бородой нищий, деловито складывая в сумку какую-то дрянь.
— Ребята, курнуть не будет? — прохрипел он, оглянувшись.
Драгдилер, смуглый, с хищным, как у хорька, лицом, даже не обратил внимания на бродягу. Он расписывал товар, утверждая, что его «колеса» подарят клиенту незабываемую остроту ощущений и роскошные сновидения, по сравнению с которыми Светлый Лес — скверик в загазованном центре города.
Чтобы поскорее покончить со всем, Ник сунул крупную купюру во влажную ладонь дилера, который сразу исчез, словно растворился во тьме.
— Одну сигаретку, — без всякой надежды попросил бородатый.
Ник отвернулся и на ходу кинул в рот пару таблеток.
Подарок, который он сам себя сделал, не оправдал потраченных денег.
Ирреальный мир, куда так давно хотелось убежать, не принял его. Ни видений, ни ощущений. Только головная боль вперемешку с мучительным стыдом. Кто эта девчонка, которую он обнимает? Ник порылся в памяти. Бродягу, копошащегося в мусоре, он помнил, а ее нет. Ни имени, ни где ее подцепил, ни как они добрались до дома…
Реальность смотрела на него свежевыбритым лицом брата из-за кроваво-красного балдахина с фиолетовыми разводами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — Фолк в бешенстве.
Ник толкнул девицу в бок:
— Вставай, пора.
Она зевнула, потягиваясь, как кошка, оценивающе глянула на Фолка:
— Ты к нам присоединишься?
— Пошла вон!
Девица ойкнула и кинулась собирать разбросанные по комнате вещички.
Ник выполз из постели. Стараясь не смотреть на девушку, бросил небрежно:
— Возьми там, в бумажнике, сколько надо.
Прошлепал в ванную, напустил воды и погрузился до подбородка в горячую пену. Фолк стоял рядом, прищурившись.
— Во сколько ты заявился домой?
Ник пожал плечами.
— Пил?
— Думаешь, я хочу закончить, как папашка? — одного упоминания об отце достаточно, чтобы довести Фолка до бешенства. Ник пользовался этим приемом редко, но сегодня ему хотелось позлить брата.
Фолк вспыхнул, но промолчал. Поочередно оттянул ему веки, проверил глаза. Поднял с пола джинсы, обшарил карманы. Протянул на ладони пару радужных таблеток:
— Ники, ты что, наглотался этой дряни? Хочешь подорвать свое и без того слабое здоровье?
— А что мне еще делать? Бэйс-прыжками ты мне заниматься не разрешаешь. На мотоцикле гонять тоже. В конце концов, имею я право повеселиться с друзьями!
— Это малолетние шлюшки с нарками — твои друзья?
— А разве ты разрешаешь мне общаться с кем-то еще?!
— Я сегодня же найду того, кто продал тебе эту дурь, и придушу собственными руками.
— Еще бы! Они же все на тебя работают.
Фолк скрипнул зубами:
— Если так дальше пойдет, придется приставить к тебе телохранителя. Ты должен быть осторожен, Ник. Ты мне нужен живым и здоровым. Эрран ждал тебя в лаборатории еще час назад.
— Чихал я на него, — Ник зажмурился и с головой ушел под воду.
— Ник, так нельзя! — голос Фолка вибрировал, отдаваясь в чугунных стенках ванны. — Я не могу возиться с тобой, как нянька. У меня нет на это времени. Что с тобой творится? Учиться не желаешь. Участвовать в исследованиях Кесселя — тоже. Чего ты хочешь? Может, пригласить к тебе мозгоправа? — Фолк поддернул рукав пиджака и за волосы вытащил брата из воды. — Ты меня слушаешь?
— Отвали!
— Я тебе никогда ни в чем не отказывал. Ты же знаешь, как это для меня важно, сколько сил и средств я вложил в исследования Кесселя!
— Сам и поезжай к нему, если тебе это так нужно. Я не лабораторная крыса!
— Ты — неблагодарная скотина! Для кого я это делаю? Если бы ни онейрограф Кесселя, ты бы до сих пор валялся в постели после каждого сеанса!
Никел резко встал, роняя ошметки пены на щегольский костюм старшего брата.
— Не читай мне морали. Я уже давно не тот глупый пацан, которому ты втирал очки. Если бы не твои грязные делишки, мне бы и не пришлось каждый раз вытаскивать тебя и твоих парней из Темного.
— Тебе и не придется этого делать, если эксперименты Эррана увенчаются успехом! — Фолк помолчал, играя желваками на скулах, и примирительно добавил: — Ник, я беспокоюсь о тебе. Во-первых, я твой опекун. Я за тебя отвечаю. А во-вторых, мы оба знаем правду — ты не в состоянии постоять за себя. Может быть, когда-нибудь, когда ты наконец повзрослеешь…
В кармане Фолка затрепыхался мобильный.
— Скоро буду, — отрывисто бросил он в трубку и снова повернулся к брату: — Ники, я прошу тебя, поезжай к Эррану. Что ты за это хочешь? Просто закажи, а счет, как обычно, отправь мне. Договорились?
Ник, выйдя из ванной, растирался большим махровым полотенцем.
— Ты ведь все забыл, — горько усмехнулся он. — Я-то думал, ты разозлился из-за девки, и просто включил старшего брата, а ты обо всем забыл!
— Забыл о чем?
— Проехали… Пусть Нетти позвонит Кесселю и скажет, что я скоро буду.
Фолк захлопнул за собой дверь и облегченно вздохнул. Одной проблемой меньше. Он начинал терять терпение. Который месяц Кессель кормил его обещаниями. Еще немного, и они окажутся на пороге величайшего открытия. Еще чуть-чуть, и он поймет природу способностей Никела и научится управлять Темным. А деньги улетали, как дым в трубу… Он сам себя загнал в угол, и даже Ники, тюфяк тюфяком, это понял. Говорить с ним все труднее, а подкупать его скоро станет чересчур накладно. Ник и так уже обошелся ему в целое состояние. А еще морду кривит. Забыл… Чего он забыл? Задать бы этому увальню хорошую трепку, выбить всю дурь из башки. Так нет же! Ах, потрясения вредят его здоровью! Ах, у него тонкая душевная организация. Он настоящий уникум! Носится с ним Кессель, как с писаной торбой, а толку ноль. Сколько можно терпеть выходки избалованного подростка? Мало других забот?!
Воспоминание о полученном утром анонимном письме неприятно кольнуло. Фолк вытащил из кармана смятый листок и снова пробежался глазами по разномастным, вырезанным из газеты буквам: «Я НЕ ПОТЕРПЛЮ КОНКУРЕНЦИИ. ОСТАНОВИСЬ, ИЛИ ПОЖАЛЕЕШЬ».
Нет, это не Романо. Он не настолько глуп, чтобы сначала отправлять такое письмо, а потом просить о встрече. Что ж, очень скоро все выяснится.
У дверей в кабинет его перехватила Нетти, протянула телефон:
— Госпожа Тария Салих.
— Позже. Сообщи Кесселю, что Ник будет в лаборатории через полчаса, и приготовь для него машину. Да, и скажи Лысому, пусть выяснит, кто продал Нику таблетки вчера вечером, и оторвет этому уроду яйца.
Нетти укоризненно посмотрела на него поверх узких очков.
— Она звонит в третий раз.
Когда она смотрела вот так, казалось, будто вернулся Шолто, ее родной брат. Фолк недовольно скривился, но взял трубку:
— Мама, здравствуй!
— Фолли, сынок, как ты?
— Все хорошо, мама. Я очень занят.
