ГЛАВА ПЕРВАЯ
Он стоял в очереди с перекинутой через плечо на широком ремне продолговатой дорожной сумкой. Она была легка. Во всяком случае, её содержимое — несколько блокнотов и авторучек, бритвенные принадлежности — весило уж никак не более трёх килограммов.
Впереди, совсем близко, маячила спина женщины. Которую звали Маша.
По мере того, как очередь продвигалась к таможенному и паспортному контролю, Маша подталкивала ногой стоящую на полу тяжёлую сумку, набитую, в основном, его, Артура, аккуратно уложенной одеждой. Другую сумку со своими вещами она держала в руке.
Из?за подшитых изнутри длинного коричневого пиджака «плечиков» голова Маши с шапкой чёрных коротко стриженных волос казалась утопленной в туловище. Небрежно подвёрнутые рукава пиджака, длинная серая юбка, кроссовки — все это создавало впечатление мужиковатости.
И хотя Маша ни разу не обернулась, Артур знал — загадочное существо каждый миг ощущает его присутствие, не даст потеряться.
«Шар, приставленный к квадрату, покоящемуся на двух ногах» — так с некоторым цинизмом подытожил свои наблюдения Артур, за последние полтора месяца вынужденно попавший в зависимость от этого, в сущности совсем чужого ему человека.
— Здесь не курят! Прекратите, — послышался раздражённый мужской голос.
Артур оглянулся. Мимо очереди прошли офицер–пограничник и тоненькая блондинка стюардесса.
Стоявший сзади исключительно красивый старик с медальным кавказским лицом, одетый в распахнутый сверхмодный пиджак из чёрного кашемира, продолжал невозмутимо дымить сигарой. Его окружали трое рослых молодцов в кожаных куртках. Один из них, нездорово толстый, предложил:
— Джабраилыч, кончай. Выкину в урну.
Старик только улыбнулся, обнажив сплошной ряд золотых зубов.
— Если шестёрка решает за хозяина, она равна нулю, — сказал он назидательно и подмигнул Артуру.
Маша уже приближалась к узкому проходу с транспортёром и экраном для досмотра ручной клади.
— Курите? Сдаётся, вы такой же хулиган, как я.
Артур почувствовал — спины его коснулся палец старика. От этого прикосновения почему?то стало жарко. Он снова обернулся.
— Угощаю, — старик протягивал изящную коробочку с дорогими голландскими сигарками «Кафе креме».
В этот момент рука Маши оттолкнула руку старика, сдёрнула с плеча Артура сумку, поставила её рядом со своей на ленту транспортёра.
— Вынимайте паспорта с билетами, — сказала она, пропуская его вперёд себя к стойке таможенника.
— Спасибо за вмешательство, но пока что в силах сам за себя постоять, — пробурчал Артур, когда они вместе с другими пассажирами сидели в чёрных креслах возле «фри–шопа», ожидая посадки в самолёт.
— Не сомневаюсь, — ответила Маша. — Только этот маразматик успел прожечь вашу куртку. Придётся купить новую. Артур вскочил с места, снял куртку и разглядел сзади прожжённую сигарой дырку. Размером с пулевое отверстие. Он любил эту теперь уже старую вещь, купленную тринадцать лет назад в Барселоне.
— А что, если заштопать? Голубыми нитками.
— Я лично штопать не собираюсь. Садитесь. У вас устанет нога. Вы, извините, жмот. Вам не было стыдно перед доном Донато за прорванную клеёнку на кухонном столе? У вас ведь теперь есть деньги. В Европе старые вещи не чинят, а выбрасывают'.
«Впервые летит заграницу, в ту же Европу, а уже командует», — подумал Артур, надевая куртку и увидел, как из затопленного ярким искусственным светом разноцветного «фри–шопа» вышел старик со своими дюжими спутниками.
Старик отвинтил пробку с плоской бутылки, приложился к горлышку, затем пустил её по кругу.
— Хочу сбегать купить мороженного, — вдруг сказала Маша. — Пожалуйста, дайте мне денег.
Деньги, оба паспорта и билеты хранились у Артура в бумажнике. Практика показала, что это существо вечно что?нибудь теряет и, кроме того, безусловно принадлежит к категории граждан, привлекающих первоочередное внимание воров и мошенников.
Он запустил руку в боковой карман, похолодел. Бумажника не было.
— Да вот же он! — Маша нагнулась со своего кресла и подняла его с ворсистого покрытия пола. — Выпал, пока вы снимали куртку.
Вынимая деньги, Артур отметил про себя, что не увидел такой крупной вещи, как выпавший бумажник.
В этот момент по радио объявили просадку на чартерный рейс «Москва–Римини».
— Бог не хочет, чтоб я поела мороженного, — Маша поднялась, вручила Артуру его сумку, подхватила свои.
«Правильно делает Бог, — думал Артур, шагая за Машей среди других пассажиров по тёмной кишке– коридору ко входу в «боинг». — Целых тридцать пять дней жить в другой стране…»
Поневоле вовлечённый в ритм всеобщей ненужной спешки, он почувствовал боль в левой ноге и потому, забросив сумку в верхний багажный отсек и пропустив Машу к сиденью у иллюминатора, рад был опуститься рядом на означенное в билете кресло. Светлый салон «боинга» оказался заполнен меньше, чем наполовину.
Златозубый старик с компанией свободно расположились чуть впереди в среднем ряду. Артуру видно было, как фляжка продолжала переходить из рук в руки, как старик снова закурил.
Стал слышен свист запускаемых турбин.
— Хотите снять куртку? — спросила Маша. — Помочь вам?
— Спасибо. Пока не жарко.
Хотя за иллюминатором сияло солнечное аэродромное утро, откуда- то из?под верхних панелей лился ток холодного воздуха.
Пробегающая по проходу стюардесса подсчитывала оставшиеся пустыми места. Артуру показалось, что это та самая блондинка, которую он видел в аэровокзале. «Впрочем, все они в своей синей форме похожи друг на друга, как куклы Барби.» — подумал он и взглянул на Машу. Вот уж кто никак не походил на этот стандарт женственности.
— Будьте добры, пожалуйста, не курите, — раздался голос стюардессы. — Видите, табло уже зажглось.
Старик продолжал невозмутимо курить. Белый волокнистый дым поднимался к потолку салона.
— Я что вам сказала? Вроде, пожилой человек, разве вы не знаете, курить нельзя. Особенно при взлёте.
— Уберите от меня эту проститутку! — воззвал старик.
Один из парней, тот самый, жирный, поднялся во весь рост, пригнулся к стюардессе.
— По–хорошему просят, отойди.
— Да как вы смеете обзывать, — голос её на миг прервался. — Самолёт не взлетит, пока не прекратите курение!
— Кто?нибудь уберёт от меня эту проститутку?! Граждане, за что я плачу ему три тысячи баксов? Если через секунду он её не уберёт, уволю бездельника! — старик снова выпустил клуб дыма.
— Вы — хам, — стюардесса заплакала. — Прекратите курить!
Артур видел в жизни всякое, казалось бы, ко всему привык. И все?таки странно стало ему, что до сих пор никто не вмешался.
