Ночью Нидаба показала ему всю страсть влюбленной женщины. Георгий, уже привыкший к ее холодности, с которой она принимала его раньше, был приятно поражен, с каким восторгом, радостью и теплотой она отдавалась ему теперь.
Воистину нет лучше женщины для мужчины, чем жена, которая искренне любит своего избранника!
Глава 5
Дела у Георгия пошли в гору. Торговая флотилия, благополучно прибыв в Праутад, была загружена ценным лесом и почти без приключений вернулась обратно. Ушшум-Анна блестяще справился со своим поручением. Правда на одной из стоянок ночью караванщики подверглись нападению кочевников, но матросы и охрана были столь многочисленны, что легко обратили в бегство любителей легкой поживы. Таких огромных торговых караванов Унуг еще не видел. В флотилии были даже суда соседских городов: Ура и Эридуга, которые тоже нагрузили кедровыми бревнами. Все тамкары, участники этого предприятия, оказались в огромной прибыли. Даже матросы и корабельщики получили двойную оплату. Лес, который имел определенную цену в Праутаде, достался Унугским тамкарам в треть его цены. Они оплатили Георгию небольшой процент от прибыли и остались довольны совершенной сделкой. Георгий, быстро распродавший лес, получил такой огромный доход, что сразу выдвинулся в число самых богатых тамкаров Унуга.
Теперь слава о Георгии прогремела не только в Унуге, но и соседних городах, принявших участие в зимнем харране за лесом. К Георгию стали относиться еще с большим уважением. Его постоянно приглашали в гости, наперебой стремились оказать услуги, если они были связаны с торговыми делами. Многие тамкары расхваливали своих дочерей, намекая этим, что не прочь связаться с ним узами брака.
Ушшум-Анна, получив свою долю прибыли, как-то вечером сказал Георгию:
— Отец мой, Георг, ты пользуешься покровительством самого Ану и прочих ануннаков! Может быть, ты и не человек вовсе, а тоже ануннак, только никому не говоришь об этом.
Георгий только загадочно улыбнулся в ответ. Нисаба, услышав слова брата, переглянулась с матерью, но в мужской разговор вмешиваться не стала.
— В городе, отец мой, Георг, — продолжал рассказывать Ушшум-Анна, — тебя называют совсем другим именем — Нингишзида — «Господин из далекой земли».
— Я не рожден в Унуге, — заметил Георгий. — Что тут странного, если я чужеземец?
— Это имя также носит один из наших богов в городе Нибру…
— Я не называл себя так! — протестуя, замахал руками Георгий.
— У нашего народа очень часто люди называют своих детей именами богов, добавляя к нему приставку. Только твое имя — Нингишзида — произноситься горожанами без приставки…
Георгий сразу после прибытия грузов явился к шарт и при свидетелях разбил табличку о долге Нунмашды, освобождая, таким образом, ее и ее детей от долгового рабства. Сразу же за этим он через один шарех оформил брачный договор с Нисабой и на следующий день сыграл шумную свадьбу, на которой присутствовали все лучшие люди Унуга. Георгию пришлось выслушать много хвалебных речей и пожеланий.
Все пожелания примерно были одинаковы, и Георгий даже запомнил их наизусть:
После свадьбы в дом были наняты двое слуг, которые стали помогать Нунмашде по хозяйству.
В шумерские дома в служанки нанимали женщин, детородный период которых давно прошел. По шумерским законам, а точнее правилам, хозяин нес ответственность за беременность служанки. И если он был даже ни при чем, доказать свою непричастность он не мог. Беременная служанка имела право отсудить у хозяина содержание на ее ребенка и на свое прокормление. Причем дети служанки еще имели право в дальнейшем требовать свою долю наследства! Зная об этом, молодых женщин в услужение старались не брать.
Но отношение к Георгию со стороны новых родственников осталось прежним, почтительным, его слово никем не оспаривалось.
Во дворе своего дома Георгий устроил солнечные часы.
Это случилось после того, как Нисаба заметила у него механические часы, которые он прятал подальше, старясь не вызывать у всех лишних вопросов.
— Что это у тебя за удивительная вещь, мой муж? — спросила она.
Георгий дал ей посмотреть часы, и Нисаба долго следила за движением секундной стрелки, подносила к уху, слушая их ход не понимая их назначение.
— Это…э…, - задумался Георгий, и быстро нашелся. — Это амулет, который дал мне Энмешарра и который мне дорог!
— Ты видел Энмешарра?! — взволнованно вскричала Нисаба, и охватившее ее изумление достигло предела. — Как? Расскажи мне!
— Это тайна богов, которую я не могу разглашать. Не спрашивай, я не могу говорить об этом!
Нисаба ничего не ответила и с неохотой рассталась с часами.
Георгий насобирал камней и выложил во дворе из них круг. Обозначил центр и вкопал в середине столбик. Сравниваясь с часами и солнцем, разбил циферблат каменного круга на равные доли. Теперь тень от столбика показывала правильное время.
Георгий полюбовался на свою работу и остался доволен.
Через три солнечных круга он вдруг увидел, что Нунмашда поливает водой из кувшина столбик его солнечных часов. Он подошел к ней и спросил, что это она делает?
— Я даю воду Энмешарра! — произнесла Нунмашда. — Владыка всех судеб будет рад, если мы дадим ему напиться в жаркий день.
«Видно тайна моих часов для нее не секрет», — подумал Георгий. — «Нисаба, болтливая сорока, все рассказала матери».
Пришлось Георгию объяснять, что Энмешарра не любит воду, а солнечные часы — камни во дворе, теперь место, куда божество постоянно нисходит с неба и теперь он принесет удачу всем обитателям дома и даст новое, хорошее «Ме».
Георгий, попав в Унуг, видел не только хорошее, но и поступки людей, которые ему были ему совершенно чужды. Он тесно общался с шарт и богатыми тамкарами, которые приняли его в свою среду как равного. Поэтому он был в курсе всех событий, которые происходили в Унуге и его окрестностях.
Весь Унуг потрясло убийство дочери совершенное Илим-ка Шихудак — ловцом рыбы. Его схватили разъяренные соседи. Выяснилось, что он долго жил со своей дочерью как с женой. Когда она забеременела,
