можно положиться, он всегда все выполняет. Короче, правильный пацан. Затем выступали друзья Виктора.
Я сидел в нерешительности. С одной стороны, Виктор – мой приятель, и мне нужно бы сказать пару слов. А с другой – зачем светиться? Не такой уж я долгожитель, все еще ношу звание новичка. Поэтому я сидел молча. Неожиданно я перехватил взгляд Вики. Она подмигивала мне, намекая на то, что мне тоже нужно бы что-то сказать...
Выхода не было. Я поднялся и стал говорить:
– Дорогой Витя, поздравляю тебя... – я произнес тост, ничего особенного не сказав. Тем не менее я обратил внимание, что все замолчали и внимательно слушали меня. Многие смотрели на меня вопросительно, поскольку я был им незнаком. Кто-то шептал что-то соседу, может быть, говорил, что это тот самый киллер, который завалил Толстого...
После моего выступления встал Алик. Он, как и подобает старшему группировки, сказал:
– Тут про тебя, Виктор, много хороших слов было сказано. Но я хочу сказать другое. Помимо того, что ты хорошо и грамотно говоришь... – Алик намекал на талант Виктора вести переговоры на «стрелках», – у тебя еще образовались и большие коммерческие способности. С легкой руки Виктора мы получили две коммерческие точки, поэтому мы посоветовались и решили наградить Виктора хорошей тачкой под названием «БМВ». – Алик достал из кармана ключи с брелоком. – На, Витюха, владей! – Он бросил ключи в направлении Виктора. Тот ловким движением поймал их. – Ну, к тому же ты еще и очень ловкий! – под общий хохот добавил Алик.
Затем все стали закусывать и пить сухое вино. На столе не было ни одной бутылки с крепкими напитками. В группировке действовал сухой закон. Конечно, сухое вино и пиво пить было можно, но водка, коньяк и другие крепкие напитки были запрещены.
Я придвинулся к Виктору и спросил:
– Послушай, что это за коммерческие способности у тебя объявились? О чем Алик говорит?
Виктор взглянул на меня удивленно:
– Но я же двух коммерсантов привел, сам на них «наехал»! Теперь ребята хорошие бабки с них имеют. То, что «БМВ» мне подарили, – это двадцатая часть тех денег, что они имеют с этих коммерсантов.
Странная штука жизнь – человек с «девятки» пересел на новую «БМВ» и при этом еще и недоволен!
Вечер прошел гладко – слава богу, никакого РУБОПа или СОБРа не было. Все спокойно разъехались по домам. Наступал следующий день. И никто не знал, что судьба приготовила для Виктора...
Прошло более двух недель. Отношения Виктора с Викой стали прохладными. Я это хорошо видел. Не было доброго отношения, когда мы с ним приезжали к нему ужинать. Да и Виктор замкнулся, меньше стал шутить, больше молчал. Иногда, правда, его тянуло на откровения. Он все время пытался доказать мне, что он любит Вику, что все его хождения «налево» не считаются, это так, мужская слабость... но я отмалчивался. Поэтому разговоры на эту тему у нас с ним не получались.
Дела группировки шли нормально. Война с бригадой Толстого, которую мы ожидали, так и не началась. Хотя кое-где и были небольшие посягательства на ребят, но до серьезного дела не дошло. Мы располагали информацией, что его структура разбилась на несколько «бригад» и они начали делить между собой многочисленные коммерческие структуры и общаковские деньги. Это было нам на руку.
Но в то же время появилась новая проблема. На этот раз противоборствующей стороной стала многочисленная чеченская община, точнее одна из ее группировок. Все получилось довольно банально. Наш коммерсант, кого мы «крышевали», заключил контракт с другим коммерсантом. Но что-то у них не заладилось. И тот коммерсант посчитал, что наш его «кинул». Между собой предприниматели договориться не смогли. Тогда наступила очередь «крыш». Поскольку «крышей» другого коммерсанта были «чехи», то нам предстояла очередная «стрелка» с ними.
Телефонные переговоры о назначении «стрелки» вел Виктор. Сначала «чехи» предложили встретиться недалеко от гостиницы «Славянская», около одного крупного магазина на Бережковской набережной. Но наши посчитали, что там может быть подмога, и решили перенести встречу в Крылатское. «Чехи» посчитали, что Крылатское не подходит им. После третьего звонка договорились встретиться в центре Москвы, недалеко от Политехнического музея. По условиям встречи на «стрелке» должно было присутствовать по три человека с каждой стороны и без «плеток», как сказали «чехи», то есть без оружия.
На «стрелку» Сергей выделил троих. Старшим должен был быть Рыба, переговоры вести – Виктор, третьим почему-то направили меня в качестве водителя. «Стрелка» должна была состояться в полдень. Время было выбрано не случайно. Никто ведь не отважится в такое время при людях открыть огонь и стрелять друг в друга. Мы с собой никакого оружия не взяли. В качестве транспорта взяли ту самую машину, которую купили у угонщиков и которая использовалась при убийстве Толстого. Теперь, правда, она была с другими номерами.
В назначенное время мы подъехали к оговоренному месту. В последний момент перед «стрелкой» Рыбу вызвал к себе Сергей, и на «стрелку» поехали мы вдвоем с Виктором.
– Ничего, братан, не тушуйся, – сказал мне Виктор. – Рыба все равно только мешает. От него какое-то напряжение и суета. А мы с тобой спокойно «стрелку» проведем. Пусть их будет трое! Нас двое – значит, мы их не боимся.
Подъехав за десять минут до назначенного времени, мы поставили машину так, чтобы успеть доехать до места встречи за пять минут.
– Что-то жарко сегодня, – сказал Виктор. – Ромка, будь другом, сходи купи мороженого. За пять минут схавать успеем.
