глазами!
– Ицхак Лазаревич, – тем же тихим, но уверенным голосом обратился ко мне пожилой человек, – однажды в жизни вы уже совершили серьезную ошибку, отвернувшись от меньшевиков и примкнув к большевикам. Антидемократическая политика последних привела к власти Сталина. А он, как вам известно, ярый антисемит. Уже сейчас многие ваши соплеменники казнены или сосланы в лагеря. И поверьте мне, это только начало. А вот если бы в вашей партии одержали верх такие евреи как Мартов, Дан, Аксельрод, которых вы называете меньшевиками и которые выступали за демократический путь развития, то, вероятно, сейчас Россия была бы мирным, демократическим государством, где все национальности имели бы равные права и возможности. Подумайте о своих братьях по крови. Их судьба, их будущее зависит от вашего решения.
– Но ведь я – всего лишь руководитель отдела в аппарате НКВД. В лучшем случае, меня сочтут за провокатора и не станут со мной разговаривать. Мне просто не поверят!
Иван Иванович в ответ кивнул головой, показывая, что ему понятны мои опасения.
– Позвольте мне кое-что объяснить вам, – заговорил он с чуть заметной улыбкой на лице, – как я уже говорил, каждый человек, становясь Пророком, получает от Бога некие, не совсем обычные способности, помогающие ему в его миссионерской деятельности. Вспомните, с какой легкостью вам удалось привести в движение кресло-качалку. Кресло материально. Но и Разумная Энергия – это тоже материя. А поскольку мысли и сознание людей это – их Разумная Энергия, то на них можно воздействовать также, как на кресло. А это сильное оружие! Гораздо сильнее револьвера, из которого вы пытались меня убить. Люди называют Разумную Энергию душой. Вы станете властелином душ тех людей, которые, по вашему мнению, смогут помочь вам в исполнении миссии. Подобно скульптору, вы сможете ваять из них любую фигуру, любой характер и образ мышления. Однако вам хорошенько следует запомнить, что число людей, на которых вы сможете оказывать влияние, будет ограничено. Не знаю, каким точно будет это число, возможно, оно не превысит дюжины, но, в любом случае, вы почувствуете когда наступит предел. Не переступайте этого предела, ибо после последнего воздействия на чужую Разумную Энергию наступит смерть. Ваша смерть.
Пожилой человек встал с дивана, подошел ко мне и положил руку на плечо.
– Нуус, Ицхак Лазаревич, согласны ли вы послужить делу Добра? Согласны ли вы помочь народам России и всей Европы обрести свободу? Согласны ли вы прийти на помощь своим единокровцам и защитить их от репрессий диктаторского режима?
Трясясь всем телом словно в лихорадке, я чуть слышно прохрипел.
– Согласен, – но тут же, схватив моего собеседника за руку, взмолился, – только, ради бога, укажите, с чего мне начинать и как организовать это дело!
Иван Иванович виновато улыбнулся и развел руки в стороны.
– Как организовать государственный переворот, вы должны решить сами. Помочь в этом я вам не смогу, поскольку поступки человека, его действия и мысли весьма индивидуальны и зависят от личных качеств этого человека. А вот с чего начать вашу миссию, я, пожалуй, подскажу, – Иван Иванович оперся на трость и, наклонившись ко мне всем телом, впился немигающим взглядом в мое лицо, – вам необходимо создать собственное учение и изложить его на бумаге. Каждый Пророк должен иметь свое религиозное учение. Оно явится, своего рода программой действий, которая поможет вам сплачивать вокруг себя единомышленников. После свержения сталинского режима, когда встанет вопрос о власти, вам не обойтись без широкой поддержки в массах.
– Религиозное учение?! – в какой уже раз за время нашей беседы пожилой человек заставил мои глаза таращиться от удивления, – вы полагаете, что я вот так, запросто, смогу создать религиозное учение?!
– Поверьте, в этом нет ничего сложного, – Иван Иванович вернул свое тело в вертикальное положение, – садитесь за стол, начинайте писать, и мысли сами придут в вашу голову и выстроятся там в нужной последовательности.
– Откуда же они придут? – я бросил на собеседника подозрительный взгляд.
