камышей, пока вода не достигнет подбородка. И среди рыб, снующих вокруг, птиц, пролетающих в вышине, долго-долго стоит, «глядя задумчиво в небо широкое». «Поймите этот порыв мальчика, и вы почувствуете искусство Ко Суй Хо», — писал Остин Коатс, специалист по современной живописи азиатских стран.
Вот картина «Верховой ветер». Девушка на вершине холма, облака вокруг. Ветер в ее волосах. В руке — цветок. Это плюмерия, пять белых лепестков с желтым запеченным солнцем в середине. Вы хотите протянуть руку, взять этот цветок, чтобы вдохнуть его густую медовую сладость, но ветер уносит его от вас. Холодный верховой ветер.
Другая картина — «Сумерки». Синие горы. Оранжевое солнце садится, где-то внизу окна, озаренные последними лучами уходящего солнца, и существа (да, это они, те самые добрые, трогательные существа!), пролетающие в синеве.
Вое это не просто память о холмах и ветре его детства. Это выражение сокровенного желания людей подняться в небо, не только лететь вместе с ветром, но и стать самим ветром. Удивительное осознание себя частью мироздания. И все это предстает перед вами искренне, ненавязчиво. Тонкий, деликатный намек на то, о чем вы, кажется, и сами давно думали.
С того дня, как впервые картины Ко Суй Хо, успешно окончившего Наньянскую академию изящных искусств, экспонировались на выставке в Сингапурской национальной библиотеке, художник участвовал во многих выставках и салонах Сингапура, Куала-Лумпура, Пинанга, Бангкока, Токио, Дели, Лондона, Сиднея, Рио-де-Жанейро. Десятки выставок, индивидуальных и совместных. Пришел успех, но осталась завидная скромность. «Я чувствую, что еще многому должен научиться, мое искусство требует совершенствования» — так оценил Ко Суй Хо сегодняшний этап своего творчества.
И вот наконец встреча с самим художником. Новая выставка Ко Суй Хо. Все та же «Альфа-галерея». Небольшая комната, ставшая благодаря энтузиазму нескольких сингапурских художников и архитекторов Домом искусства. Здесь экспонировались работы выдающегося художника Индии Джамини Роя, холсты крестьян с Бали, словно настоянные на солнце, синеве и зелени этого индонезийского острова, картины сингапурских живописцев.
В Сингапуре работают художники разных школ и направлений. Некоторые из них верны традиционному искусству — живописи на китайском шелке или малайском батике. Последняя техника в свое время была очень популярна в Сингапуре. Один из мэтров этой школы, Сиа Ким Жу, как-то сказал: «Я не был удовлетворен тем материалом, с которого начал, маслом и акварелью. Местные сюжеты требовали иного подхода. Хотелось материала, который я почувствовал бы истинно своим. Так я пришел к батику — традиционной малайской технике, состоящей в том, что те части ткани, которые не должны быть покрыты краской, закрываются расплавленным пчелиным воском». Теперь многие считают эту некогда очень популярную школу живописи легковесной: слишком много работ на потребу туристскому вкусу. Однако есть и серьезные последователи Сиа Ким Жу — Джафар Латиф, Саид Саркаси и другие. Они ищут новые мотивы, новый подход к традиционному материалу.
Довольно много художников (чаще всего они получили образование на Западе) работают, подражая разным направлениям западной живописи. Иные пытаются найти синтез, совместить Запад и Восток, а иные убеждены, что разговоры о Западе и Востоке во многом искусственны: дескать, есть живопись хорошая и плохая.
Существует большая группа так называемых воскресных художников. Их излюбленные места набережные рек, тихие, уютные переулки старых кварталов. Они пытаются передать акварелью неповторимое очарование тропиков, мимолетное впечатление, неожиданность смены настроения.
Набережная реки Сингапур всегда привлекала художников разных направлений. Многие хотят выразить дух этой реки, не знающей покоя. Именно здесь начинался когда-то знаменитый порт. Это потом ему стало тесно, но и поныне идут по реке сампаны, лихтеры, лодчонки, тянут свои бесконечные грузы баржи.
