Кроме уже знакомого ему нестарого мужика спортивного вида, в комнате находился еще один человек. Честно сказать, если не знаешь, как человека зовут, то к нему почти всегда можно приклеить ярлык. Ну там «толстый», «лысый», «тренер». При взгляде на седого человека с непроницаемым лицом, серыми глазами и резкими складками у рта Марк сразу подумал: «Полковник». Одет он был в серый костюм и в руках держал незажженную сигарету.
— Добрый вечер, Марк Анатольевич, — приветливо обратился к стоматологу администратор.
— Здравствуйте, — механически ответил тот, разглядывая «полковника» и чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. Здесь пахло опасностью. Мысли заметались в бедной голове доктора, как вспугнутые мыши.
— Лана? С ней что-нибудь случилось? — вырвалось у него.
Несколько секунд седой молча разглядывал гостя, потом покачал головой и негромко сказал:
— Насколько я знаю, нет.
Марк перевел дух и попытался собраться с мыслями. Что тогда?
— Э-э, вы по поводу Виктории?
«Полковник» вдруг улыбнулся:
— Вижу, вы ожидаете неприятностей только со стороны женщин, Марк Анатольевич.
— Да? Ну, не то чтобы… А в чем, собственно, дело? — Доктор перевел дыхание и постарался придать голосу твердость.
Полковник положил на стол сигарету, выровнял ее параллельно письменному прибору, переплел сухие пальцы и, в упор глядя на молодого человека спокойными серыми глазами, сказал:
— Я хочу получить обратно свою вещь.
Марк опешил:
— Что?
— То, что вы взяли.
Уши у доктора вспыхнули. Он это знал совершенно точно, потому что они вдруг сделались горячими. И щеки тоже. «Бог мой, я краснею как школьник, пойманный директором на воровстве в раздевалке, — подумал Марк, желая провалиться сквозь землю. — Он узнал про пистолет. Но как? Может, Полина, не поверив, что я навел порядок в номере, отправилась убирать и сунула свой хорошенький носик в карман ветровки? Но с какой стати игрушка для детских спектаклей принадлежит этому явно военному и серьезному мужику?» На один кошмарный момент доктор подумал, что оружие все-таки могло быть настоящим. Но тут же отбросил эту мысль — он рассматривал его очень внимательно. И каким бы профаном ни был, но уж игрушку от настоящей пушки отличил бы. Все-таки в меде была военная кафедра, и ТТ он разбирал и собирал быстрее и ловчее многих.
Тогда к чему этот приватный момент? «Полковник» явно хочет его напугать. Собственно, Марк уже испугался, только не понимал, чего это вдруг он им понадобился. Пытаясь собрать мозги в кучку, доктор тупо молчал. Пауза затянулась, и тут администратор решил проявить инициативу:
— Мы понимаем, что панно вы разбили, скорее всего, действительно нечаянно. Но зачем же вы хотели забрать микрофон?
— «Микрофон»? — эхом отозвался Марк.
В повисшей тишине раздался негромкий сухой звук — «полковник» хрустнул костяшками пальцев. Теперь он смотрел на администратора, и тот вдруг цветом стал похож на лист оберточной бумаги. А доктор медленно допирал. Микрофон… Ах ты, мать твою, так номер прослушивался. И все остальные, наверное, тоже. Эта черненькая штучка — шпионский микрофончик, точно, он же видел такой в кино! А «полковник», взглянув на простака Марка, должно быть, понял, что он лох и не знает, что натворил. Он нашел бы способ получить назад свою игрушечку, не объясняя гостю, что к чему, если бы дурак администратор не вылез. Тут Марка холодной волной окатила новая мысль: а не шлепнут они его за эти новые знания?
