был каким-то необычным.
— Никуда не ходи с этим человеком, Шеннон. Отойди от него! — раздался вдруг стальной голос Блейка.
— Что? — переспросила возмущенно Шеннон. — Нет, ты ведешь себя просто возмутительно! Какое это имеет отношение к тебе? Если мне понадобится узнать твое мнение, я…
— Шеннон, — неожиданно смягчившись, сказал Блейк, — ради Бога, прислушайся к словам песни!
— Хорошо, если сейчас это так важно… — недоуменно проговорила Шеннон и, прислушавшись к словам, узнала в них строки, которые неоднократно присылал ей «самый страстный поклонник».
Шеннон вдруг осенило. Взглянув на Тома, она раскрыла от удивления рот и почувствовала, как в ней зашевелился страх. Карего цвета глаза ведущего ночного канала бегали по сторонам, и Шеннон никак не удавалось встретиться с ним взглядом. Еще не осознавая как следует происходящее, не готовая действовать, девушка почувствовала холод гладкого ствола на своей шее.
— Шеннон, — голос Блейка звучал как будто издалека, — Том Чемберс — твой таинственный поклонник. Ведь ты не хочешь никуда идти с ним?
Последние слова были похожи на шутку. Этот великий конспиратор до сих пор не заметил оружия. Шеннон бросила на Блейка быстрый взгляд, а Чемберс в это время еще сильнее сжал ее руку и, повернув лицом к Блейку, притянул поближе к себе. Шеннон Смит стала живым щитом. Чемберс прижал дуло пистолета к виску Шеннон. Чтобы легче было вышибить ей мозги, предположила Шеннон.
Эта сцена навсегда запечатлелась в сознании Блейка — застывшее лицо Шеннон, дуло пистолета у ее виска, остекленевший взгляд Чемберса и его искаженное злобой лицо. Блейк не ожидал, что он начнет действовать так стремительно.
Шеннон прерывисто дышала, во рту у нее пересохло. Она посмеивалась над теми, кто беспокоился о ее безопасности, и не верила, что ее поклонник опасен. Да ее застрелить мало! Она чуть не застонала от отчаяния, понимая, что эта мысль может стать очень даже реальной.
Краешком глаза Шеннон видела Сидни и Джо и еще несколько мужчин — гостей передачи, которые пытались подойти поближе. Шум в зале смолк, и только звучал последний припев песни. Шеннон были знакомы эти слова, и, если бы это могло помочь, она готова была спеть их вместе с исполнителем:
Шеннон хотелось плакать. Том Чемберс был напряжен, как струна, казалось, что напряжение, исходящее от него, было осязаемым. Шеннон посмотрела в лицо Блейка — человека, которого она любила, — и подумала, что, возможно, сегодня они спорили в последний раз. Если это действительно так, то, похоже, у них уже не будет шанса помириться. К чувству страха прибавилось горькое сожаление, и по этому поводу Шеннон чуть было не всхлипнула.
Нет, подобные мысли недопустимы! Чувство жалости к себе не поможет выйти из этого кошмарного положения, как, впрочем, не помогут и Блейк, и все телохранители на свете, судя по тому, как обстоят дела. Она была главным действующим лицом в этой кошмарной истории — заложницей. Шеннон видела много раз репортажи из полицейского участка об освобождении заложников, и ей не хотелось оказаться в том положении, когда здание будут брать штурмом.
Блейк смотрел то на Шеннон, то на захватчика, оценивая, вероятно, возможности ее освобождения. Шеннон взглядом попыталась остановить Рамзи, но он не обращал на это внимания. Она в мыслях отчаянно просила его: «Даже и не думай об этом! Я люблю тебя!» — но этот упрямец делал вид, что не замечает ее молящего взгляда. Шеннон, почувствовав, что Том тащит ее назад, догадалась, что он пытается выбраться с ней из помещения. Но с какой целью — убить ее? Поцеловать?
