Джеймс пожал плечами:
— Посмотрим. Тэвистока больше нет с нами, и мистеру О’Бэньону придется довольствоваться мной. Я выслушаю его завтра и определю, можно ли ему доверять. Учитывая, где он находится, я очень сомневаюсь в надежности его информации.
— Гробница Алхимика? А вдруг это правда? Что, если у кого-то действительно есть один из утраченных свитков?
— Тогда это ключ к безграничной власти, — тихо сказал Джеймс. — Как раз то, что мне может помочь свергнуть Малькольма.
Талон покачал головой:
— Полагаю, мы должны отнестись к словам заключенного О’Бэньона критически. Кстати, за что он в Ньюгейте?
— Если верить надзирателю, О’Бэньон вор и бунтовщик. Сам он утверждает, что был помощником капитана на капере, но против него выдвинули обвинение в пиратстве.
Талон фыркнул:
— Не сомневаюсь, этот негодяй скажет все, что угодно, если поверит, что таким образом сможет избежать виселицы.
— Согласен, — не стал спорить Джеймс, но его глаза засверкали при одной только мысли, что у него, возможно, появится шанс получить один из утраченных свитков, содержащих неслыханные тайны, которые были открыты первыми прометеанцами, в том числе их величайшим магистром, алхимиком эпохи Ренессанса, известным под именем Валериан.
— Но если мы оба уйдем, — спросил Талон, — кто будет сторожить обезьяну?
Джеймс нахмурился.
— Если ты имеешь в виду графа Уэствуда, я поручу его охрану своему кучеру и еще паре моих людей.
Талон кивнул:
— А сейчас я лучше сам его проверю. Что-то у него в комнате слишком тихо. — Он подошел к двери, открыл ее и просунул голову в щель. — Чем ты занимаешься? — спросил он.
Дрейк лежал на кровати и, как ему было велено, читал газету. Он молча поднял глаза на Талона.
Тот фыркнул и захлопнул дверь.
Пошел к дьяволу, подумал Дрейк. Между ним и одноглазым «ублюдком» любви не было.
Когда дверь закрылась, Дрейк снова вернулся к колонке светской хроники, в которой нашел объявление о бракосочетании одной из, вероятно, элитных пар.
Свадьба должна была состояться в Лондоне на следующее утро.
Имя невесты было ему незнакомо, но имя жениха, маркиза, он определенно знал. Дрейк испытывал необъяснимую уверенность в этом.
И у него появилась идея.
Он не стал говорить Джеймсу, что узнал имя. Возможно, еще скажет. Но сначала, желая получить ответы на вопросы о себе, Дрейк чувствовал необходимость самому проникнуть на это мероприятие и посмотреть на жениха. Если, конечно, получится. Но имя казалось таким знакомым…
Ротерстоун.
Великий день наступил.
Утро было ясным и обещало великолепную погоду. Но Дафна, ехавшая вместе с семьей в парадном экипаже отца, которым он почти никогда не пользовался, в церковь, была бледна и сильно нервничала. По поводу столь радостного события экипаж был украшен цветами, на головах четверки лошадей покачивались белые перья.
Дафна очень хотела выйти замуж за Макса, но тем не менее побаивалась. Ведь когда они произнесут клятвы перед алтарем, обратного пути уже не будет. Думая об этом, она так крепко стиснула в руках букет, что едва не раздавила хрупкие цветочные стебли.
Ее сердце тревожно билось в такт перезвону колоколов часовни Святого Георгия, у которой остановился экипаж.
Столбы самой модной церкви в Мейфэре были задрапированы светлой тканью. По обе стороны от белой ковровой дорожки, начинавшейся от тротуара и уходившей в глубь церкви, стояли огромные корзины с цветами.
В церкви Дафна увидела толпу людей, одетых в великолепные одежды. И в ее душе опять всколыхнулся страх. Жизнь с человеком, которого в обществе называли маркизом-демоном, обещала много неожиданностей.
Она вышла из экипажа и оперлась на твердую руку отца. Они уже давно помирились. За хозяйкой неотступно следовала Вильгельмина, помогая справиться с пышными колышущимися юбками.
Музыка зазвучала громче, потом наступила тишина.
Отец ободряюще улыбнулся дочери и повел ее в церковь. Пенелопа и девочки поспешили занять свои места.
Снова заиграла музыка. Собравшиеся встали.
Предоставив отцу наблюдение за священником, который должен был подать знак, когда идти вперед, Дафна из-под вуали оглядывала гостей. Она заметила сестру Макса леди Терлоу, ее детей и мужа. Графиня активно участвовала в организации праздника.
Здесь же были друзья Макса — герцог Уоррингтон и лорд Фоконридж с каким-то незнакомцем, настоящим великаном, облаченным в полный шотландский костюм.
Это еще кто? Потом ее взгляд остановился на тетушке Ансельм, естественно, поместившейся в первом ряду.
Джонатан, как всегда, был рядом. Когда их глаза встретились, он ухмыльнулся и помахал ей рукой. Дафна одарила его ответной улыбкой и немного расслабилась.
Карисса тоже находилась неподалеку вместе со своими высокомерными кузинами. Маленькая рыжеволосая красавица улыбнулась и кивнула Дафне, которая только теперь посмотрела вперед.
У алтаря ее ждал Макс. Увидев его, Дафна почувствовала, как исчезают последние страхи и сомнения. В сердце опять появилась уверенность, что она приняла самое правильное решение в своей жизни.
Макс выглядел потрясающе — воплотившаяся мечта любой девушки. На нем были темно-синий сюртук, серебристый жилет, кремового цвета бриджи, белые чулки и черные туфли. Перчатки и цветок в петлице были белыми.
Папин легкий толчок локтем отвлек Дафну от созерцания. Пора было идти вперед. Собравшись, она двинулась по церковному проходу с изысканной грацией, которой научилась с ранних лет, чтобы мама, глядя на нее с неба, радовалась.
Каждый шаг приближал ее к Максу, с которого она не сводила глаз.
У нее заныло сердце. Очень хорошо. Она выходит замуж за маркиза-демона. Сейчас она произнесет клятвы и разрушит за собой мосты. Впрочем, она не станет оглядываться назад.
Он действительно был великолепен.
Чисто выбритая кожа сияла, обычно непокорная черная шевелюра была аккуратно причесана. Дафна не могла отвести от него глаз и без возражений позволила отцу передать ее будущему мужу. Рядом с ним исчезали любые сомнения. Она чувствовала себя, как в раю.
«Никто никогда не любил меня», — сказал он тогда на сеновале. От этих слов у нее до сих пор сжималось сердце.
«Я буду тебя любить, — подумала Дафна. В этот момент она приняла твердое и окончательное решение. — Я буду любить тебя, Макс, всей душой, всем сердцем и отдам тебе все, что у меня есть». Эти слова она постаралась выразить взглядом.
Макс пытался разглядеть ее лицо под вуалью. В его глазах застыл вопрос.
Дафна твердо взяла предложенную ей руку и подвинулась ближе к жениху. «Я надеюсь, ты готов к этому, Макс, любимый. Ты хотел любви…»
Музыка стихла. Жених озадаченно и с некоторым подозрением покосился на невесту. Дафна улыбнулась в ответ, и они оба обратили все свое внимание на священника, который как раз открыл
