— Спокойно, вон уже подтягиваются суровые дядьки с ремесленных рядов, для симметричного ответа.
К месту событий и правда направлялись решительного вида мужики в брезентовых робах, темных очках-консервах и с напоминающими акваланги баллонами за спинами.
— Сварщики? — хмыкнул Нэш. — Думаете вскрывать броню? Не ищем легких путей...
— Зачем же вскрывать?
Сварщики дружно бросились на танк. Танкисты не поняли, на что они рассчитывают, а потом стало поздно: им заварили смотровые щели вместе с перископами. Механик-водитель забеспокоился, принялся резко дергать машину. Один из сварщиков свалился с брони, но уже деловито заваривали люки. Попробовавшему высунуться из башни танкисту дали в морду, сбросили обратно в танк и прихватили люк швом.
— Уйдет, гад! — неожиданно скрипнул зубами Нэш. — Они там уже струсили, сейчас водитель просто даст по газам и вслепую... Цепь! Найдите мне цепь, да потолще!
Он бросился вперед, подхватив на бегу автоген упавшего сварщика. Перво-наперво с помощью короткого ломика приварил башню к корпусу, да так лихо, что остальные сварщики одобрительно загудели. Тут доброхоты притащили цепь в руку толщиной и закинули один конец на броню. Нэш тут же начал приваривать ее к танку. Толпа, поняв замысел, бросилась лихорадочно искать что-нибудь прочное, чтобы приварить другой конец цепи...
Не успели совсем чуть-чуть. Взревев двигателями, танк рванул вперед, крутанулся на одной гусенице, стряхивая врагов, снова рванул и, чудом вписавшись в переулок, дунул прочь от торговой площади, гремя цепью.
— Эх, сорвался! — огорченно махнул рукой Нэш, поднимаясь. — Какую-то щель пропустили...
— Да не, скорее по мини-карте на тактическом дисплее идет, — хмыкнул Мустафа. — Ничего, они еще просто не оценили масштаб трагедии. Все люки заварены, выйти они из этой коробки не смогут. А горючка рано или поздно у них закончится. Так что у них один выход: застрелиться.
— Да, вы тут знаете толк в извращениях, — усмехнулся Нэш. — Ладно, пойду я, наверное...
— Давай. Обращайся, если что, да и вообще заходи... У нас тут весело бывает.
Самый обычный день Гексогена
Про такие места обычно говорят: «нехороший квартал, всякое может случиться». И случалось. То кислотники в набег пойдут, то стая мутантов со стороны химкомбината, то накроет ядовитым облаком. Даже боты тут были какие-то неуравновешенные. Самое интересное — половина этих событий могла оказаться галлюцинацией, навеянной легким ветерком со стороны все того же химкомбината. Так что от игроков без респиратора старожилы держались на расстоянии: мало ли что ему приглючится.
Вообще-то тут было малолюдно. Заходили ради экзотики, иных приводила насущная необходимость, вроде выданного в муниципалитете задания. Но очень немногие, подобно Гексогену, чувствовали тут себя как дома.
Гена шагал по северо-восточной окраине Баден-Бадена, таща на плече увесистый мешок и напевая. Командных приключений не намечалось. Что ж, можно посвятить день собственным делам. Гена уже совершил налет на химкомбинат, чтобы запастись реактивами, и теперь шел в одно укромное местечко.
В северной части района никто не жил. Слишком близко к комбинату, слишком часто воздух становился совсем уж ядовитым. Зато не было соседей и прохожих, грозящих экспериментатору линчеванием за очередной взрыв.
А еще тут был Институт. Ну, во всяком случае, Гексоген называл так угрюмое серое здание в девять этажей. Добраться туда можно было только в противогазе, вокруг частенько шныряла всякая гадость. На первом этаже и в подвале был целый паноптикум, но начиная с третьего этажа — на удивление чисто и безопасно. А внутри здания сохранилось много интересного. В частности, химлаборатория с весами, вытяжкой, горелками и кучей другого оборудования.