Блейк неотступно следовал за Шеннон и Томом, казалось, эти трое были связаны какой-то невидимой нитью. Шеннон, пятясь, чувствовала, как позади, уступая им дорогу к выходу, словно морские волны перед кораблем, расступались люди. Ее мучил вопрос: «Почему именно Том?» Шеннон пыталась заговорить с ним, задумав отвлечь его внимание, и тем самым немного ослабить его бдительность:
— Если ты хотел узнать меня поближе, почему ты просто не сказал мне об этом?
Шеннон не могла видеть, как скривились губы Тома, зато хорошо слышала его полные ненависти слова:
— Потому, что ты такая же, как все! Сначала ведешь себя по-дружески, а затем за моей спиной начинаешь развлекаться с другими, причиняя мне нестерпимую боль.
Том угрожающе ткнул пистолетом в сторону Блейка, который, даже не дрогнув, продолжал неотступно двигаться за ними, точно водный лыжник, привязанный буксирным канатом к лодке.
— Я же писал тебе! Я же тебе все объяснил! А ты в это время кувыркалась с ним! — гневно продолжал Чемберс.
Нет, как видно, разговаривать с ним было бесполезно, и Шеннон попыталась напрячь свои извилины в поисках хоть какого-нибудь плана спасения. Но в голову ничего не приходило, кроме одной и той же панической мысли: «О Боже, он хочет меня застрелить! О Боже, он хочет меня застрелить!»
Шеннон ощущала, что нервы Чемберса напряжены до предела и это в скором времени грозит срывом. Что ждет ее? Скорее всего смерть! Они уже довольно долго двигались вот так — втроем, и Шеннон чувствовала, что скоро Том начнет действовать. Она ни на мгновение не сводила глаз с Блейка, пытаясь найти в его взгляде подтверждение того, что он любит ее, но ему, видно, сейчас было не до того. Боковым зрением Шеннон заметила, что все вокруг стали пятиться назад, не зная, что им делать дальше. Она еще разберется с Сидни, если выберется из этой передряги!
Шеннон точно знала, что никуда не пойдет с этим парнем, даже если он будет угрожать тем, что застрелит ее. В конце концов, она умрет в ярко освещенном зале, среди людей которые любят ее и готовы на все ради нее. Правда, это слабое утешение, ведь Чемберс превратит ее мозги в кашу! Шеннон не подумала, что, возможно, эти мысли будут ее последними мыслями перед смертью.
Неожиданно Чемберс остановился, и Шеннон сообразила, что они должно быть, дошли до двери. Такого шанса ей может больше не представиться. Она молила Бога, чтобы Блейк понял, что она собирается делать, и успел отбежать в сторону. Стараясь не думать об опасности. Шеннон согнула руку и резко ударила локтем Тома, надеясь, что он потеряет равновесие, вложив в удар всю свою злость. Рука, сжимающая ее локоть, ослабла, и дуло пистолета на мгновение отклонилось от ее виска. С криком «Берегись!» Шеннон бросилась на пол и, свернувшись клубком, подкатилась прямо под ноги Чемберсу.
Наверное, в свое время она насмотрелась достаточно много репортажей из полицейского участка, потому что ее действия возымели успех и Чемберс стал падать. Раздался выстрел, Шеннон вскрикнула, почувствовав боль от удара в солнечное сплетение, и тут же изо всех сил ударила Тома Чемберса правой ногой по колену, а затем в пах. Начался хаос: крики, еще один выстрел, и, Боже правый, Шеннон показалось, что на нее кто-то уронил слона. Она с трудом могла дышать.
Сидни и еще один человек подняли с нее два тяжелых, как мешки с песком, тела — Блейка и Чемберса. Они казались мертвыми. Шеннон бросилась на распростертое тело Блейка и, увидев кровь на накрахмаленной белой рубашке, громко зарыдала. Не в состоянии определить, дышит он или нет, она умоляющим взглядом посмотрела на Сидни, как будто ждала от него ответа на вопрос, который боялась задать. Слава Богу, вдалеке послышались звуки сирены «скорой помощи», которые становились все слышнее. Опустившись на пол рядом с Блейком, Сидни нагнулся, приложив ухо к груди, а затем, нащупав сонную артерию, сказал:
