— Зря они их из вагонов вывели, — глубокомысленно замечает наш сосед Ар.
— Не зря, а специально, — я вижу, как блестят глаза Джефа, когда он оборачивается к нам, ему хочется спуститься вниз и вломиться в толпу. — Все правильно, так с ними и надо.
— Они похожи на нашего отца, — выпаливаю я.
О ком были мои слова, сейчас мне и не вспомнить. Люди, орки… Всего три года прошло тогда с окончания Болотных войн.
В новостях показывали кадры с места крушения морского сухогруза где-то у северных эльфийских хребтов, хотя, как мне показалось, репортер больше говорил о неоценимой помощи, которую добровольцы ордена оказали пострадавшим. Ах, всё ясно, экипаж судна — одиннадцать гоблинов с островов Эрри.
Я переключила телевизор в режим радио. Оркский рок взорвал тишину в палате, и я, бросившись убавлять звук, уронила пульт. Перегнувшись через край кровати, я принялась шарить руками по полу — пульт улетел далеко под койку, по-хорошему, надо было встать, но несколько дней валяния сделали меня крайне ленивой.
Поднимаясь, я заметила чьи-то ботинки в поле зрения.
— Хорошая музыка.
— Пытаюсь выключить, — огрызнулась я.
Положительно, мне не удавалось спокойно разговаривать на этом острове.
Азар говорил с легким акцентом, четко проговаривая шипящие и как-то проглатывая звуки 'Л' и 'М'. Некоторых орков я не могла понять вообще. Нет, язык древних здесь обязаны были знать все — материалы для поступления Орден публиковал исключительно на языке предков, но чисто разговаривать на нем могли лишь те, для кого этот язык был родным. В Эрзамоне именно древний имел статус государственного языка, однако в пограничных провинциях говорили на эльфийском классическом или генгевенском, самостоятельном языке жрецов культа драконов, популярного среди людей в прошлом.
— Сейчас я могу с тобой поговорить? — Азар подошел к телевизору и, убавив звук на панели, повернулся ко мне. — Так устроит?
Я громко и совершенно неожиданно чихнула.
— Будь здорова.
— Твоими силами здорова я не буду.
Азар стоял у телевизора, скрестив руки на груди, и не без презрения осматривал меня. Я решила ответить ему тем же. Вот он — типичный орк: высокий, крепко сложенный, с короткими острыми ушами, квадратным подбородком и чуть выступающей вперед нижней челюстью.
Фингал под глазом.
Уж не Джеймс ли постарался? Так ему и надо, сама бы вцепилась в его рожу.
Короткие черные волосы, аккуратно подстриженные. Темно-серая куртка поверх футболки, в кармане плеер, наушники на шее, в руках ключи от байка или на чем он там сегодня. На новеньком, темно-зеленом под чешую Драгон Вейсе?
И вечно надменное выражение морды.
— Ну что? Сравниваешь меня с очередным агитплакатом? Как там у вас? 'Кто твой враг, как ни орк', 'Мира нет, когда есть они'. Сама продолжишь? — Азар выжидающе уставился на меня.
— У вас разве не так? — спросила я, тоже скрещивая руки на груди. — 'И не ступит человек на земли клана, если не закован он в цепи', 'Пусть в бункеры прячутся дворфы и люди, а мы обеспечим их ракетами', 'Самый питательный суп — из человеческих глаз'.
— Это рекламный слоган, если что.
Я с сомнением уставилась на него.
— Неудачная шутка.
— Твоя, смею заметить, — отозвался орк.
— Ты, я смотрю, пришел нести свою ненависть в массы.
— А ты — дура, как я погляжу.
— Постараешься выбить из меня дурь ещё пару-тройку раз, а, жлоб?
— С тобой невозможно разговаривать.
Я выдохнула, проглотив ругательство. Мне вспомнились советы Инзамар.
Всё же она права. Свою ненависть здесь, среди миротворцев, надо хотя бы скрывать.
— Присаживайся, — процедила я, не сводя с него глаз.
Он пододвинул кресло к кровати и завалился в него.
— Как твое самочувствие? — он спросил таким тоном, что вопрос прозвучал как очередное оскорбление.
— Завтра меня выпишут.
— Отлично, а то все карманные деньги ушли на твою палату.
— Не обеднеешь. Папаша постарается.
— Может, на самом деле хватит? — резко произнес орк. — Пустая болтовня.
— Хорошо, что тебе от меня нужно?
— Хочу узнать, что произошло. Как так вышло, что щит сыграл против тебя?
Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Возможно, он сможет помочь мне прояснить некоторые детали того боя.
— Расскажи, как ты обычно используешь поля, — спросила я, не глядя на собеседника. Не в первый раз я использовала подобный фокус: если не смотреть на разговаривающего с тобой орка или гоблина, то можно представить, будто ты беседуешь с негуром или очень косноязычным эльфом.
— Просто. Через собственное поле вхожу во взаимодействие с полем планеты, и беру себе немного абстрактной энергии земли. Генерирую его посредством ментального указания в целенаправленное действие. Всё.
— И как ты направил энергию тогда, в зале?
— Слабый тепловой луч, так как я был после тренировок, а применение земной энергии всегда приводит к собственным растратам. Потом ударил чуть посильнее. И всё. Через пару мгновений твой щит, странный по консистенции, сдитанировал.
— То есть, это точно был не ты?
— Точно. Не я. До этого университета я какое-то время занимался боевой магией у себя на родине. Я хорошо умею контролировать взятую энергию.
С чего бы мне ему верить? А с чего бы ему бить меня? Мысли стали похожи на сплошные вопросительные знаки, как тупое смс.
— Я тоже довольно давно пользуюсь полями, — медленно начала я, всё ещё не смотря на орка. — Но никто не учил меня применять их. Я делала всё сама, преимущественно направляя энергию на исцеление. Может, я что-то делаю не так…
Я задумалась. А что, если меня отчислят?
Тишина воцарилась в палате: орк, по всей видимости, ждал продолжения.
— Нет, не знаю, — наконец выдавила я, делая вид, что размышляла о природе полей. — Нужно поговорить с учеными, преподавателями.
— Энзимо Шнори, председатель учебного совета, ждет тебя в конце недели, — сказал Азар, поднимаясь. — В университете заинтересованы этим случаем. Им не терпится написать статью-другую, а твой дружок уже подумывает сменить тему диссертации.
— Который? — не поняла я.
— У тебя их много? Братец того идиота, что решил со мной подраться, — орк направился к двери. Я рассеянно проводила его взглядом и задумалась.
Энзимо Шнори, профессор физики абстрактных полей. Я читала одну из его книг, найденную на просторах сети — гоблинской литературы, даже научной, в нашей школьной библиотеке не было. За разработку измерителя КПВ он был удостоен премии Мирового Магического Сообщества, ММСки, как называли её студенты.
Я очень надеялась на то, что речь пойдет не об отчислении…
На лекции по истории я клевала носом — преподаватель, человек, мистер Бонэс, монотонным