– Оттуда, – гость вновь, как минутой раньше, ткнул пальцем в потолок. – Ну, – подтолкнул он меня к письменному столу, – садитесь и пишите.
– Как?! – опешил я, – прямо сейчас?!
– А зачем откладывать? – в свою очередь удивился Иван Иванович, – назвался груздем – полезай в короб. Единственный совет, который я хочу вам дать: не уподобляйтесь своей соотечественнице, Елене Блаватской. Сия дамочка разродилась многотомным трудом. Причем, писала на неродном ей английском языке. В результате, вместо ясного, доступного для понимания учения, получилось средство для борьбы с бессоницей.
Я улыбнулся понравившейся мне шутке.
– Нет. Я серьезно, – нахмурился Иван Иванович, – используйте простой, разговорный язык. И, ради бога, пишите коротко. Тезисно. Постарайтесь уложиться в десяток страниц. Иначе, ваш труд не будут читать.
Пожилой человек вновь подтолкнул меня к письменному столу.
Словно к ядовитой змее осторожными шагами я приблизился к столу и медленно опустился на сиденье стула. Теми же неспешными движениями я достал из ящика чистую ученическую терадь, открыл ее на первой странице и взял в руки карандаш. Спиной я чувствовал пристальный взгляд Ивана Ивановича, неподвижно застывшего от меня в трех шагах. Странно, но, вопреки ожиданию, взгляд этот совсем не мешал мне сосредоточиться. Скорее наоборот.
– С чего же начать? – задался я вопросом и в следующую секунду написал в верхней строке тетрадного листа.
Бог (он же Вселенский Разум, он же Космос) есть некая субстанция, которая, для восприятия ею человеком, может быть охарактеризована следующими качествами…
Ощущение было невероятное. Мне казалось, что я парю где-то в космическом пространстве и со стороны наблюдаю за движением космических тел. Мне была ясна закономерность их перемещения, зарождения и гибели. Из глубины космоса я наблюдал за жизнью на планетах, делал анализ уровня развития цивилизаций, отмечал их достоинства и недостатки. Мне становился понятным смысл бытия, его целесообразность и направленность. Мне была ясна роль Вселенского Разума в глобальном мироздании и в человеческой жизни в частности.
Хотелось скорее изложить все увиденное и осознанное на бумаге и рука, послушно следуя этому желанию, с фантастической скоростью выводила букву за буквой, слово за словом.
Садясь за стол, я не посмотрел на часы. Поэтому затрудняюсь сказать, сколько времени я затратил на свой труд. Лишь поставив точку в конце последнего предложения, я взглянул на ручные часы. Стрелки показывали без четверти десять. Я потянулся, давая возможность размяться затекшим мышцам, и затем повернул голову назад, расчитывая встретиться взглядом с Иваном Ивановичем. Однако в комнате никого не оказалось. Вскочив со стула, я бросился в коридор. Он был пуст. Я попеременно заглянул в спальню, на кухню и в туалет, но и там не обнаружил моего гостя. Вернувшись в зал, я остановился в дверях, в растерянности крутя головой из стороны в сторону.
– А не померещился ли мне визит старика? – закралась в сознание шальная мысль, – может быть, я заснул, и мне все это приснилось?
Я продолжал крутить головой, и тут взгляд мой упал на раскрытую тетрадь, по-прежнему лежащую на письменном столе.
– Не померещелось, – тяжело вздохнул я, – старик здесь действительно был.
С трудом передвигая вмиг ослабевшие ноги, я добрался до дивана и рухнул на его скрипнувшее пружинами сиденье.
– Значит, теперь я – Пророк, спаситель человечества? – нервный смешок вырвался из моей груди. Все мое существо противилось признанию этого факта, а сознание угодливо подыскивало нужные аргументы. – Чушь! Ерунда! Не может этого быть! Просто зашел ко мне какой-то ненормальный старик, бывший циркач- фокусник. Продемонстрировал пару своих трюков, навешал мне лапшу на уши про какую-то Разумную Энергию, надиктовал несуразный текст, а затем скрылся.
Я хлопнул себя по коленям и громко рассмеялся. В этот момент на глаза мне попалось кресло-качалка, безмятежно стоящее у дальней стены комнаты. Смех резко оборвался.
