вопрос открыт; я вовсе не уверена, что «Скайглейз» будет поддерживать нас и дальше уже без Дэмиена. Понимаете, договориться удавалось только благодаря его имени.
— Но ведь прямо сейчас они вас не бросят, — вставила Пиппа. — У вас есть контракт?
Тилли покачала головой.
— Контракт был заключен на два года и, к сожалению, подлежит продлению через пару месяцев. Дэмиен уже начал переговоры на этот счет, но теперь, разумеется, все повисло.
— Вот уж действительно не везет! — вздохнула Пиппа.
Тилли пожала плечами.
— Что ж, я их не виню. Бизнес есть бизнес, здесь ничего не поделаешь. Дэмиен был заметной фигурой, его знали все.
— А как же Неро? — спросил Гидеон. — Его вы оставите?
— Хотелось бы. Вот только не знаю, сумеем ли мы его вытащить. Как вы знаете, он принадлежит… принадлежал Дэмиену, и брат не сомневался, что этот конь еще себя покажет, если только мы сможем докопаться до его проблем.
— Гидеон говорит, что Неро взяли из Рэдклифф-Траста, — сказала Пиппа. — Я всегда думала, что скаковые лошади попадают туда после того, как заканчивают участвовать в скачках, или если они недостаточно хороши. Мне и в голову не приходило, что их можно брать оттуда.
— Обычно так и бывает, но Неро… он особенный. Очень хорошая родословная, отличные данные. Никто не сомневался, что у него впереди прекрасная карьера на скаковом круге. Но потом начались проблемы: он отказывался не то что выходить на круг, а даже заходить в фургон. С тех пор, как с ним стал работать Гидеон, дела пошли на поправку. Дэмиен прекрасно разбирался в лошадях, видел их скрытый потенциал. Он покупал их по дешевке, занимался с ними, пока они не начинали выигрывать, а потом делился ими с синдикатом. В результате получалось так, что лошади оставались у него, он работал с ними, а счета оплачивал кто-то другой. Неро был первым, с кем брат опробовал такую схему. И Дэмиен всегда старался помочь Рэдклифф-Трасту, даже пообещал, что они будут получать какой-то процент от всех выигрышей Неро. Вы ведь бываете у них, Гидеон?
— Да, бываю. И собираюсь поехать туда завтра. Спасибо, Джайлс, — добавил он, заметив появившуюся на столе чашку кофе. — А что касается Неро, то Дэмиен был прав. Его готовили для флэта[1], но он и прыгает, как олень. Ничего подобного я еще не видел. Дэмиен надеялся, что когда-нибудь Неро может даже выиграть Гранд-Нэшнл.
— Да, — кивнула Тилли. — И, может быть, это звучит глупо, но я чувствую, что если добьюсь чего- нибудь с ним, то сделаю это ради Дэмиена.
Все ее поддержали, а Гидеон подумал, что главной проблемой будет найти жокея — как бы ни был хорош Неро, подпускал он к себе далеко не каждого.
Прошло еще полчаса, прежде чем Тилли наконец поднялась из-за стола. Общение пошло ей на пользу: она выговорилась, поделилась проблемами и выглядела куда менее напряженной и озабоченной. А может быть дело и не только в общении — иногда Гидеону казалось, что старинный дом и сам обладает некими таинственными целительными силами. Попадая за его стены, человек как будто оказывался в теплом, уютном коконе, способном, пусть даже ненадолго, защитить от жестокого и холодного внешнего мира.
Пиппу позвали к телефону, и Гидеон поднялся, чтобы проводить Тилли до фургона. Вся собачья свора потянулась за ним. Тилли подошла проститься с Неро. Жеребец нервно вскинул голову и заржал.
— До свидания, малыш, — сказала Тилли и, повернувшись к Гидеону, добавила: — Там, в сумке, под одеялами, папка Дэмиена. Он записывал все наблюдения. Чем кормят лошадей, какие упражнения они выполняют, какой режим фитнеса проходят, какие получают прививки. Ну и все такое. Так сказать, полная история. Подумала, что может быть вам это поможет, хотя вы, наверно, и сами все знаете.
Гидеон действительно все это знал, потому что помогал Дэмиену вести наблюдения, но, тем не менее, все равно поблагодарил ее.
Они остановились у фургона. Тилли привычным жестом пригладила волосы. В ее взгляде снова мелькнуло отчаяние.
