Такако тоже беспокоилась и размышляла вслух, не следует ли заявить в полицию (ну, просто чтобы власти тоже обратили внимание на пару заблудившихся американцев).
Однако все беспокойство (высказанное и невысказанное) развеялось, когда Торк ввалился в бар в поисках холодного пива.
— Торки! — Мэрибет вскочила и обняла музыканта. — Я так переживала!
— Все нормально.
Голос у него был какой-то странный; Мэрибет отстранилась и заглянула Торку в глаза.
— Что случилось?
— Ничего.
— А Шейла жива?
Торк кивнул.
— Надо выпить.
Он высвободился из объятий Мэрибет и оказался в медвежьем захвате Хайдеггера.
— Да ты настоящий герой, чувак!
Торк пожал плечами. Никакого особенного героического чувства он не испытывал.
— Рад тебя видеть, чувак. Спасибо, что прилетел. — Он с поклоном повернулся к Венди. — Привет, Венди. И тебя рад видеть.
Хайдеггер перевел взгляд с Торка на Венди и Мэрибет — та пошла к барной стойке за пивом.
— Похоже, я что-то пропустил…
Торк устало плюхнулся на стул.
— Да уж, братан, Таиланд жжет.
Шейла вошла в номер и заперла за собой дверь, затем присела на кровать и уставилась в пол. Свободна. Плен закончился, можно забыть об унижении и извращениях пиратского капитана. Можно делать что угодно и когда угодно, и никто ей ничего не запретит. Вернуться к удовольствиям прежней жизни — мира высокой моды. Наслаждаться свежайшими суши, заниматься пилатесом; целый день нежиться в превосходном спа-салоне, а вечером пробовать самые изысканные вина из Калифорнии; улететь первым классом в Лос-Анджелес, вернуться домой, на огромную виллу в испанском стиле, проводить свои дни в кондиционированном великолепии, валяться на лучших итальянских простынях…
Можно вернуться домой и быть несчастной.
Шейла направилась в ванную, включила душ. Теперь нет нужды экономить — в пятизвездочных гостиницах горячей воды всегда вдоволь. Модель медленно разделась и аккуратно сложила одежду на банкетке у кровати. Потом залезла под горячий, почти обжигающий душ и стала с наслаждением намыливать все тело.
Она скучала по внимательному взгляду Капитана Сомпорна.
Такако Мицузаке сходила с ума от ярости. Она вернулась в комнату, открыла ноутбук, попыталась подключиться к Интернету. Пришлось перепробовать несколько разных адаптеров, чтобы активировать порт передачи данных. Еще полчаса ушло на поиск необходимых настроек для модема (неужели здесь нет цифровых линий связи?!). Наконец послышались старомодные писки модемного соединения. Такако злилась: придется всю ночь строчить электронные письма своим многочисленным корреспондентам, объясняя, почему пикантная сенсация откладывается. Необходимо срочно принять меры по минимизации урона. Нельзя же просто сообщить всему свету, что Торк, похоже, вот-вот разведется со своей женушкой- супермоделью! Не хотелось, чтобы газеты такое напечатали… И все же истории с похищением требовался хоть какой-то хеппи-энд — иначе о чем писать? Все хорошие истории с чего-то начинаются, развиваются, а потом чем-то заканчиваются. В данном случае предпочтительно закончить хеппи-эндом. Кому охота читать про то, как герой спасает девушку, а ей на него насрать? Что в этом воодушевляющего или романтичного?
А еще Такако была вне себя от того, что ее кишки горели от всех этих острых блюд, заказанных Хайдеггером, точно она проглотила горящую жаровню-хибати.
Журналистка сочиняла письма и напряженно думала. Ее не заботил возможный развод Торка и Шейлы, не волновало, что Шейлу тошнит от мужа. Ей просто требовалось, чтобы Торк и Шейла были вместе — хотя бы еще чуть-чуть! Успеть по крайней мере сделать несколько фотографий и организовать парочку интервью. Сколько на это нужно времени? Месяц? Шесть недель? Да, придется убеждать Хайдеггера, не говоря уж о Торке и Шейле. Но в себе Такако не сомневалась. Зачем терять отличную новость? Какой в этом смысл? Какая польза? Что плохого, если Торк и Шейла еще немножко поизображают из себя пару? В Голливуде все только этим и занимаются: семьи по расчету, браки в рекламных целях, свадьбы, помогающие скрыть тот факт, что и муж, и жена на самом деле предпочитают партнеров своего пола. Нужно всего лишь убедить их не расходиться до записи нового диска Торка. А потом Такако сумеет сочинить и правильно подать новость о разводе, и во всем будут виноваты «посттравматический стресс и последствия похищения». О да! Весь мир зальется слезами, сердца читателей забьются быстрее, а прибыль от продажи бумажных салфеток возрастет. Диск Торка попадет на верхние строчки хит-парадов, а Хайдеггер устроит издание официальной, правильно записанной литературными неграми автобиографии Торка Генри для «тех, кому за…». Геройство превосходно сочетается с разбитыми сердцами. Только не в один день.
Если бы существовала такая штука, как «пивные очки», если бы они были этаким оптическим устройством, способным искажать восприятие мира, то на носу Торка оказался бы такой прибор со стеклами толщиной в бутылочное горлышко.
После того, как Венди и Мэрибет поцеловали его на ночь и отправились в свою теплую постельку, Торк все сидел в баре и выпил, наверное, уже бутылок двести.
Он хотел напиться.
Торк пил и от облегчения. Вся эта история, этот брак, моногамность просто ему не подходили. Шейла попросила развода, избавив его от необходимости действовать первым. Он испытывал такое облегчение, что даже чувствовал себя виноватым. Неужели он все же поддался «провоцирующим обстоятельствам»? Неужели падает, как стог сена, с метафорического воза сексуальной трезвости?
Слишком много всего произошло слишком быстро. Слишком много возникло вопросов, но ответы (если они были) причиняли только боль. Торк надеялся, что пиво само по себе способно дать ответ на многие жизненные вопросы. По крайней мере если вопросы не касались проблем похудания.
Хайдеггер сидел с ним и потягивал теплое саке из крошечного стаканчика. Торк издал печальную пивную отрыжку. Хайдеггер покачал головой.
— Очень мило.
Торк осклабился.
— Правда похоже на песню?
— Что-то ничего такого не припомню.
Торк допил бутылку и помахал, пытаясь привлечь внимание официантки. Когда та повернулась в его сторону, музыкант вскинул два пальца, подавая знак принести еще две бутылки — не для себя и Хайдеггера, а скорее чтобы официантке не пришлось ходить к его столику лишний раз.
— А у меня есть пара новых песен.
Хайдеггер выпрямился за столом.
— В самом деле? Отличная новость! Записал что-нибудь?
Торк приставил палец ко лбу.
— Все тут, в голове.
Хайдеггер засмеялся.
