— Моя жена, Матти, никогда ее не любила.
— Почему?
— Да разве она скажет? Только раз обмолвилась: дескать, от нее одни неприятности.
— А по-вашему как?
Фермер покосился куда-то через плечо Ратлиджа, как будто хотел убедиться, что жена его не услышит. Но на вопрос не ответил, а вместо того сказал:
— Когда у Матти сука ощенилась, мисс Фаррадей пришла к ней и спросила, нельзя ли ей купить щеночка. Я бы позволил ей взять щенка, который понравился, но Матти и слышать ничего не желала. Иногда женщины бывают такими странными! Матти сказала: она лучше утопит щенков, чем отдаст ей. Ну, я и раздал их в другие дома.
Суждение было резким.
Как будто внезапно сообразив, что сбился с курса, Монтгомери продолжал:
— Раз смертью Бена Уиллета заинтересовался Скотленд-Ярд, значит, его убили!
— Да. Мы пока не выяснили, что общего было у него с семьей Рассел и «Берегом», но какая-то связь должна быть.
— Слушайте, надеюсь, вы не сказали Неду перед смертью, что его сына убили? Он этого не заслужил! Нед был человеком жестким, зато справедливым. И гордился своим младшеньким.
— Я ничего ему не говорил, но, может быть, сказал кто-то другой.
— Бен и после войны служил в Тетфорде? Что он забыл в Лондоне?
— Его родственники считали, что он служит на прежнем месте… Мне придется поговорить с его работодателями. Вы, случайно, не знаете, как их фамилия?
— Я бы не сказал вам, даже если бы кто-то при мне называл их. Зачем вы явились сюда, на ферму? Ведь не только из-за аэродрома, да?
Ратлидж улыбнулся.
— С жителями Фарнэма у меня ничего не получается. Вот я и подумал, что вы отнесетесь к моим расспросам снисходительнее.
— Фарнэмцы и самому дьяволу не помогут тушить адское пламя! Никогда не понимал, что Абигейл нашла в Санди Барбере. Но, как говорится, о вкусах не спорят.
Ратлидж поблагодарил фермера Монтгомери за помощь и вышел из сарая. Черный пес проводил его до самой машины.
Санди Барбера он нашел в его пабе. Барбер мыл пол в общем зале. Услышав шаги, он вскинул голову, но, увидев, кто пришел, состроил кислую гримасу. Потом он выпрямился и молча стал ждать.
— Свои условия сделки я выполнил, — начал Ратлидж, не поздоровавшись. — Ничего не сказал Неду Уиллету. Насколько мне известно, он отошел с миром. Теперь я хочу, чтобы вы рассказали, что вам известно о его сыне, Бене.
Отложив тряпку в сторону, Санди Барбер сказал:
— Ничего мне о нем не известно. И о его смерти тоже.
— Слушайте, я приехал в Фарнэм не для того, чтобы ловить контрабандистов…
— Вы с кем это успели поговорить? — вскинулся Барбер. — Где наслушались таких сказок?
— Мне не нужно было ничего слушать. Особенно после того, как вы замахнулись на меня дубинкой. Если не вы убили Бена Уиллета, у вас остается только один повод бояться полицейского. Здесь-то, на реке Хокинг, совсем недалеко от Франции! Должно быть, аэродром сильно осложнил вам жизнь. Ведь летчики и зенитчики днем и ночью охраняли реку и залив. Вы никак не могли проплыть мимо береговой охраны с контрабандными товарами. Ну а потом, когда аэро дром эвакуировали, ваш промысел снова пошел на лад.
— Я вам не верю.
— Как хотите.
— Ну а насчет убийства Бена Уиллета… с какой стати кому-то из нас нападать на него? Поищите в Лондоне. Или в Тетфорде. Так-то оно надежнее будет.
— Он часто присылал весточки домой — сестре или отцу?
— Почти никогда. Мы получили от него письмо после того, как его демобилизовали; он обещал снова связаться с нами, как только устроится в Тетфорде. А потом — ни слуху ни духу. Нед все говорил: мол, Бен очень занят по работе, но Абигейл считала, что у него наверняка завелась подружка, с которой он проводил все свободное время.
— В каких он был отношениях с семьей Рассел из «Берега»?
— Ни в каких… во всяком случае, я ни о каких отношениях не знаю.
— Тогда почему он носил на шее медальон, принадлежавший покойной миссис Рассел? Да еще с фотографией Синтии Фаррадей внутри?
— Боже правый, — прошептал Санди Барбер, ошеломленный его словами.
Ратлидж достал из кармана медальон на тонкой цепочке и протянул его Барберу. Тот довольно долго возился с тугой застежкой, но, наконец, ему удалось расстегнуть медальон. Положив его себе на ладонь, он недоверчиво уставился на фотографию, как будто боялся, что она исчезнет у него на глазах.
Наконец он спросил:
— Откуда вы знаете, что это медальон миссис Рассел?
— Мне сказал человек, который близко знал миссис Рассел. По словам очевидца, она надевала медальон каждый день. Несколько человек заявили, что медальон был на ней и в тот день, когда она пропала.
— Наверное, таких медальонов десятки, если не сотни. Как можно утверждать наверняка, ведь с тех пор прошло… лет шесть, да? Если меня не обманывает память, миссис Рассел пропала летом перед тем, как началась война.
— Да, мне так говорили.
— Глупость какая-то. Как медальон оказался у Бена?
— Кто занимался расследованием ее смерти?
— Родственники вызвали какого-то инспектора из Тилбери. Наш-то констебль Нельсон не то чтобы очень надежный. Последнее время он пьет не просыхая и почти всегда сидит у себя дома.
— Тогда почему вы не попросили, чтобы его заменили?
— Вы прекрасно знаете почему! Нельсон смотрит на наши дела сквозь пальцы, потому что любит французский бренди! — презрительно ответил трактирщик. — Еще бы вам не знать…
— Где я могу найти констебля Нельсона?
— Его дом на Мартерз-Лейн, как раз посередине.
— Вы не скажете, как фамилия людей, у которых Уиллет служил в Тетфорде?
— Будь я проклят, если знаю.
Ратлидж никак не мог понять, говорит ли трактирщик правду или намеренно вводит его в заблуждение.
— Что ж, пойду побеседую с Нельсоном.
Повернувшись, чтобы уйти, он заметил, что Барбер как будто хочет сказать что-то еще. Впрочем, потом он передумал, и Ратлидж сделал вид, будто ничего не заметил.
Он ничего не рассказал о том, чему был свидетелем накануне ночью.
Одно дело — только предположить, что местный контрабандный промысел, пусть и в мелких масштабах, возобновился после войны. И совсем другое дело — найти доказательства того, что жители Фарнэма тайком привозят из-за границы беспошлинные товары.
От главной улицы отходили к северу, прочь от реки, три переулка. Сам Барбер жил в первом. Последний носил название Мартерз-Лейн. Примерно посередине Ратлидж увидел старый домик с заросшим палисадником, окруженный кованой железной оградой, которую не мешало бы покрасить.
Хэмиш скептически хмыкнул: «Не больно-то многообещающе».
Ратлидж немного постоял у калитки, потом отодвинул ржавый засов и прошел к крыльцу по заросшей бурьяном тропке. Он несколько раз постучал, а потом толкнул дверь.
Она оказалась не заперта, и Ратлидж позвал с порога:
