Это были первые сведения об обстановке в Норвегии, полученные ставкой после начала наступления, и они были куда более исчерпывающими, чем донесения оперативного штаба Фалькенхорста. Можно смело сказать, что если бы не импровизированная информационная деятельность «доктора Дитриха», то гибель «Блюхера» и срыв графика высадки воздушного десанта создали бы для ставки верховного командования в Берлине и штаба фон Фалькенхорста в гамбургской «Эспланаде» исключительно большие трудности.
Было уже около половины седьмого, когда офицеры абвера, сидевшие на Клингенберггатен и ничего не знавшие об обстановке, увидели несколько транспортных самолетов, заходящих на посадку на аэродром Форнебу. Спустя несколько минут низко над городом прошли новые самолеты.
На улице перед домом и на площади Фритьофа Нансена собралось много людей. Но они мгновенно разбежались, едва увидели немецкие бомбардировщики. Они спикировали на крепость Акерхюс. Две бомбы взорвались на крепостной площади, другие — где–то в стороне. Затем на какое–то время в городе воцарилась жуткая тишина. Никто из абверовцев на Клингенберггатен не знал, что Осло уже в руках победителей, а выйти на улицу они не решались. Лишь в 17.00 руководители военной организации абвера в Норвегии покинули свое закамуфлированное убежище и направились в германскую миссию.
Квислинг — английский агент
Жители Осло еще долго не могли прийти в себя. Им казалось, что все это — сон. Почти молниеносно щупальца Гитлера опутали норвежскую столицу. Первые серо–зеленые шинели появились на центральной улице Осло уже в 12 часов дня. Это были трое солдат с легким пулеметом на треноге. Вокруг них тут же столпился народ. Одни глазели, другие отчаянно ругались, более осторожные проходили мимо. Обстановка была действительно невероятной и вместе с тем почти гротескной. Одного немецкого подполковника по пятам преследовали несколько падких до сенсаций американских репортеров. Им повезло: они наткнулись на представителя командования, а точнее, на самого подполковника Польмана, который милостиво разрешил американцам пользоваться кинокамерой. Так возник фильм, в котором были запечатлены и посадка самолетов на аэродроме Форнебу, и поднятие флага на здании германской миссии. Некоторые события происходили так быстро, что журналисты несколько раз просили подполковника «повторить сцены», с тем чтобы можно было запечатлеть все.
Едва уразумев смысл происшедшего, жители Осло услышали в 19 часов 32 минуты по радио голос Квислинга. Он сообщил, что взял власть в свои руки, и потребовал прекращения борьбы. Выступление Квислинга оказалось неожиданным сюрпризом не только для самих норвежцев, но и для немцев. Майор Бенеке лучше других был осведомлен о Квислинге и сразу же понял, какой губительный вред может причинить норвежский майор немецким интересам. Именно Бенеке подготовил и передал главному командованию точные характеристики и свои предварительные соображения в отношении руководящих норвежских политиков и военных. Между прочим, против фамилии Квислинга там стояло буквально следующее: «Известен как фанатик, не играет никакой роли».
В это время Бенеке был целиком занят решением военных задач. Нужно было срочно расширять агентурную сеть, посылать своих людей с разведывательными целями по всей стране, и прежде всего в Конгсвингеру и к шведской границе, с тем чтобы как можно больше узнать о дислокации и передвижениях норвежских войск, о настроениях шведов и о соотношении сил.
11 и 12 апреля немцы были готовы покончить с Квислингом. Бенеке использовал малейший повод для того, чтобы втиснуть в свои донесения любые доводы о том, какую опасность для немцев представляет деятельность Квислинга. 13 апреля он собственноручно подготовил рапорт о новом «главе правительства». В этом рапорте о Квислинге не было сказано ни одного положительного слова.
Бенеке знал, что его сведения будут использованы на самом высшем уровне, и прежде всего для информации фон Фалькенхорста и его штаба, а также германского уполномоченного на переговорах со специальными представителями из Берлина. И Бенеке не мог не использовать этот шанс.
