на пенсию, а ты куда? Что ты рвешься вперед, будто торопишься выскочить из собственной шкуры?»
А Гуров, не обращая внимания на друга, расхаживал по кабинету, махал руками и бубнил:
– Я убийца… У меня пистолет… Где я буду его держать? Мне страшно… Нет… Я привык, но осторожен… Я осторожен и опытен… Осторожен и опытен, – он повернулся к Орлову. – Ты тридцать с лишним лет в розыске! Где ты спрячешь пистолет?..
Воздух был наполнен влагой, дождь не падал, а мельчайшими капельками висел в воздухе, лакируя асфальт и крыши машин.
«Ни черта у меня не выйдет, – думал майор Крячко, выходя следом за Иваном из ресторана. – Его надо задерживать, кончать комедию, не может быть такого, чтобы мы никаких доказательств не нашли, не за одно, так за другое зацепимся».
Крячко вспомнил свой последний разговор с Гуровым, который состоялся днем.
– Не знаю, что тебе и посоветовать, Станислав, – сказал Гуров. – На мой взгляд, вы с операцией поторопились.
«Человеку жизнь спасли, он даже „спасибо“ сказать не удосужился», – думал Крячко, глядя на начальника с неприязнью.
– У тебя такой вид, словно ты подвиг совершил и награды ждешь, – Гуров протянул Крячко несколько скрепленных листков. – Я набросал план мероприятий. Что ты сумеешь все выполнить, я не сомневаюсь, только вряд ли это даст желаемый результат.
Все поведение «продавшегося» майора было расписано буквально по минутам. И где поставить машину, и когда к Ивану подойти, и что сказать, и как «уходить» от преследования, и куда в конце концов привести.
– Это, Стас, присказка, а сказка будет впереди, – сказал Гуров, обсудив с Крячко детали. – Все это не произведет на него никакого впечатления.
– Он что, дебил?
– Человек, совершающий убийства по заказу, не может быть нормальным. В быту я никаких отклонений у него не заметил. Дело не в том. Ты должен понять, что будешь иметь дело с человеком простым, прямолинейным. Что бы ты ни сделал для него, никакой благодарности он испытывать не будет.
– Я его о яде в ампулах предупредил, жизнь спас, – Крячко не сдержал улыбки и взглянул на Гурова. – Если Лебедев выйдет на улицу с портфелем и вы его задержите, я Ивана от ареста спасу.
– Ты между мной и Иваном аналогии не проводи. – Гуров снисходительно похлопал Крячко по плечу.
И в который раз Крячко удивился проницательности подполковника.
– Тогда какого черта огород городить? – спросил он. – Берем обоих, и баста.
– Задерживать убийцу без оружия бессмысленно. Даже если мы найдем впоследствии его пистолет, то никак к Лемешеву его не привяжем. Преступник будет существовать отдельно, а орудие убийства – отдельно. Или ты рассчитываешь, что он «пальчики» на пистолете оставил? Надо пробовать. Я тебя предупреждаю о сложности твоей задачи, чтобы ты был готов к тому, что вытянешь пустышку, и думал, думал… Повторяю, Иван человек прямолинейно рациональный. Он может взять оружие в руки и остаться с тобой только в одном случае: если тебе удастся ему внушить, что ты ему нужен. А вот зачем ты ему можешь понадобиться, я придумать не могу. Эту проблему тебе придется решать по ходу ситуации.
Иван и майор прошли два квартала, остановились, и Крячко понял, что начальник, черт бы его побрал, опять оказался прав. Сейчас они расстанутся, вся работа окажется напрасной.
Иван закурил, оглядел почти пустую улицу, съежившиеся фигуры прохожих и спросил:
– Куда?
– На метро.
– А мне в обратную сторону, – Иван пыхнул сигаретой и собрался уходить, когда из-за угла вывернула милицейская машина и, скрипнув тормозами, остановилась рядом.
– Только без глупостей, – сказал Крячко. – Стой, молчи. Если умеешь, улыбайся.
Из «Жигулей» вышли лейтенант и сержант, который шагнул на тротуар и занял позицию за спинами Ивана и Крячко.
– Добрый вечер! – Лейтенант небрежно козырнул и внимательно осмотрел сначала Ивана, потом Крячко. – Куда путь держите? – Он явно тянул время, вглядывался, словно пытаясь признать старого знакомого. – Разрешите прикурить? – Лейтенант достал сигарету.
– Не ломайте комедию, лейтенант, – Крячко протянул удостоверение. – Какие проблемы?
Лейтенант убрал сигарету, взял удостоверение, нагнулся к машине и при свете фар внимательно изучил.
– Извините, товарищ майор! – Он вернул удостоверение и козырнул уже иначе, с почтением. – Служба!
– Все в порядке, лейтенант, – миролюбиво ответил Крячко. – Неприятности? – спросил он сочувственно.
– Москва город большой, – лейтенант кивнул сержанту, – всего доброго!
– Желаю удачи! – Крячко поднял руку, словно собирался козырнуть в ответ, рассмеялся и повторил: – Удачи!
Лейтенант тоже рассмеялся, сел в машину, и патруль уехал.
– Мое почтение, – сказал Иван, хлопнул Крячко по плечу. – Отличный ты мужик, жаль расставаться. У меня в номере есть бутылочка, заскочим на пару минут?
– Да мне утром к начальству, – Крячко изобразил нерешительность. – Запах. Строго сейчас. – Махнул рукой: – Черт с ним, согласен!