И еще художников тревожит тема наступления урбанизма — бетонных и стальных пятидесятиэтажных коробок — на берега реки, застроенные рядами двухэтажных пакгаузов. Выделяется в этой группе молодой Ленг Жун Вонг, который создал целую серию акварелей, запечатлевших старый и новый Сингапур.
Немало художников увлекаются «пасторальными» сюжетами. Таков, например, Ли Ман Фонг. Вот словно выплывает из тумана мальчик, сидящий на буйволе и играющий на флейте. На другой картине вы видите деревню на острове Бали, пронизанную мягким светом раннего утра.
Интересна группа художников, избравших своей эмблемой греческую букву «альфа». Это разные по манере живописцы, но с единым творческим кредо, в основе которого протест против догм, непрерывные поиски себя, стремление к внутреннему, философскому ви?дению. Вот Энтони Пун с его серией волн, голубых, синих, желтых, коричневых. Мир красок. Бесконечные оттенки и сочетания. Вечный поток цвета, который никогда не иссякнет. У Томаса Ёу — свой путь. Он пытается «повенчать» дерзкие цвета современной западной живописи с традиционной «вертикальной» манерой рисунка старых китайских мастеров.
Не всегда такая тонкая живопись вписывалась в деловую атмосферу вечно спешащих, шаркающих и стучащих звуков. Так случилось, когда художники «Альфы» организовали выставку на улице Шэнтон-уэй. В длинных коридорах гулял кондиционированный ветер. Банковский город небоскребов, официозный и холодный, не принял «Альфу». Слишком торопливо смотрели полотна служащие балков и страховых контор. А ведь выставка вселяла душу в этот холодный мир урбанизма, звала к единству человека и природы.
Разные мысли навевают воспоминания о художниках, вернисажах, холстах…
Все тот же серебряный перезвон колокольчика. На пороге — сам хозяин. Голубая куртка. Внимательный взгляд. Мягкая застенчивость. Мы одни в комнате, наедине с этим синим миром.
— С чего начинается моя живопись? С внутреннего равновесия. Когда оно есть, посторонние раздражители на меня не действуют. Я их просто не замечаю, живу в мире, который рождается на холсте. Если есть равновесие внутри, могу писать где угодно. Зачем большая студия? Нужен холст и несколько квадратных метров пространства. Главное — знать, что пишешь.
Это звучало как внутренний голос, раздумья вслух, разговор с самим собой. Порой казалось, что художник и не замечает нас. Но это только казалось так. Он был умным собеседником. Говорил о детстве, странствиях, наблюдениях ярко, красочно и, когда не хватало слов, обращался к миру на холстах, его миру. В мягкой речи Суй Хо была доброжелательность, которой светились и его холсты.
Невольно вспомнились прочитанные где-то слова художника: «Моя живопись — это память, воспоминания о детстве». И я сказал ему об этом с надеждой услышать объяснение.
— Детство неисчерпаемо, — ответил Суй Хо и замолчал.
Я понял, что больше говорить на эту тему ему не хотелось. Помните, у Льва Толстого: «От пятилетнего ребенка до меня — только шаг. От новорожденного до пятилетнего — страшное расстояние».
Это была выставка работ последних десяти лет. Многое знакомо, но немало написано за последний год, в том числе и в бангкокской студии, куда художник уехал тогда, так и не дождавшись конца своей первой выставки в «Альфа-галерее». Облакам и воде художник остался верен. Больше стало работ лунных, космических — «Близнецы и луна», «Встреча в космосе». Словно расширились границы природы.
Но вот картина иная — «Попутчики». Он и она, бредущие неуверенно, не знающие, что впереди. Это случайные, вынужденные попутчики. Может быть, будут вместе, может — нет.
— Так же порой детей фотографируют (да и взрослых), — комментирует художник, — они случайно оказались вместе, вот их быстро собрали, раз-два-три — снимок готов, а они, может, больше и не увидятся.
Рядом с «Попутчиками» — «Девочка и ящерица». Девочка держит в руках геккона (в этих краях он известен под названием чичак). Без этой маленькой розоватой ящерицы невозможно представить вечер в сингапурском доме. Когда становится так тихо, что, кажется, все звуки уснули до утра, слышится вдруг
