Захлопывается входная дверь, а вопли Мауры приближаются, теперь они доносятся из передней.
Что-то с грохотом падает на пол.
— Что за дьявольщина? — Брат Ишида поднимается на ноги.
Я в ужасе бегу в переднюю, но уже слишком поздно. Миссис О'Хара и Лили стоят в дверях столовой. Лили, съежившись, прикрывает лицо рукой. Миссис О'Хара бочком пробирается к Мауре вдоль стенки, вытянув руку вперед.
Маура потеряла контроль над своей силой.
Маура, сердечко которой разбито, теперь разбивает и крушит все на своем пути.
Хрустальная ваза разлетелась вдребезги, и осколки хрусталя блестят на деревянном полу вперемешку с погнутыми, растрепанными розами. Зеркало слетело с крючка и разбилось, портрет родителей Отца тоже валяется на полу. Осколок стекла воткнулся в руку миссис О'Хара.
— Маура, голубушка, — приговаривает она, потихоньку продвигаясь вперед.
Интересно, как давно она знала?
Осколок в несколько дюймов длиной пролетает мимо моей головы, и я цепенею.
— Миссис О'Хара, назад! Она не ведает, что творит.
Маура стоит в дверях, запрокинув голову и широко раскинув руки. Ее синие глазищи беспомощно смотрят в никуда. Дорогой столик красного дерева поднимается в воздух и начинает снова и снова биться в стену. Его ножки ломаются.
Входная дверь с грохотом открывается, словно ее толкнула невидимая рука. Снаружи гремит гром, на небе клубятся грозовые облака.
— Милостивый Боже, — доносится из-за спины голос Брата Ишиды.
Маура смотрит на него. На меня.
— Это ты! Ты заставила ее уехать!
С окна срываются занавески и летят ко мне. Я наступаю на них, чтобы прижать к полу, но они обвиваются вокруг моих ног, будто змеи. Они и есть змеи — глянцевитые, гибкие, шипят и грозят мне раздвоенными языками. У меня хватает сил увидеть за иллюзией реальность. Занавески. Просто занавески. Я пробиваюсь через чары, и они разрушаются. На полу лежат два безвредных куска ткани.
— Прекрати это! Маура, ты должна остановиться!
Руки Мауры сжимаются в кулаки:
— Я не могу.
Занавески снова поднимаются. Теперь они превращаются в паутину, мерзкую, липкую, с жирными черными пауками. Я вскрикиваю и пытаюсь счистить ее с лица.
— Это все ненастоящее, Кейт, — спокойно говорит Тэсс с лестничной площадки наверху. — Ты же знаешь.
Но Лили, не переставая, кричит, Брат Ишида за моей спиной бормочет молитвы, и я не могу сосредоточиться.
Маура знает, что я ненавижу пауков, и напустила их на меня, и я не могу ее остановить, и…
—
Пауки исчезают. Маура застывает, в смятении сложив губы буквой «О». Она смотрит на меня своими голубыми глазами, в которых легко прочесть мольбу и страх. Даже сейчас, после всего, что она натворила, мое сердце захлестывает сочувствием и болью.
Откуда Тэсс знает это заклинание? Воистину, мои сестры полны сюрпризов.
На один долгий миг в доме становится тихо.
Потом вперед выступает Брат Ишида. Его холодные мраморные глаза сияют. Он указывает на Мауру, а потом — на Тэсс:
— Ведьмы!
20
Это будто ночной кошмар.
— Мисс Маура Кэхилл! Мисс Тереза Кэхилл! Вы арестованы за гнусное и возмутительное преступление — за ведьмовство, — провозглашает Брат Ишида. Он загораживает собой открытую дверь; его длинный черный плащ волочится по воде, а под ботинками хрустят осколки. — Мисс Белифор, попросите моего кучера зайти.
Если она позовет кучера, у Брата Ишиды будет еще один свидетель.
— Лили, нет! Не надо! Мы же всегда были добры к тебе! Пожалуйста! — в отчаянии кричу я.
Но Лили подхватывает свои синие юбки и выбегает. Тэсс смотрит на меня сверху безумными серыми глазами и ждет от меня какого-нибудь знака. Она не знает, что делать. Увы, я тоже этого не знаю.
— Мне освободить Мауру? — сдавленно спрашивает она.
Я киваю, и Тэсс медленно произносит обратное заклинание, отменяющее ее чары
— Теперь ты можешь себя контролировать? — спрашиваю я.
Маура кивает. У нее глубокие царапины на щеке и на ладони правой руки. Один рукав разорван, на локте проступает алое пятно. Ее лицо бледно. Она, пошатываясь, глядит на учиненный ею разгром. На устилающие пол остатки семейных реликвий. На замотанную окровавленным фартуком руку миссис О'Хара.
— Простите. Мне так жаль, — всхлипывает она, прижимаясь к миссис О'Хара.
— Ничего, голубушка, — шепчет та, поглаживая сестру по голове.
Миссис О'Хара куда великодушнее, чем я.
В дверях появляется кучер — высокий, широкоплечий мужчина с крючковатым носом и мерзким шрамом на подбородке. Я узнаю его: это один из тех стражников, что арестовывали Габриэль Доламор и забирали Бренну.
— Сайрус! — повелительно восклицает Брат Ишида. — Отправляйся в город, собери членов Совета и немедленно привези их всех сюда. Я выявил двух ведьм прямо в их логове.
Глаза Сайруса с отвращением пробегают во всем присутствующим.
— Да, сэр, — говорит он, разворачивается на каблуках и исчезает в осенних сумерках.
Брат Ишида прохаживается туда-сюда на маленьком пятачке, не усыпанном осколками.
— Чьи-то показания вряд ли понадобятся, я же видел все собственными глазами. Тем не менее лучше сделать все как полагается. Мисс Кэхилл, ты знала, что твои сестры так вероломны? Видела ли ты раньше, как они колдуют?
Я молчу, глядя на собственные сложенные руки.
— Отвечай мне, девочка! Ты знала, что твои сестры — ведьмы?
Я молчу.
Он пересекает комнату и довольно сильно бьет меня по лицу ладонью, моя голова запрокидывается, и я ударяюсь затылком о стенку.
— Кейт! — вскрикивает Тэсс.
Я подношу руку к пылающей щеке. Мы с Маурой, бывало, толкались и таскали друг друга за волосы, но прежде никто никогда не бил меня по лицу. От боли к глазам подступают слезы, но я загоняю их назад. Я не доставлю ему удовольствия, расплакавшись.
— Не смей меня игнорировать, — говорит Брат Ишида. Его темные глаза ярко горят на изборожденном морщинами лице. — Ты обязана подчиняться мне. Отвечай. Немедленно. Ты знала, что твои сестры — ведьмы?
— Нет. — Я смотрю в пол и кусаю губы. Делу не поможет, если я выскажу сейчас все, что о нем думаю.
Начался дождь, и капли барабанят по крыше. В переднюю задувает холодный ветер, он несет с собой запах палых листьев и прелой травы.