Такие лаборатории не были редкостью, в каждом городе по нескольку, и устроили их как раз чтобы химикам было где химичить, даже если нет денег на собственную мастерскую. Недостаток был очевиден: нередко, чтобы поработать, приходилось стоять в очереди, да и не всякие работы проведешь прилюдно — у каждого свои секреты.
Неудивительно, что Гена не распространялся о находке. Впрочем, Нэш опасался его экспериментов еще во времена переезда из Шелтервиля, а Кузьмич вообще не интересовался тем, у чего не было колес. Ну, может быть, Институт заинтересовал бы Руби... но она точно похвасталась бы открытием на форуме и внесла его в реестр.
Обойдя здание, Гексоген взобрался по пожарной лестнице на третий этаж. По пути его атаковала стая голубей, но их сожрал росший вокруг вьюнок. Гена аккуратно закрыл за собой дверь. На девятый этаж он поднялся по нормальной лестнице. По пути он тщательно проверял, все ли мины-растяжки, датчики движения и прочие ловушки, установленные им в прошлые разы, в порядке. Пару раз бывало, что кто-то подрывался на его сюрпризах (скажем, особо ушлые мутанты), и один раз ловушку сперли (а вот это точно был живой игрок, что очень обеспокоило Гену), но сегодня вроде все на месте.
В обширной лаборатории на девятом этаже Гексоген переоделся в белый халат и рассортировал химикаты из мешка по пластиковым лоткам, достал калькулятор для вычислений, журнал для записей, расставил на столе мерные ложечки, пробирки, колбы... и начал священнодействовать.
Сегодня он не собирался экспериментировать. По хорошо отработанным рецептам следовало переработать мешок всякой дряни в несколько мешочков поменьше с дрянью более конкретной. Сырье, собранное возле Комбината, можно продать и так, и это были бы деньги, буквально поднятые с земли. Но с каждой реакцией стоимость этого сырья повышалась в несколько раз.
Работа закипела. Гена тщательно отмерял химикаты, смешивал, растворял, подогревал, охлаждал, фильтровал... На фильтрах оставался белый осадок, после вакуумного отжима превращающийся в порошок, или бурая, похожая на тину слизь, или синеватые кристаллы. Все это аккуратно счищалось, подсушивалось, фасовалось.
Гексоген делал вещества, обладающие самыми разными характеристиками. Некоторые взрывались, неохотно, но мощно. Другие горели пламенем, способным прожечь броню. Третьи взрывались от одного чиха (и шли на детонаторы), четвертые вспыхивали от нагрева.
На некоторых этапах ошибки грозили только потерей реактивов, на некоторых — возрождением в городском морге и ожиданием восстановления лаборатории. Так что ошибок было лучше не делать или по крайней мере...
По крайней мере, вовремя замечать ошибку. Раствор в колбе должен был помутнеть, но остаться белым, а вместо этого вдруг окрасился неприятно коричневым, а из горлышка повалил бурый дым. Гексоген проворно подхватил колбу щипцами, сунул в вытяжной шкаф и отскочил, захлопнув герметичную крышку.
Прошло несколько секунд, но положение в вытяжном шкафу оставалось стабильным. Кажется, взрываться зелье не собиралось. Это, впрочем, был не повод расслабляться. Гена еще раз окинул колбу недоверчивым взглядом, потом, пожав плечами, решил прибегнуть к самому простому анализатору веществ. Подойдя к специальному шкафу, он выудил оттуда белую мышь и, осторожно приоткрыв дверцу, закинул под вытяжку.
Мышь огляделась, передернула усами и направилась к колбе. Поднявшись на задние лапки, зверек понюхал клубящийся бурый дым... и принялся демонстративно блевать. Спустя пару секунд у него вылезла шерстка и отвалился хвост.
— О как, — с уважением покачал головой Гена. — Надо бы, конечно, записать, но раз оно не горит, это не по моей части.
Надев на всякий случай противогаз, Гена подхватил щипцами колбу и с легкой душой вылил ее
