БУРЫЙ. Так ведь мужика вызываем. Перестань, Машка, хватит. Пора за работу. Тебе что, совсем девчонку не жалко?
МАША. Тебе зато слишком жалко.
БУРЫЙ. Дурочка ты все-таки. Вот за что я тебя люблю — за то, что ты такая вся ревнивая дурочка. Пойми, Лизке ведь немного надо — два слова всего сказать и его лицо увидеть. А это в любой день можно.
МАША. Ну, тогда... начинаем. Где кладбищенская земля?
БУРЫЙ. Вот.
Выволакивает из-за холодильника мешок.
МАША. Да ты с ума сошел! Ты что, все кладбище сгреб? Там же нужно...
БУРЫЙ. Ну, сколько?
МАША. Ну, килограмм, ну, два...
БУРЫЙ. Стану я ради двух кило руки пачкать. Бери, потом еще пригодится. Да, и еще пятаков тебе наменял.
МАША. Тоже целый мешок? Клади сюда. Я сейчас начерчу круг, а ты давай прячься. Время позднее.
Работать — так работать.
Бурый, положив мелочь на стол, обнимает ее и целует.
МАША. Ну, иди, иди... Если чего — я тебя позову.
БУРЫЙ. Ты, главное, не бойся. И знай — ты делаешь доброе дело. И очень нужное дело.
МАША. Я всегда делаю доброе дело.
Бурый прячется в туалете, Маша за руку выводит из конурки Лизу.
МАША. Ты, главное, молчи! Молчи, пока он не покажется. А потом только говори ему эти свои два слова. Поняла?
Лиза кивает.
МАША. Теперь нужно зажечь сорок свечек и поставить их на полу. Молчи, говорю! Я сама не знаю, куда их ставить, и в конспектах ни хрена нет! Куда поставишь — туда и ладно!
Почти на четвереньках Маша рисует мелом на полу круг диаметром метра в полтора и даже не слишком кривой. Потом, задумавшись, рисует еще один, вокруг первого, диаметром метра в два.
МАША. Так надежнее будет. Иди сюда, становись. Вот тебе шпаргалка. Лучше бы, конечно, наизусть, но, может, и по бумажке сойдет.
Она ставит в круг табуретку, на нее — кусок хлеба и стакан воды, фотографию покойника. Лиза тем временем утыкивает свечками пол и зажигает их. Маша тушит электичество.
МАША. Если полезут злые духи — главное, воду с хлебом на пол скинуть и бежать. Так, что еще? Возьми кладбищенской земли в обе руки... Молчи! Сама вижу. Значит, так. Кладбищенскую землю будешь держать в одной руке, шпаргалку — в другой. Молчи! Землю — в левой... нет, в правой. Тогда бумажку — в левой. Погоди, я одну свечку повыше поставлю, а то ты ни фига не разберешь.
Маша лепит свечку к краю стола, устанавливает Лизу посреди круга, дает ей землю, сама становится рядом со свечой в руке и пятаками в горсти.
МАША. Ну, давай, что ли...
Быстро крестится.
ЛИЗА. Вызываю и выкликаю из могилы земной, из доски гробовой! От пелен савана, от гвоздей с крышки гроба, от цветов, что в гробу, от венка, что на лбу, от монет откупных, от червей земляных...
В дверях туалета появляется голова Бурого.
ЛИЗА. От веревок с рук, от веревок с ног, от иконки на груди, от последнего пути, от посмертной свечи...
Маша торопливо зажигает свою свечу и ставит на табурет, возле стакана и хлеба, и подталкивает внезапно онемевшую Лизу.
ЛИЗА. С глаз пятаки упадут! Холодные ноги придут по моему выкрику, по моему вызову!
Маша бросает пятаки об стену, туда, где еле виден зодиак. И за зодиаком возникает какое-то движение, словно некто незримый от прямого попадания ошалел и встряхивается.
МАША. Ой, мама дорогая...
ЛИЗА. К кругу зову-призываю, с кладбища приглашаю! Иди ко мне, раб Александр! Гроб без окон, гроб без дверей, среди людей и не среди людей.
МАША. Ой, Лизка, перестань, прекрати, я боюсь!
ЛИЗА. Сюда, сюда, я жду тебя! Слово и дело! Аминь!
Зодиак изнутри наливается белым светом и сияет, появляется Магистр в саване.
МАГИСТР. У-у! Гу-у! Гу-у!!!
Он машет руками и всячески изъявляет зловредные намерения. Маша в ужасе прячется за Лизу, а Бурый захлопывает дверь туалета, но тут же снова выглядывает.
МАША. Господи, господи, иже еси на небеси... Ой, не могу, забыла...
МАГИСТР. Гу-у! Вау-у-у-! Кыш, кыш!
ЛИЗА. Сашка! Сашенька! Сашка, милый, только одно слово! Ты куда деньги спрятал?!
Магистр каменеет.
ЛИЗА. Сашенька, только одно! Где кейс? В Москве у Кравчука, да? На даче? В Питере? Сашенька, только одно слово! Деньги где? Кому ты кейс отдал? Маме? Сашенька, только это, ничего больше! Я тебе памятник поставлю, большой, мраморный, как у Григоряна! Только скажи — где кейс с деньгами! Ты только кивни, Сашенька! В Москве, да? Нет? Саша, я без этих денег пропаду! Саша, мы же тебя не где-нибудь — на Южном кладбище похоронили, у тебя справа — Петраковы, и Толян, и Дениска! У тебя памятник будет выше Денискиного, я уже белый мрамор присмотрела, мне скульптора нашли! Ты только скажи — где кейс?!
