она не выглядела как… как…» — тут мисс Джексон, обведя взглядом присутствующих, заметила, как у Дженни округлились глаза и закончила фразу неразборчивым шепотом.
«Как ее соперницы», — включился в разговор мистер Силлертон Джексон. По его виду можно было подумать, что он только что сочинил удачную эпиграмму.
«О!» — прошептала леди, и миссис Ачер добавила отчасти для того, чтобы отвлечь свою дочь от этих разговоров: «Бедная Реджина! Боюсь, День Благодарения для нее не в праздник в этом году. Силлертон, вы слышали о махинациях Бьюфорта?»
Мистер Джексон беззаботно кивнул. Слухи давно облетели весь Нью-Йорк, и, поскольку они уже являлись «общественным достоянием», он утратил к ним интерес.
Все собравшиеся надолго замолчали. Тишина эта была гнетущая. Никто из них не любил Бьюфорта, и тревожные вести о его финансовых проблемах мало кого опечалили. Но банкротство не могло не отразиться также и на его жене, и на ее семье, и это шокировало даже его врагов. Нью-Йорк Ачеров терпимо относился к любовным похождениям; но он не допускал ни малейшей нечестности при ведении дел.
Давно уже в городе не было скандалов, связанных с именами известных банкиров, погоревших на финансовых махинациях. Зато все помнили, какой переполох в обществе поднимался всякий раз, когда случались подобные инциденты. И Бьюфортов не минет чаша сия, несмотря на то, что Джулиус наделен некоторой властью, а Реджина популярна в обществе. И не спасут бедняжку Реджину даже ее мощные далласские корни, если в сообщениях о незаконных банковских операциях ее мужа есть хоть доля правды.
Постепенно разговор зашел о более спокойных вещах. Но, в конечном счете, все сводилось к тому, что «в обществе четко прослеживается тенденция к переменам…»
«Разумеется, Ньюлэнд, я знаю, что ты позволяешь нашей дорогой Мэй ездить в воскресные вечера к миссис Страферс», — завела миссис Ачер старую песню, а Мэй весело отозвалась: «Да ведь все сейчас ездят к миссис Страферс, и ее приглашали как-то на прием к бабушке».
«Это все потому, — подумал Ачер, — что Нью-Йорк во власти перемен. Но люди склонны не замечать происходящего до тех пор, пока их не поставят перед фактом. Все хорошее они приписывают прошлому столетию. В крепости всегда найдется предатель, готовый
«Знаю, милая, знаю, — вздохнула миссис Ачер. — Такие сборища будут популярны до тех пор, пока люди не научатся как-то иначе проводить время. Но, я не в силах забыть, что это с легкой руки вашей кузины, мадам Оленской, началось целое паломничество на вечера к миссис Страферс».
Внезапно краска бросилась в лицо молодой миссис Ачер; это немало удивило ее мужа, равно как и остальных гостей, сидевших за столом.
«Ох уж эта Элен», — презрительно фыркнула она. В таком пренебрежительном тоне ее родители обычно говорили:
«Ох уж эти Блэнкеры!»
Семейство Мэй взяло эту манеру после того, как «бедняжка Элен» отказалась принять условия графа. Но в устах Мэй эта фраза прозвучала подобно удару хлыста, и это заставило Ачера призадуматься. Молодой человек посмотрел на нее так, словно впервые видел. Он это делал тогда, когда она больше всего начинала напоминать ему свое окружение.
И ее мать, проявляя на сей раз удивительную толстокожесть, подлила масла в огонь:
«Я всегда считала, что люди, привыкшие вращаться в аристократических кругах, как это постоянно делала графиня Оленская во время своего проживания в Европе, должны воспитывать в нас чувство уважения к социальной иерархии и традициям, она же пренебрежительно относится к ним».
Щеки Мэй пламенели. Легкомысленное отношение мадам Оленской к основным принципам построения общества оскорбляло ее.
«Не сомневаюсь, — сказала мисс Джексон с кислой миной на лице, — что иностранцам кажется, что мы все сделаны из одного теста!»