Иван не сомневался, что за ним «чисто», однако решил, что береженого бог бережет, и, направляясь по переулку в сторону Садового кольца, обдумывал, как осуществить проверку.
Крячко не мог найти ответ на два вопроса. Патрульная машина подъехала случайно или это работа Гурова? С одной стороны, в случайность не верилось, с другой – если это маневр подполковника, то какую цель преследует? И второе, главное, – чем объясняется столь резкое изменение поведения убийцы? Почему он перерешил и зачем ведет с собой? Хотя Гуров несколько раз повторил, что действия Ивана непредсказуемы и напасть он может без видимых причин и в любой момент, Крячко не верил в реальную опасность. Просто так даже воробьи не чирикают, любил повторять он. Тем не менее, шагая рядом с преступником, Крячко находился от него справа, помня, что именно правый карман плаща оттягивал тяжелый предмет, и постоянно фиксировал движения ног спутника. Человек, собирающийся напасть, обязательно изменит ритм шага.
Причина, по которой Иван изменил свои намерения, была проста. Когда в квартире Лебедева Иван увидел милицейское удостоверение, то лишь сверил фотографию с оригиналом да подумал, что, мол, синдикат громят-громят, а он работает и, видно, неплохо, если майор из уголовного розыска у них на побегушках. А когда подкатила машина с ментами и майор разобрался с ними буквально за пару минут, Иван неожиданно понял, что красная книжечка в кармане может оказаться сильнее пистолета, и захотел такую книжечку заполучить во что бы то ни стало. Иван постарался запомнить, как майор разговаривал с патрулем: на голос не брал, держался уважительно, старшинства не выказывал. Так разговаривать Иван умел и подумал, что с красной книжечкой в кармане будет чувствовать себя будто в теплой ванне. Сменить фотографию и переписать фамилию дело не сложное, специалист найдется. Самое простое: дать «приятелю» по черепу железкой, забрать «ксиву», и с концами… Переулок темный, людей нет, одиноко. Вот только идет мужик неудобно, под правой рукой. Пока болт из кармана выхватишь да развернешься, он отскочит; видно, крепенький да тренированный – завяжется драка, – а решать надо тихо, одним ударом. Придержать рядом, в номере выпить – там видно будет…
Они вышли на Садовое, Иван остановился, глянул в темный проем переулка.
– Не понравился мне патрульный. Может, и не один он, отъехал для виду, а приглядывают за нами? Скажи? – Иван закурил новую сигарету.
– Нет, – коротко ответил Крячко.
– Почему уверен?
– Знаю.
– Понятно, ты же с ними из одной стаи.
– Из одной, – согласился Крячко, посматривая вокруг и прикидывая, как могут располагаться ребята.
– А чего он выскочил, как черт из бутылки?
– Тебя ищет, – флегматично ответил Крячко. – Ну, не тебя конкретно. Ищут человека, которому Юрий Петрович вынес деньги.
– Долго искать будут. – Смахивая с плаща влагу, Иван отряхнулся, словно пес, огляделся. – Давай пошустрим по городу, проверимся. Ты лучше знаешь, как это делается.
Отказываться было опасно. Крячко кивнул и по необъяснимым для себя причинам повел игру профессионально, даже начал объяснять вслух свои действия:
– Перейдем на другую сторону. Если нас преследуют, машина останется на этой стороне, и они начнут искать разворот.
Иван взглянул уважительно, кивнул, они пересекли Садовое кольцо, здесь Иван взял инициативу в свои руки и остановил частника на «Жигулях»:
– Друг, опаздываем, подбрось на Киевский?
У вокзала они спустились в метро, проскочив по туннелю, поднялись снова наверх и сели в такси.
«Эдак мы действительно могли соскочить, и ребята потеряли нас», – подумал Крячко. Он не знал, что Орлов, как только они сели в машину, дал команду наблюдение прекратить и переместил оперативников в другой район.
В номере Иван стащил мокрый плащ, налил два стакана коньяка и, кивнув Крячко, залпом выпил.
– Какие деньги упустили! – Иван выругался. – На всю жизнь бы упаковались.
– Хорошо хоть ноги унесли, – возразил Крячко.
Выпить ему хотелось аж до тошноты, ведь и нанервничался, и продрог порядком, но Крячко лишь пригубил. Неизвестно, как при таком нервном напряжении может подействовать алкоголь…
Иван сделал себе укол, но дозу уменьшил. Ампулы, полученные от Лебедева, не уничтожил – вдруг пригодятся! Через несколько минут он почувствовал подъем сил, энергии, мыслил ясно. Выехать из Москвы, майора заманить с собой. От денег он не откажется. Километрах в тридцати сейчас темень и, конечно, ни души, в крайнем случае, можно выстрелить из кармана.
– У меня неподалеку небольшой банчок припрятан, – сказал Иван, быстро расхаживая по номеру. – Да выпей ты, красна девица! – Он сунул Крячко стакан. – Если ты меня проводишь, я тебе «штук» двадцать выделю. Не хочу с тобой расставаться, уж больно ты ловко с милицией разговариваешь.
«Решил со мной кончать», – понял Крячко и решительно отставил стакан.
– На работе не употребляю. Двадцать, говоришь? Дешево себя ценишь. Пятьдесят.
Один не собирался платить, второй и не думал о деньгах, но торговались они серьезно и сошлись на тридцати тысячах.
– Лады, – подвел итог Крячко. – Далеко?