— Ох, Гидеон… Я постоянно ловлю себя на том, что жду, когда же это закончится, и все станет на свои места. Самое страшное, что я думаю о Дэмиене так, как будто он по-прежнему с нами… просто уехал куда-то и вот-вот вернется. А потом вспоминаю, что его нет, что это не закончится никогда, и меня охватывает паника и страх. Я боюсь, что не справлюсь. Это невыносимо… у меня нет сил… — Она заглянула ему в глаза, словно надеясь найти там ответы на мучившие ее вопросы. — Потерять брата само по себе страшно, а когда он еще и твой партнер по бизнесу… Не проходит, наверно, и часа, чтобы я не вспомнила о нем. Каждый раз, когда нужно принять какое-то решение, я думаю, что должна посоветоваться с Дэмиеном. Рабочие поддерживают меня, конечно, но я вижу, что и они тоже переживают. Все не в духе, все угрюмы, раздражены, и мне кажется, что даже лошади чувствуют эту общую атмосферу. Да и что тут странного — у Дэмиена к каждой был свой подход.
— Да, он умел с ними ладить, — согласился Гидеон. — Послушайте, Тилли… Не думаю, что скажу вам что-то такое, чего вы уже не слышали, но вы должны понять: рано или поздно это закончится, вы справитесь. Паника, учитывая ситуацию, вполне естественное состояние. Просто не подгоняйте себя, живите одним днем, старайтесь не думать о будущем. И — что бы ни случилось — помните, что у вас есть друзья, которые хотят вам помочь. Помочь не только словами, но и делами. Понимаете?
— Спасибо. — Тилли выжала из себя слабую улыбку, повернулась и забралась в кабину. — Я вам очень благодарна за Неро. Буду на связи. А если что-то понадобится, звоните и не стесняйтесь.
— Хорошо. И вот что еще… Дэмиен хотел бы, чтобы вы продолжали работать с лошадьми. Знаете, он всегда гордился своей младшей сестренкой.
Тилли посмотрела на него из кабины.
— Он сам вам это говорил?
— Да. — Заявление не на все сто процентов соответствовало действительности, но, решил Гидеон, в данном случае совесть его мучить не будет.
Посещение Рэдклифф-Траста, расположенного неподалеку от Бата, было частью программы реабилитации, осуществляемой центром в отношении нескольких наиболее проблемных лошадей. Относясь к работе как к новому вызову, Гидеон занимался ею с удовольствием и интересом. К тому же в центре подобрался отличный коллектив. Как и Дэмиен, Гидеон возлагал на деятельность Рэдклифф-Траста большие надежды. При необходимости он бы даже согласился давать консультации бесплатно, но менеджер центра, Энджи Боуэн, женщина энергичная и настойчивая, не пожелала и слышать о таком варианте и настояла на том, чтобы Траст оплачивал его услуги. В конце каждого месяца Гидеон получал перевод на сумму, покрывавшую дорожные расходы, что как бы ставило обе стороны в равное положение.
Впрочем, недостатка в средствах центр, похоже, действительно не испытывал. За восемь месяцев, что прошли со дня его первого приезда сюда, была построена новая конюшня, а теперь сооружался еще и крытый манеж, что позволило бы школе работать и в зимние месяцы.
Гидеон как раз и рассматривал план нового корпуса, когда в комнату для персонала заглянула Энджи Боуэн.
— Похоже, это будет нечто! — восхищенно заметил он после того, как они поздоровались. — Рука дающего не оскудевает, да? Так что, ваш таинственный спонсор по-прежнему выполняет обязательства?
— Слава Богу, да. Средства поступают регулярно, так что жаловаться не на что. — Энджи было около сорока, относительно короткие, до воротника, волосы она красила хной и не прибегала ни к каким дополнительным ухищрениям. Лицо простоватое, но не лишенное приятности. Фигура слегка полноватая, и это несмотря на то, что Энджи тащила на себе немалый воз хлопот. Лошади были смыслом ее жизни. Говорили, что она оставила высокооплачиваемую должность в одном племенном хозяйстве только ради того, чтобы руководить центром и лично заботиться о немногих из огромного числа скаковых лошадей, которые сошли с круга по причине возраста, травм и просто недостатка таланта. — Система работала как часы все десять месяцев, но что будет дальше… после того, что случилось… ну, вы же понимаете…
— Извините? — Гидеон так и не понял, что именно она имеет в виду.