Я вылез из машины и пошел в сторону киоска. Подойдя ближе, я увидел, что киоск закрыт. Надо же, не повезло! Я повернулся, чтобы уйти, и увидел, что женщина в белом халате торопливо идет к киоску.
– Вы хотите купить мороженое, молодой человек? – спросила она меня.
– Да.
– Одну минутку. Я позвонить ходила.
Минуты две она открывала киоск, минуты две я покупал мороженое и рассчитывался. Короче, у меня осталось мало времени. Я пошел по направлению к машине Виктора. Неожиданно я заметил, что Виктор почему-то лежит, облокотившись на сиденье.
Подойдя к машине, я увидел жуткую картину. Виктор был мертв. Тонкая струйка крови стекала с его виска. Видимо, выстрел был произведен с небольшого расстояния из пистолета с глушителем, так как звука я не слышал. Я от неожиданности выронил мороженое. Приоткрыв переднюю дверцу, я наклонился, чтобы потрогать Виктора, – вдруг он шутит. Я не верил, что его убили. Но только я протянул руку, как получил в лицо мощный залп какого-то аэрозоля. После этого я потерял сознание...
Очнулся я в темноте. Вокруг слышался грохот. Время от времени я обо что-то ударялся. Ощупав пространство вокруг, я понял, что лежу в автомобильном багажнике. Меня куда-то везли. Получается, что меня взяли в заложники.
Ехать в багажнике было очень неприятно. Каждая выбоина на дороге отдавалась в моем теле. Руки были связаны скотчем, им же был залеплен рот. Кто же меня похитил? Наверняка чечены. Может, они взяли меня, чтобы диктовать нашим старшим какие-то новые условия? Что же с Витькой случилось? Неужели его убили?
Мы ехали еще минут пятнадцать-двадцать. Наконец машина остановилась. Крышка багажника открылась. Люди, которых я увидел, действительно были чеченцами. Один из них молча взял меня за шею и стал поднимать, чтобы я вылез из багажника. Второй схватил меня за ноги. Так меня вытряхнули из багажника. Я осмотрелся и увидел, что нахожусь в каком-то темном дворе. Видимо, долго я находился без сознания.
Один из чеченцев набросил мне на голову мешок, чтобы я не мог ничего видеть. Другой ножом разрезал скотч, скрепляющий ноги, и меня повели куда-то. Потом были ступеньки, я часто спотыкался. Иногда меня подталкивали, но никто не говорил ни слова. Затем я услышал, как ключом открывали дверь квартиры. Меня втолкнули куда-то. С меня сняли мешок, разрезали оставшийся скотч, но рот не освободили. Наручниками меня пристегнули к батарее.
Я осмотрелся. Это была большая комната, в которой ничего не было, кроме раскладушки в углу. Вероятно, это было место моего будущего охранника. Оторванные обои и пустая комната говорили о том, что либо эта квартира была брошенной, либо дом готовили к капитальному ремонту. Создавалось впечатление, что дом вообще нежилой.
Чеченцы вышли из комнаты и стали о чем-то говорить на родном языке. Ко мне никто не подходил и ничего не спрашивал. Затем я услышал смех. Кто-то стал говорить по телефону, опять же на родном языке. Наконец разговор прекратился, дверь в комнату открылась, вошли два парня. Один из них держал в руках мобильный телефон. Это был телефон Виктора! Я узнал его сразу. Они подошли ко мне и присели на корточки. Один из них, улыбаясь, взял меня двумя пальцами за подбородок и притянул к себе.
Другой рукой он сорвал скотч с моего рта. Теперь я получил возможность нормально дышать. Я глубоко втянул воздух.
Чеченец наклонился надо мной и сказал:
– Слушай, парень, скажи, какой телефон твоего старшего? – И быстрым движением стал перебирать в памяти аппарата разные номера.
Я не знал, что мне делать.
– Ребята, вы меня с кем-то другим перепутали! – проговорил я. – Я тут не при делах, случайно оказался...
– О, зачем ты нас обманываешь? – чеченец сказал и резким движением ударил меня по щеке.
– Я правду говорю!
– Что, тот парень, на которого ты в машине смотрел, – это не твой друг, да? Ты там случайно оказался, да? – После каждого предложения чеченец обязательно добавлял слово «да», как бы подтверждая свои слова.
– Да я смотрю – машина стоит, хотел попросить, чтобы подвез. Смотрю – парень мертвый. А тут, вероятно, вы подошли...
Чеченец опять покачал головой, но на сей раз не ударил меня и на родном языке обратился к спутнику. Тот пожал плечами. Они снова вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
«Что же теперь делать?» – думал я.
Определенно, меня взяли в заложники. Сергей с Аликом, когда проводили «политинформацию», говорили, что бывает с заложниками. Но нужно держаться. Бывают пытки, но рано или поздно они кончатся. «Если захотят убить, то и так убьют, – говорил Алик. – А сдавать своих – последнее дело. К тому же тот, кто сдает, сам себе подписывает смертный приговор. Поэтому уж лучше быть похороненным с почестями, – добавлял Алик, – чем быть предателем». «Хороший инструктаж! – думал я. – Тебя бы в мою шкуру! Интересно, где они будут меня пытать – здесь или в лес повезут? Видимо, на этот счет еще никаких указаний не было. И вообще, что это означает – убить Виктора, похитить меня? Это начало войны или просто попытка перетянуть чашу весов в переговорах на свою сторону: мол, у нас заложник?»
Да что там заложник! Не такая уж я ценность для моей «бригады»! Другого парня возьмут, не проблема...
Конечно, я кое-что знал: как зовут лидеров, где живут некоторые ребята. К тому же я знал, что в случаях, когда происходит похищение, братва из моей
