государственной безопасности и подчинялись лично наркому тов. Кузнецову, который соответственно отчитывался только перед тов. Сталиным на равно с Берией и Шапошниковым. Так же независимой была и флотская разведка.
Разведка и военный контроль подчинялись непосредственно командующему РККФ Кузнецову и уже вторично НКВД Берии. По идее тов. Берия мог запросить необходимые ему данные в части касающиеся, и даже получил бы то, что разрешили бы ему дать. Он даже мог доложить тов. Сталину данные, которые запросил. Но есть одно, но. После этого тов. Берии пришлось бы говорить тов. Кузнецову '... извини, я доклад сделал Сталину - со слов твоих людей...'. Не смешно ли это.
Попасть в круг разведки и службы безопасности могли только свои - флотские. Соответственно, и перегибов как во времена Ежова, было намного меньше, чем в ГБ НКВД СССР.
Именно поэтому писать Судоплатову, Берии или Меркулову с описанием своей великой значимости 'вселенец' не может. Если такое произойдет, то для своего круга он сразу станет предателем и изгоем. В этом случае есть только один Хозяин - Кузнецов, в его круг и есть смысл входить.
Не заметить нашу четверку, сидящую на надстройке трудно. Зашедший на корабль старший лейтенант сразу поднимается на надстройку, приветствуя присутствующих честью, получая взмах руки с прикладыванием к головному убору в ответ. Уже явно не лето и долго сидеть хоть и на солнышке нельзя. Однако подняться и уйти тоже. Оглядываюсь за плечо и вижу, что умный старшина сигнальщиков уже организовал новую баночку (табуретку).
- Товарищи раздвигайтесь. Дайте гостю присесть.
Все послушно раздвигают полукругом баночки. Присаживаю особиста рядом. Молчанием наполнилась надстройка. Все вокруг подслушивающие отошли на значительное расстояние продолжая свои дела.
Лейтенант ГБ осмотрелся кругом и выдал.
- Иван Александрович так это и есть то оружие, что вы на корабль выписали в Николаеве?
- Конечно. Не в карман же, я его себе взял - вон в руках у краснофлотцев пока. Через месяц или два корабль станет совсем другим.
На трель звонка из каюты поднялся мой комиссар Федоренко Демид.
- Приветствую Олег Евгеньевич. Зам по политико-воспитательной работе поздоровался с пришедшим.
- День добрый товарищ военком.
Ага, значит, имя - отчество теперь я знаю.
- Как здоровье Александрович? Говорят, что вы даже, будучи больным, смогли весь Николаевский тыл споить. Здоровью не помешало? Павел Данилович Вы как самочувствие болезненного своего командира монитора оцениваете?
А вот и маленький пушистый кролик с острыми и кусачими зубками пожаловал. Николаевские новости дошли в Измаил.
- Извините Олег Евгеньевич. Мне не до слюнтяйства было. Болел. Факт. Время потратил. Потратил. Еще болеть можно было. А переход, он, что из-за моей болезненности отменится или в тылу кто-то, что получит без меня. Напился микстуры да чайку заварил и вперед, наверстывать упущенное. То, что к старым друзьям зашел, так что в этом такого. Мы к слабости военных командиров Николаевского тыла отношения не имеем, что там было после нас не знаем.
Углубляю свою болезненность и создаю некоторые условия, для отличия от предшественника.
- Вон доктор не даст соврать. Как прибыл так в его нежные клешни и попал. Зато теперь я у нас буду главным фраером на соединении: - очки ношу, так как без них пока сложно; - ручка 'Паркер' с золотым пером, буржуй настоящий. Так как перьевая теперь в руке плохо держится и одни кляксы ставит, а не пишет. Теперь привыкаю к этой, буду заново писать учиться..
- Да осложнения после гриппа бывают разные, а после нескольких дней в коме, и координация движений может измениться. Ничего мы Вас Иван Александрович моими микстурами попоим. Бегать заставим. Глядишь, к весне и восстановитесь.
