателя, – почему-то не могу настроиться на Лину, не понимаю я ее. В их отношениях с Сухаревым была такая неразбериха! Кто кого любил и почему погибли два человека – совершенно неясно!
– И она, как я понял, не говорит правды, – добавил папа. – «Словно каменный идол, словно горный обвал, рухнул. Tyrannosaurus rex».
– Рей Брэдбери! – радостно узнала Феня. – Да, очень похоже на его рассказ: Лина боится, что чужие, очутившись в ее прошлом, раздавят бабочку, и нынешнее положение дел страшным образом переменится. Но что там, в том прошлом?..
– А что, если с их сыном поговорить?
Феня поджала губы.
– Мальчики… – проворчала она тоном вредной старухи. – Мужчины вообще умнеют поздно, а Митя притом слишком уж эмоциональный! Сначала взял на себя убийство, чтобы прикрыть отца, потом с конвоиром подрался. Его я тоже не могу почувствовать.
– Опирайся на факты.
– У меня их нет.
– Добудь.
– Как? Мой способ добычи сведений – откровенная беседа. Люди раскрываются передо мной, потому что я их жалею и понимаю. А раз я не могу пожалеть и понять, они мне ничего не говорят. Замкнутый круг, как во всем этом деле.
Владимир Николаевич надул щеки и вращал глазами, словно не зная, как выразить свое возмущение тем, что его умненькая дочка вдруг перестала замечать очевидные вещи.
– Они тебе врут, а ты им не можешь? – спросил он, по-лошадиному фыркнув.
– А что я им совру? – удивилась Феня, усмехнувшись.
– Скажи Лине, что знаешь правду, – пояснил папа, подливая дочери пива. – Скажи, что хочешь услышать ее версию, а то пойдешь в полицию и сдашь их всех, мошенников.
Консультант критически хмыкнула:
– Знаешь, на такой невнятный блеф Лина не купится! Она не дурочка, поверь. Нужен хоть какой-то факт, зацепка, что-то значимое. А этого у меня нет.
– Ох, Шурик, – вздохнул папа, – зачем ты заставляешь своего дряхлого отца напрягать свои старые мозги? Ладно… Сейчас, сейчас… Ага. Сухарев сидел за убийство любовника жены и любовницы любовника жены, притом, у него самого была собственная любовница, так?
Усталым жестом он вытер несуществующую испарину со лба, будто формулировка этой фразы оказалась невероятно утомительным занятием.
– Полная бессмыслица получается, – последовал его вывод. – Однако ты передала мне слова Лины: «В таком же шоке я была, когда узнала, что Ник пошел в милицию признаваться в убийстве». То есть не его милиция поймала, а он сам признался в преступлении, понимаешь?
– Мучимый чувством вины, – невпопад поддакнула ему дочь.
Владимир Николаевич погрозил ей пальцем:
– Э, нет! Я же говорю: у него не было повода убивать! Он взял на себя вину, чтобы… – Папа раскрыл перед Феней ладонь, в которую она должна была вложить логичный вывод.
– Чтобы… – машинально подхватила она. И наконец ее осенило: – Чтобы защитить кого-то другого! Папа, ты гений!
– Может быть, – скромно согласился Владимир Николаевич, – иногда.
– Кого же он хотел защитить? Лину? Митьку? Жанну? – размышляла Феня, заметавшись по комнате. – Жанну – нет. Лина бы ему это не простила и с ним бы не осталась. Ее саму? Вполне вероятно… Саша Ермолов тупо изменил ей с дурочкой Кристинкой, Лина могла раздобыть оружие и отомстить изменнику с разлучницей. Но, – Феню посетило второе озарение, – ведь Митька пытался взять на себя вину отца! Не означает ли это, что он хотел сделать для Ника то же самое, что Ник сделал для него?.. Хотя, – снова зависла она, – Митька был еще маленький… неужели он мог убить? Да и зачем?
Сомнения дочери не нашли поддержки отца.
– Подростки – существа малоконтролируемые. Он мог влюбиться в любовницу отца, в любовника мачехи, накуриться, обколоться, сделать всем назло, пошутить даже! У меня есть друг, племянник которого в пятнадцать лет толкнул под поезд совершенно чужую женщину. Просто из любопытства – что будет? Я в этом возрасте бил фонари на улицах. Зачем? Убей, не знаю!
Консультант по брачным делам потирала лапки.
– Хорошо, ты подбросил мне идею, а уж моя задача – выжать из нее лимонный сок.
– Значит, я хороший отец? – намекнул Владимир Николаевич.
– Лучший в мире!
Проводив лучшего в мире родителя, Феня бухнулась в постель, вполне довольная жизнью.
Меню холодных блюд
А вот хозяину детективного агентства «Просто Бонд» идея тестя не понравилась.
– Феня, все это теории, – сказал он недовольно, закуривая уже третью за пятнадцать минут сигарету. – Нет ни единого факта, ни единого свидетеля. Ты собираешь обрывки информации, ты придумываешь людям целые истории! Да еще и блефовать собралась! Ты врать-то умеешь? – Детектив покачал головой, сокрушаясь о Фениной правдивости. – Дай время, мы сами разберемся. Только искать мы будем не с той стороны, где ты протаптываешь тропинки.
Понурая Феня бросила на своего извечного язвителя только один, но очень выразительный взгляд.
– Да, – ответил на этот взгляд Валерка. – Да, у нас есть новая обоснованная версия на тему звезды и смерти Евгения Жихарева. В смысле его работы и неприятностей, – поправился он.
– А невеста Жихарева? У нее не было алиби и была судимость за поножовщину. Может…
– Увы, пустая версия. Она действительно была дома одна, но разговаривала с сестрой из Норильска по скайпу. Три часа разговаривала, и как раз во время убийства! – Потом, смеясь, добавил: – Такая вот непруха, мой друг Фенюха!
Детектив пытался себя развеселить, из чего Феня делала вывод, что в делах ее сестры обнаружились подводные камни. Пришлось изобразить интерес:
– Так что ты сказал о новой версии?..
– А то, что за три дня до смерти Жихарева в главном зале «Джаза» состоялся банкет Гродинбанка по поводу десятилетнего юбилея. И вот после этого самого банкета человек пять самых ответственных сотрудников банка слегли с отравлениями. В прокуратуру поступила жалоба на кухню «Джаза». Начались
