Когда Гидеон и Ева, присоединившись к толпе элегантно одетых людей, прошли под каменной аркой главного входа и переступили порог огромного, будто вырубленного в скале зала, они услышали звучащие отовсюду восторженные восклицания и увидели сияющего от гордости Джайлса.
Гостей пригласили в главный зал, где дамы в костюмах елизаветинской эпохи предлагали сидр и прохлаждающие напитки, а также крошечные канапе. Просторное помещение наполнялось мягкими переливами негромкой музыки, и Гидеон, осмотревшись и оставшись довольным увиденным, заметил в дальнем конце группу из трех музыкантов. В старинных канделябрах, укрепленных на стенах, высоко над головами присутствующих, горели факелы, по сводчатому потолку плясали тени, на стенах, вперемешку с роскошными гобеленами, висели внушительные мечи, пики, алебарды и копья. Сцена была подготовлена прекрасно, и даже Гидеон, хорошо знакомый с обстановкой этого великолепного зала, был поражен его новой атмосферой.
— Если даже это не поможет продать пару десятков ящиков, то уже ничто не поможет, — шепнула ему на ухо Ева. — Кстати, я еще не сказала, что ты потрясающе выглядишь в смокинге?
— Вообще-то ты это уже говорила, но слышать все равно приятно. Между прочим, ты и сама выглядишь вполне сносно. Мне нравится это платье, оно тебе идет.
Ева улыбнулась, поблагодарив за комплимент изящным поклоном. Облегающее шелковое платье цвета меди и золотистая, с оборками шаль добавляли ей роста и грациозности, а непривычный для дорсетской глубинки тон кожи привлекал внимание собравшихся, причем, как заметил Гидеон, не только мужчин, но и женщин.
— Канапе — просто пальчики оближешь, — продолжала Ева. — Пиппа молодец. Не понимаю, если она умеет так готовить, то зачем возится с лошадьми?
Гидеон пожал плечами.
— Наверно, видит в этом свое призвание. От любимого дела так легко не откажешься.
— Между прочим, Джайлс сегодня тоже в ударе, ты так не думаешь?
Гидеон поджал губы.
— Наверно. Тебе виднее. Но вообще-то он не в моем вкусе.
Несколько секунд Ева наблюдала за Джайлсом, развлекавшим группу гостей.
— А, вот и Пиппа. Посмотри, она такая милая.
Привстав на цыпочки, Гидеон проследил за ее взглядом — Пиппа разговаривала о чем-то с музыкантами. На ней было темно-красное платье, и она сделала что-то с волосами. Что именно, он не понял, но ему понравилось.
— Интересно, а где же Ллойд? — словно прочитав его собственные мысли, пробормотала Ева, и в то же мгновение в зале появился Ллойд и, приобняв Пиппу за талию, шепнул ей что-то на ухо.
Она обернулась, рассмеялась и наградила его притворно строгим взглядом.
— Помяни черта, — сказал Гидеон.
Судя по оживленным лицам и долетавшим со всех сторон хвалебным комментариям, вечеринка удалась. Сам момент презентации нового игристого напитка сопровождался раскатистой барабанной дробью и треском бенгальских огней вокруг огромной церемониальной бутылки. После того, как все получили по бокалу вина, и отзвучали первые речи, во дворе загремел фейерверк. Удивленные гости ринулись к выходу. Репортер местного телевидения со своей командой устремился за толпой. За первым залпом последовал второй.
— Я, пожалуй, загляну к Неро, — сказал Гидеон. — Боюсь, громкий шум может его напугать. Вернусь через минуту.
Проходя через зал, он заметил стоящую у стены Пиппу и жестом показал, что идет в конюшню. Она кивнула и подняла большой палец. Гидеон проскользнул сначала в кухню, где царила небывалая активность, миновал подсобку и вышел во двор.
Кто-то — вероятно, одна из обосновавшихся в пристройках полудиких кошек — уже включил ночное освещение.
Гидеон прошел вдоль стойл, успокаивая лошадей, разволновавшихся от невиданного зрелища и опасливо посматривающих на вспыхивающие в небе разноцветные узоры.
Услышав его шаги, Неро поднял голову.
— Все в порядке, малыш? Молодец, смелый мальчик. — Он заранее позаботился о том, чтобы вставить в уши Неро беруши, прикрыв последние специальными наушниками, предназначенными для защиты от мух. Этому приему его научил Дэмиен, не раз наблюдавший за тем, как наездники оберегают излишне пугливых животных от оглушительного шума во время соревнований по конкуру. Похоже, в данном случае трюк сработал. Жеребец переступал нервно с ноги на ногу, глаза у него немного расширились, но шея оставалась сухой и прохладной.
— Ты молодчина, приятель. — Гидеон потрепал его по загривку и прошел дальше, решив обойти конюшни.
Его присутствие, похоже, не встревожило световой сенсор под навесом, который, мигнув, отключился, оставив единственным источником света тусклую восковую луну.
Минуя подсобку, Гидеон мельком взглянул на дверь и замер — дверь, которая закрывалась на засов, приоткрылась.
— Так-так, мисс Баррингтон-Карр, — пробормотал Гидеон и уже протянул руку к засову, но потом решил, что будет нелишним заглянуть внутрь и убедиться, что все в порядке.
Он отворил дверь, переступил порог и потянулся к выключателю. Скорее всего, Пиппа, обычно очень внимательная и дотошно исполняющая все меры предосторожности, просто закрутилась в суматохе подготовки к презентации.
В этот самый момент что-то с хрустом ударило его по голове и левому плечу, и Гидеон полетел в темноту.
Глава 4
Пол был очень холодный и жесткий, и Гидеон не сразу понял, почему лежит на нем, да еще в неудобной позе, лицом вниз, вжавшись щекой в бетон и с неловко подвернутой левой рукой. Тем не менее, вопреки очевидному дискомфорту, даже попытка шевельнуться потребовала немалого волевого усилия и отозвалась тупой, пульсирующей болью в голове и шее и приступом головокружения.
— А, черт! — пробормотал он и закрыл глаза. Потом все же сел, прислонившись спиной к стене, и осторожно потрогал голову. Под волосами, над левым ухом, обнаружилась приличная шишка. Из нее что-то сочилось, и он уже собирался вытереть пальцы о брюки, когда вспомнил, что на нем лучшая пара.
Будь оно проклято.
Презентация. Запуск проекта. Ева наверно уже беспокоится.
Цепляясь за стену, Гидеон заставил себя подняться, снова протянул руку к выключателю и на мгновение зажмурился от яркого света.
Дверь была притворена, но не заперта, что уже обнадеживало. Он огляделся, проведя мысленную ревизию, и решил, что пропало немного, может быть, и вообще ничего, хотя кое-что лежало не на своем месте, а два ящика письменного стола были выдвинуты, и их содержимое вывалено на пол.
Скорее всего, он прибыл на место преступления вовремя, и преступник, ударив его, потерял самообладание, запаниковал и просто дал деру.
Гидеон вытер пальцы о старое столовое полотенце, выключил свет и, выйдя во двор, закрыл и запер за собой дверь. Он не знал, сколько времени провел на холодном бетонном полу, но ночное небо над крышей приняло свой обычный вид, следовательно, фейерверк отгремел, а гости вернулись в тепло и уют, чтобы отведать вина и закусить. Слегка пошатываясь и чувствуя себя паршиво, Гидеон добрел до дома и ввалился в кухню, где, бросив вожделенный взгляд на старое кресло, направился к раковине, открыл холодную воду и достал носовой платок.
Дверь на противоположной стороне открылась, и из зала долетели звуки продолжающегося веселья.