Подтвердил диагноз Панасенко
- Да еще жену закройщицу завел, теперь буду, как английский офицер в приталенной форме ходить, и вас рядом сидящих наставлять в нормальной форме ходить. А то, на мухоморов в мешках похожи, а не на лучший экипаж флотилии.
- Ну ты Александрович и команду даешь. Ты еще клеш шире ботинок дай добро носить.
Выдал механик
- Вот по этому поводу и объявляю. Всех военкомов и вас товарищ лейтенант государственной безопасности приглашаю в это воскресенье, этак часов в 1900 в 'Чепок' по случаю свадьбы командира 'Ударного'. Быть с женами или подругами. На корабле завтра постараюсь организовать праздничный обед.
- Я то, собственно говоря, чего пришел. Меня теперь определили к вам на корабль куратором, с постоянным нахождением на борту, пока Вы свою Корабельную группу до ума не доведете. Получается до лета. Прошу любить и жаловать. Иван Александрович каюту мне выделишь.
Вот так проблема. На корабле всего пять кают, в которых всего по две койки. У корабельного врача - проходной двор. У механика. Там вообще только на несколько дней, кого либо, можно подселять. У меня комдив если, что обитает. У военкома - его военком подселяется. Придется к Помощнику селить.
- К помощнику в каюту на пару, больше нет мест.
- Добро Иван Александрович.
- Боцман. Актан Тимофеевич сели военкома.
- Есть товарищ командир.
- Еще боцман и вы товарищ комиссар. Поговорите со старшинами и решите вопрос. У нас на борту будет размещено отделение морской пехоты, из взвода разведки. Они должны разместиться, где-то компактно, при них будет оружие и прочее.
- Да где же мы их разместим? Корабль не резиновый.
Возмущается боцман.
- Ты товарищ Пархоменко возмущайся да не сильно. Вон у империалистов, в японском флоте вообще почти у матросов кубриков нет, спят прямо на боевых постах и в проходах, и своего императора хвалят. А у нас, что нет своей гордости. Страна дала каждому кубрик. Если, надо то наш краснофлотец не хуже, а наоборот, более стойкий в тяготах службы. Краснофлотцы , что не смогут как капиталистические японские моряки спать в гамаках полгода. Решайте и жду доклад о готовности.
- Есть товарищ капитан лейтенант.
Пробурчал боцман.
- Да Тимофеичь чуть не забыл. Подай вновь заявку на брезент. Раз уж у нас теперь есть свой особист то грех этим не воспользоваться.
Особист оборачивается и смотрит мне в глаза. Я продолжаю совою мысль.
- Нам нужно секретность обеспечивать, а это без чехлов. Пока временных, а потом и постоянных, ни как не исполнить. Все должно быть закрыто ширмами. Это приказ. А если на складе нет то это их проблемы. Они обязаны обеспечить и все. Если что думаю вполне можно сказать что это мероприятие подлежит контролю не только наше исполнительности но и их тоже. Вы согласны Олег Евгеньевич
Взгляд я выдержал, столько сколько нужно. Чтобы не вызывать неприязни.
- Все правильно товарищ главстаршина. Можете ссылаться. Ну а мы теперь с Вашим командиром спустимся к нему в каюту. Если не возражаете товарищи военные командиры.
Спускаемся ко мне в каюту.
- Да ты сильно изменился Иван Александрович, если бы не видел вблизи и не знал бы тебя ранее. Сразу бы сказал другой человек передо мной стоит.
- Что могу сказать. Проверь отпечатки, там глаза проверь, родинки на спине или еще что. Просто, после комы я как заново родился. Смотри семьи нет - 35 лет, а я холостяк. В сейфе куча денег, года за два наверное, а тратить не на кого. Все что у меня есть это корабль, дочь в Ленинграде, другого называющая папой и девчонка 17-летняя, которая меня встретила на пирсе.
- Ладно, с тобой все понятно, но зачем все, же коньяк ящиками? Что так не дали бы?
- Мне ли тебе объяснять. Что такое, когда до выхода трое суток? Я должен был получить необходимое