«Думаю, что Элен вообще не интересует наше общество, — продолжала Мэй таким тоном, словно ей непременно нужно было доказать это окружающим. — Хотелось бы знать, что ее на самом деле интересует!»
«Да уж», — вновь вздохнула миссис Ачер.
Теперь всем стало ясно, что графиня Оленская больше не в фаворе у своего семейства. И даже ее влиятельная покровительница, старая миссис Мэнсон Мингот, не могла понять того, что Элен наотрез отказалась вернуться к мужу. Минготы, из чувства солидарности, которое было сильно развито в их клане, не стали открыто высказывать Элен своего неодобрения. Они просто отказались от борьбы за нее и решили, что «бедняжка Элен» в состоянии сама отыскать себе нишу, и это означало, что ей предоставляли свободно опускаться в низшие слои «социальной пирамиды», населенные Блэнкерами и всякими «писаками», которые устанавливали там свои несовершенные законы. Это казалось невероятным, но, тем не менее, походило на правду, что Элен, несмотря на массу других возможностей и привилегий, тянуло в богемную среду. Этот факт говорил сам за себя, и всем было понятно, что она совершила роковую ошибку, отказавшись вернуться к графу Оленскому. В конце концов, место молодой дамы — подле ее мужа, в особенности, если она покинула его при весьма щекотливых обстоятельствах, о которых лучше не упоминать…
«Мадам Оленская пользуется огромной популярностью среди мужчин,» — заявила мисс Софи; делая вид, что пытается сгладить острые углы, она на самом деле выискивала способ побольнее ужалить.
«Для такой молодой дамы, какой является мадам Оленская, это всегда большой риск», — мрачно заметила миссис Ачер, после чего дамы подобрали свои шлейфы и отправились в гостиную смотреть лампу в виде глобуса, тогда как Ачер с мистером Силлертоном Джексоном направились в готическую библиотеку.
Как всегда, вытянув ноги поближе к камину, мистер Джексон восполнял недостаток вкусовых ощущений, полученных от праздничного обеда, покуривая сигару. Во время этого занятия он всегда становился не в меру общительным.
«Если Бьюфорт падет, — заявил он, — еще кое-кого выведут на чистую воду».
Ачер вскинул голову: при одном упоминании имени Бьюфорта в его памяти всплывала плотная фигура, закутанная в роскошную меховую шубу, спешащая по занесенной снегом дорожке в Скайтерклифе.
«Такова судьба! — молвил мистер Джексон. — Что может быть ужаснее такого падения? Жаль, что он не потратил все свои деньги на Реджину».
«Не рано ли сбрасывать его со счетов? — возразил молодой человек, которому уже порядком надоела эта тема. — Я, например, не сомневаюсь, что он выкарабкается».
«Возможно, возможно… Насколько мне известно, сегодня он виделся с некоторыми влиятельными лицами. Я согласен, — неохотно продолжал мистер Джексон, — что на сей раз, они могут его вытащить. Не хочу даже думать о том, что бедная Реджина проведет остаток жизни на каком-нибудь обшарпанном морском курорте для банкротов».
Ачер ничего не ответил. Ему казалось вполне естественным, что деньги, нажитые нечестным путем, выйдут Бьюфорту клином; что касается несчастной судьбы миссис Бьюфорт, то в тот момент его больше волновало другое. Например, почему Мэй покраснела, когда в ее присутствии было упомянуто имя графини Оленской?
С тех пор, как они с Элен провели вместе тот летний день, прошло уже четыре месяца. После этого они с ней ни разу не виделись. Ему было известно, что графиня вернулась в Вашингтон и поселилась в маленьком доме, который они с Медорой Мэнсон приобрели на равных долях. Один раз он даже написал ей всего несколько слов, спрашивая, когда они смогут увидеться снова. Ее ответ был еще короче:
«Не теперь», — писала она.
Но после этого они долго не общались, и молодой человек возвел в своей душе своеобразное святилище, и она царствовала в нем, окруженная его сокровенными мыслями и желаниями. Мало-помалу он