Сведения о том, что Квислинг до того, как вошел в состав правительства от крестьянской партии, предлагал коммунистам, а позднее и социалистам, свои услуги в качестве «военного организатора», должны были, по мнению Бенеке, резко снизить интерес к нему со стороны германского генерального штаба. Обе партии отказались в свое время от его «услуг» и считали его закамуфлированным английским шпионом. Уже одно это начисто лишало его всякого доверия немцев.
Майор Бенеке не удовольствовался только этими «разоблачениями». Как следовало из его рапорта, Квислинг в свое время являлся центральным объектом очень крупных газетных скандалов. И майор тщательно перечислил их все.
В соответствии с выводами Бенеке правительство Квислинга создавало для Германии исключительно большие трудности. Такого рода мнения он слышал от представителей всех слоев населения. Настоящие друзья Германии, писал он, глубоко потрясены приходом Квислинга к власти. «Мы так верили в Германию, — заявляют они, — в ее величие и силу. Но тот, кто посоветовал Германии иметь дело с Квислингом, очевидно, является агентом Британии».
В день вторжения Бенеке случайно разговорился с одним норвежцем, и тот поведал ему, что сотни молодых норвежцев отправились из Осло на север, чтобы продолжать борьбу. Один «вполне заслуживающий доверия и рассудительный человек» сказал Бенеке, что норвежский народ отнюдь не желает воевать с Германией, но он пойдет на борьбу с Квислингом.
14 апреля в 15.30 майор Бенеке закончил подготовку очень важного рапорта, который был немедленно передан фон Фалькенхорсту и доктору Брэйеру.
В рапорте, между прочим, говорилось, что часть военных и гражданских лиц, покинувших Осло в первые дни после вторжения, вновь вернулась в столицу. Это касалось прежде всего молодежи, выехавшей в Нордмарк и в направлении Хенефоса. По мнению Бенеке, главной причиной их возвращения являлись слухи о смещении правительства Квислинга. Для доктора Брэйера, только что начавшего переговоры с приехавшим из Берлина вице–статс–секретарем Хабичем, это был прекрасный аргумент в пользу отставки Квислинга.
Через день после этого Квислинг был вынужден уйти с политической сцены, и был создан административный совет.
16 апреля Бенеке подготовил новый рапорт, в котором он опять коснулся своей излюбленной темы о Квислинге, хотя тот уже ушел в отставку. В этом рапорте Бенеке сообщал, что в течение своего многолетнего пребывания в Норвегии он не встретил ни одного офицера, который питал хотя бы малейшее уважение к Квислингу. Более того, норвежские офицеры считали оскорбительным выполнять приказы, подписанные Квислингом. Бенеке полагал, что именно из–за Квислинга, выступившего в новом, административном совете с планом демобилизации, смена правительства не оказала никакого положительного влияния на норвежскую армию. За день до этого кронпринц Улаф вновь выступил с призывом к сопротивлению. И в этой речи не было недостатка в ссылках на предателя норвежского народа Квислинга.
Бенеке и Прук
Еще до 9 апреля Бенеке как–то сказал майору Пруку, что Гитлер в случае оккупации Норвегии будет рассматривать Квислинга в качестве «своего человека». Хорошо зная норвежские условия и отношения норвежцев .к Квислингу и его партии «Национальное единение», Бенеке сильно сомневался в том, что этому человеку может быть предоставлена верховная власть в побежденной стране. Он говорил, что уже собрал кое–какой материал и будет продолжать собирать его, с тем чтобы в благоприятный момент убедить Гитлера в абсолютной непригодности Квислинга к этой роли.
Доклады о Квислинге поступали в Берлин от агентов абвера еще задолго до вторжения; Немало постарался в этом отношении и Бенеке. Видимо, Берлин серьезно интересовался этим человеком, надеясь его использовать.
Сфера деятельности абвера в то время была вообще–то чисто военной. Но весьма специфические условия, возникшие в связи с выступлением Квислинга 9 апреля, привели к тому, что офицерам Канариса довольно основательно пришлось заняться политическими вопросами. Это было необходимо еще и потому, что немецкому генеральному штабу нужно было рассматривать некоторые политические вопросы в качестве звена военного анализа обстановки.
С 9 апреля майор Бенеке стал руководить отделом разведки новой организации абвера в Норвегии. Его непосредственный начальник майор Прук в первое время целиком посвятил себя административным
