— В двадцать три часа. Время приема наркотиков в ночных клубах.
Женщина вновь закричала:
— Доктор, черт бы тебя побрал, мне плохо. Нужна пилюля!
— Сейчас, Джизи, тебе станет легче. — Он повернулся ко второму ассистенту. — Робин, отстегни даму от кровати, дай ей таблетку и стакан воды.
— Вы имеете в виду прежний препарат?
— Да.
— Хорошо.
Убийца в белом халате отстегнул правую руку женщины, обреченной на смерть. Она привстала, Лекенс дал ей таблетку. Джизи быстро проглотила ее, отказалась от воды и откинулась на подушку.
Вутерс включил секундомер.
— А это для чего? — спросил Алтани.
— Вы все увидите сами.
Прошла минута.
Наркоманка открыла глаза и спросила:
— В чем дело, доктор? Что вы мне дали?
— Тебе не легче, Джизи?
— Легче, но не настолько, чтобы чувствовать себя в полном порядке.
Вутерс повернулся к Алтани.
— Ей можно дать еще одну старую таблетку. Это принесет Джизи облегчение, но не удовольствие. Находясь где-нибудь в Будапеште, она стала бы просить увеличения дозы или, что маловероятно, но, в принципе, возможно, обратилась бы в наркологическую клинику. Там не смогли бы определить, что именно употребляла женщина, поэтому стали бы колоть ей стандартные средства, что вызвало бы очень болезненные ощущения. В результате наркоманка умерла бы в течение от силы месяца. При этом она испытывала бы страдания, что привлекло бы внимание. Произошло бы то, что должно случиться со всеми, кто уже втянут в зависимость от препарата. А вот если мы дадим ей новое средство, то картина кардинально изменится. Нам продолжать?
— Да, — кивнул заинтересованный Алтани. — Продолжайте.
Вутерс обернулся к Ботли.
— Новую таблетку, Мартин!
Старший лаборант получил усовершенствованный наркотический препарат, подошел к постели женщины и заявил:
— Бедная Джизи, ты не получила то, чего ожидала?
— Я не пойму, что со мной. Почему таблетка действует слабо?
— А ты попробуй вот это.
Женщина схватила таблетку и бросила ее в рот.
Через минуту она откинулась на подушку и завопила:
— О! Кайф! Нет ничего слаще.
— Даже оргазм?
— Оргазм ничто по сравнению с таблеткой.
— Что ты видишь?
— Ничего. Мне очень хорошо. — Она закрыла глаза.
Вутерс сказал:
— Сейчас начнется.
Тело женщины вдруг пробила дрожь, сначала мелкая. Потом ее затрясло так, что заскрипела кровать. Дрожь прекратилась внезапно. Тело скрючилось, пальцы изогнулись в неестественных положениях, словно кто-то вывернул их. Сквозь крепко сжатые зубы пробилась струйка пены, поначалу светлая, затем розовая. Женщина открыла глаза. Ее зрачки были неестественно расширены, дыхание участилось. Она хотела открыть рот, видимо, что-то сказать, но сильнейшая судорога скрутила ее от головы до пяток. За ней последовала вторая. Дыхание остановилось.
Ботли, державший ее за руку, сказал:
— Пульс замедляется. Нитевидный, слабый. Его нет.
По телу несчастной пробежала третья судорога. Джизи замерла, словно окоченев. Из-под нее потекла на пол моча, челюсть отвисла.
— Все, — спокойно, безо всяких эмоций доложил Ботли. — Сабич умерла.
Вутерс, улыбаясь, посмотрел на Алтани:
— Как вам зрелище?
— Впечатляет. Что покажет вскрытие? Какую причину смерти установят врачи?
— Таблетка уже растворилась в крови. Это произошло в течение пяти минут после ввода препарата. В кровеносной системе образовались тромбы. Так что, скорее всего, причиной смерти будет назван тромбоз легочной артерии. Отравление исключено, признаков передозировки нет.
— Вот это хорошо, — проговорил Алтани. — В данном случае. Но если подобной смертью начнут умирать сотни и тысячи людей, то медики установят связь между этими событиями. В конце концов они докопаются до истины.
— Не имея образца препарата, можно установить все, что вам угодно. Любые связи и закономерности, но не истинную причину смертей, одинаковых по клинике. Хотя, конечно, даже это может испугать клиентов. Поэтому мы продолжим доработку препарата и тогда сможем избежать единообразия. Расширить диапазон губительного воздействия препарата нам под силу. Передозировка будет выглядеть не только как тромбоз, но и как острая сердечная недостаточность, сильнейшие аллергические реакции, эпилептические удары и так далее. Пока же имеем то, что имеем. От вас зависит, продолжать ли работы в том же направлении или начинать создание принципиально новых препаратов. Но замечу, что средство, которое мы уже разработали и испытали сейчас, принесет вам гораздо больше прибыли, нежели то, которое мы подготовили к отправке.
Алтани приказал:
— Дорабатывайте существующий наркотик, расширяйте, как говорили, диапазон. Но помните, у вас на это мало времени.
Вутерс усмехнулся.
— Химия так далеко шагнула вперед, что сейчас нет ничего неосуществимого. Возможности творческой, незаурядной личности практически не ограничены. Мы выполним задание, господин Алтани, но нам придется больше работать…
— Говорите прямо. За дополнительный труд вы желаете получить и дополнительное вознаграждение, так?
— Это, согласитесь, было бы справедливо.
— Хорошо! Двадцать процентов сверх того, что указано в контракте, вас устроит?
Вутерс не рассчитывал на подобную щедрость.
— О, господин Алтани!.. Конечно, устроит. Мы…
Наркоделец, и не думавший платить лаборантам, прервал Вутерса:
— Все, доктор. Вам принесут на подпись приложение к контракту с новыми суммами вашего вознаграждения. Труп утилизировать и работать, господа, работать! Будет нужда в рабах, препаратах, не стесняйтесь, обращайтесь. Вы получите все необходимое. Ну, а я надеюсь получить от вас обещанное. Помните, контракт с приложением не только обязывает меня неуклонно исполнять свои обязанности, но и предусматривает санкции в случае ненадлежащего исполнения договора вами. Они достаточно жесткие. Удачи вам. До свидания.
Алтани и Шукур покинули лабораторию и прошли на площадь, где недавно был зверски казнен раб, пытавшийся сбежать.
— А химики того, — проговорил Шукур. — Дело свое знают.
— На то они и ученые. Впрочем, каждый ценен на своем месте. Введи бельгийцев в бой, и их прибьют в первые же минуты. Мы же с тобой не только выживем, но и выиграем схватку. Так и с лабораторией. Запусти нас туда, и мы ничего не сможем сделать, даже кровь взять для анализа, а химики создадут