Стараясь, чтобы голос не дрожал, и глядя в серые глаза как можно спокойнее, доктор сказал:
— Знаете, я не очень понимаю, о чем речь… и не хочу лезть в чужие дела. Я и правда разбил картинку — неловко задел курткой. Когда собирал осколки, нашел на полу эту штучку. — Марк вынул из кармана микрофон и, сделав два шага вперед, положил его на стол перед «полковником». Потом отошел на свое место у двери и продолжал: — Я решил, что детальку обронил компьютерщик, который приносил мне утром ноутбук, и собирался ее вернуть. Если это ваше имущество, прошу прощения, что оказался невольным похитителем.
«Полковник» молча смотрел на молодого человека. Администратор слился с интерьером до степени полного растворения. Холодный пот тек по спине Марка, ему ужасно хотелось почесаться. Но он стоял прямо, стараясь, чтобы руки спокойно висели вдоль тела, и по-прежнему честными глазами смотрел на «полковника». Наконец, прерывая затянувшуюся паузу, тот вздохнул. Невыразительно спросил- предположил:
— Я могу рассчитывать, что это останется между нами?
— Само собой. К тому же я лицо заинтересованное, не правда ли? Чем меньше я знаю, тем спокойнее сплю.
— Это правда. Что ж, спокойной ночи, Марк Анатольевич.
Пожеланию не хватало приветливости, но доктор набрался наглости и не вылетел за дверь сразу.
— Я могу ехать по своим делам?
— Конечно. Удачи вам.
— Спасибо.
Наконец-то дверь темного дерева с золотой табличкой захлопнулась за его спиной. Честно, Марку даже неинтересно было, что именно полковник сделает с этим торопливым администратором. Может, пустит на наживку для рыбалки. А может, объявит выговор. Плевать. Подъезжая к воротам, доктор невольно напрягся, но охранник даже не вышел из домика. Ворота плавно скользнули в сторону — и вот он на ничейной ленте шоссе.
Отъехав за первый же поворот, Марк притормозил и, покопавшись в бардачке, извлек все ту же Машкину пачку «Парламента». «Что-то я много стал курить в последнее время», — подумал он. Дым наполнял салон призрачным туманом, и такие же отрывочные и неясные мысли бродили в голове доктора. Это надо же — прослушка. Значит, они хотят быть в курсе дел своих постояльцев. Что ж, учитывая, что здесь отдыхает только очень денежный контингент, — не мудрено. «Зачем им это надо — для общего развития или для шантажа, — не знаю и знать не хочу. Может, забрать Настю и тетю Раю оттуда? И куда я их дену? Нет, думается, в пансионате они в относительной безопасности». Но Марк твердо решил, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не приедет отдыхать в это уютное местечко. Перед глазами встала картина: он и Лана в постели (надо же, размечтался), а «полковник», разминая сигарету в тонких пальцах, смотрит на монитор и наблюдает за ними. Доктор тихонько выматерился. Выкинул сигарету и позвонил в агентство.
— Светлана Николаевна в командировке, — ответил бесстрастный голос. — Вы можете оставить для нее сообщение, я все передам при первой возможности.
— Когда можно поговорить с ней лично?
— К сожалению, я не в курсе, когда она будет на месте.
Марк повесил трубку. Этот разговор повторялся за сегодняшний день пятый раз. С девяти утра до шести вечера отвечал женский голос, а с шести вечера до девяти утра — мужской. Но содержание разговоров оставалось неизменным. Мобильник Ланы не отвечал, дома трубку никто не снимал. Подумав, он решил навестить Антонину Ивановну. Поехал без звонка, так как где же ей быть, как не дома.
Дверь открыла сама Антонина Ивановна, и, не успел Марк спросить, как она себя чувствует, женщина уже схватила его за руку, втащила в прихожую и начала причитать:
— Марк, это вы, как хорошо, что пришли! Я так за вас волновалась!
— За меня? Почему?
— Не делайте этого! Олежек мне рассказал, что вы пытаетесь нам помочь, но я вас прошу: не надо!
— Да? Почему?
— Вы не представляете, с кем связались! Я вчера прочла в газетах — это страшные люди! Я никогда
