Сергей Солтыс
Сфера любви
«Мы встретимся там, где нет темноты»
Над головой разлилось синевой безоблачное небо. Две птицы кружились в неведомом танце, поднимаясь всё выше к солнцу, пока их силуэты не растворились в ярком свете. Борис провел рукой по траве, и поднял голову, опёршись на локоть. Он смотрел, как капельки росы стекают с ладони, сбегаясь в прохладный ручеек, вьющийся змейкой по запястью и замочивший манжет рубашки.
Поднявшись на ноги, Борис подмял босыми пальцами траву, наслаждаясь щекочущим чувством под стопой. Он сделал шаг, стараясь рассмотреть, куда улетела пара птиц, но уперся в твердую гладкую плоскость. Перед ним стояла дверь. Огоньки запорного механизма весело бегали по квадрату слева. Над верхним краем дверного проёма мигал циферблат. Часы показывали 7:29.
— Неужели пора? — Борис с сожалением вздохнул и знакомым движением провел по пластиковой поверхности двери, коснувшись переливающегося квадрата. Он сдвинул его в сторону и дверь открылась. На короткий миг Борис ощутил, как его затягивает в туннель…
…И проснулся. Он отлепил от виска проводок сновизора, отбросил одеяло и сел на краю кровати.
— С добрым утром! — механически процедил приветствие «домовой». — Как вам спалось?
— А тебе? — с иронией спросил Борис, потягиваясь. Он обул тапочки, встал и стал делать упражнения.
— Смею заметить, что система «Домовой» не оборудована модулем для просмотра сновидений. Я просто задаю запрограммированные вопросы, способствующие улучшению вашего эмоционального состояния, — динамик щелкнул. — Как вам спалось?
— Ты же знаешь. Я заказываю только лицензионные сны от лучших поставщиков. К сожалению, я не могу себе позволить «поляну» или «побережье» чаще раза в месяц. Почему они такие короткие?
— Смею заметить, что длительность всех схем для сновизора стандартизирована и…
— Да-да, — перебил «домового» Борис. — Просто эти сны так хороши, что не замечаешь, как они пролетают. Слушай, а нельзя, что бы эта дверь не появлялась? Неужели нет другого способа разбудить? Я читал про старинные устройства — будильники. Они не меняли структуры сновидений.
— Смею заметить, что лицензия предусматривает только без стрессовый выход из сновидений, на добровольной основе…
Как будто у меня есть выбор остаться? — буркнул Борис. Он закончил упражнения. — Подай завтрак у окна.
— Лес или горные вершины?
— Горные вершины.
Часть стены стала белой, и через секунду на ней появилось изображение: большие кучевые облака проплывали мимо, а в метре от окна земля обрывалась, резко уходя вниз. Горный орел парил вдалеке, кружась в поисках добычи.
Борис быстро принял душ и сел в кресло у окна. Рядом, из пола, выехал куб, накрытый полусферой. Таймер коротко пикнул, сообщая о достижении оптимальной температуры. Полусфера сложилась в боковую нишу, открыв тарелку с дымящейся кашей.
— А кофе?
— Смею заметить, что кофе вреден, если употреблять его с утра…
— Так! Я пью кофе не потому, что он вреден или полезен, а потому, что я могу себе это позволить!
— Смею заметить…
— Всё! Не надо кофе, — Борис поставил недоеденную кашу на стол. У него пропал аппетит. — Приберись. Мне пора.
Сфера накрыла стол и конструкция скрылась в полу. Борис встал с кресла и подошел к окну. Он смотрел на проплывающие облака, на то, как орел нырял вниз, и вновь взмывал над белым туманом. Изображение мигнуло, и пропало. На секунду Борису показалось, что он увидел скрытые за стеной трубы и провода, переплетенные между собой.
Город, в котором он жил, так же был сплетением труб и проводов. Метро, воздушные линии, монорельс — всё переплеталось, создавая лабиринт Города. До ближайшего курорта с зеленой травой было несколько тысяч километров, а хоть какая-то дикорастущая растительность вряд ли попадалась ближе, чем за сто километров от Городской черты.
Конечно, и в Городе можно было посетить галерею с искусственно выведенными растениями. Некоторые из которых даже поражали своей красотой и необычностью — венец торжества технологии над природой. Лишенные запаха, стерилизованные от пыльцы, растения не вызывали аллергии — любой мог наслаждаться их видом. Кислородная смесь давно пришла на смену естественной атмосфере: воздух, проходя через специальные фильтры, очищался от газов и пыли. В богатых районах дома снабжались «живым воздухом» — специальные колонии водорослей обеспечивали насыщение жилых комнат кислородом. Город заботился о своих жителях. Для этого люди и построили его.
Ещё в двадцатом веке ученые доказали, что стресс вреден для организма — их потомки развили и воплотили эту идею в жизнь. Теперь борьба со стрессом стала приоритетной задачей общества. Стресс порождал фобии, фобии выливались в мании, и приводили к плачевным последствиям: войнам, преступлениям против общества и личности, снижению работоспособности и деградации человека, как личности. Поэтому весь потенциал научной мысли был брошен на разработку средств от стресса. И вершиной данного процесса стало изобретение «Сферы отчуждения».
Сначала громоздкая конструкция, «Сфера» окружал человека полем, не допускавшем эмоционального взаимодействия с другими людьми. Теперь ни кто не мог накричать на вас, или испортить настроение своим присутствием рядом. Даже если кто-то и пытался, «Сфера» блокировала все исходящие из вне эмоции.
Впоследствии воплощенная в виде микрочипа, вживляемого под кожу при рождении, «Сфера» позволяла находиться наедине с собой даже в сумасшедшем ритме Города. Технология была поставлена на поток, и стремительно дешевела, позволяя приобрести её даже самым бедным слоям населения. Благодаря благотворительной программе правительства, стандартные «Сферы» получали все жители Города — это позволяло снизить уровень эмоционального напряжения до минимума.
Состоятельные горожане могли позволить себе приобрести лицензию на усовершенствование программы «Сферы», которая предоставляла возможность, в отличие от стандартной, совсем заблокировать сознание от постороннего влияния. Такому человеку казалось, что он — единственный житель Города. Даже в переполненном вагоне поезда метро, он не ощущал давки со всех сторон — он видел людей, но не замечал их.
Борис шел по коридору, и звук шагов гулко отбивался от стен. Странная, звенящая тишина окружала его. Он остановился около лифта, и прислушался к своим чувствам. Какое-то странное ощущение не покидало его всё утро — у него не было повода для беспокойства, но Борис явно нервничал. Он посмотрел на руку — пальцы едва заметно мелко дрожали.
«Может, действительно, перестать пить кофе по утрам?» — Борис несколько раз сжал и разжал кулак. Дрожь унялась. Открылись двери лифта. Там уже стояли двое людей, одетых в брюки и пиджаки. «Офисные работники» — улыбнулся сам себе Борис. Работать «за столом» считалось уделом низшего сословия — на такую работу соглашались только не способные получить хорошее образование. Сам Борис работал токарем, причем высшего разряда, именно благодаря высокой должности он мог позволить себе настоящий кофе и хлеб из пшеницы.
Войдя в лифт, Борис повернулся к выходу, и нажал на кнопку нижнего этажа. Он оглянулся через
