ее.
Все эти подвиги стяжали капитану 1-го ранга Трубецкому широкую известность не только в России, но и далеко за ее пределами. Доказательством тому может служить поздравительная телеграмма, присланная от английского вице-адмирала Де Робека, командовавшего союзной эскадрой при Дарданеллах. Англичане наградили князя орденом Бани, а французы крестом Почетного легиона.
За участие в обстреле Эрдели и действиях у Босфора Трубецкой был награжден и мечами к ордену Владимира 4-й степени.
Лихие походы черноморских «новиков» под началом Трубецкого, на которые к этому времени легла основная тяжесть борьбы с противником на коммуникациях у Анатолийского побережья и в так называемом «угольном» районе в кампании 1915 года, наводили такой страх на турок, что они прозвали Трубецкого шайтан-капитаном. А бей Зонгулдака во всеуслышание объявил, что даст храбрецу, который принесет ему в мешке голову ненавистного шайтан-капитана, 10 тысяч золотых курушей. Новость эта вызвала тогда немало смеха и в Севастополе, и на миноносцах. Где ж туркам найти такого храбреца, чтобы одолел Трубецкого!
В январе 1916 года Трубецкой снова принял 1-й дивизион, в который теперь уже вошли новейшие нефтяные эсминцы-«новики», а потом в феврале 1916-го стал начальником 1-й полубригады, объединившей 1-й и 2-й дивизионы — все новейшие «новики» Черноморского флота.
ЕГО «МАРИЯ»
А затем в судьбе нашего героя произошел новый поворот. В марте 1916 года, в период планирования десантных операций в юго-восточной части Черного моря, капитану 1-го ранга Трубецкому был вверен новейший, лучший и сильнейший из кораблей Черноморского флота — дредноут «Императрица Мария». Нельзя сказать, что Трубецкой был в восторге от нового назначения. Для него, истинного миноносника, служба на огромном дредноуте была не слишком желанной, но приказ — есть приказ.
Тем более что на Черноморском флоте в разгаре была подготовка к Босфорской десантной операции, в которой на «Марию» возлагались особые задачи не только по охране десантных конвоев, но и по уничтожению береговых укреплений.
В мае линкор посетил император Николай II, выразив его командиру князю Трубецкому свое «монаршее благоволение». На борту «Марии» состоялось и близкое знакомство князя с назначенным 28 июня 1916 года на пост командующего флотом Черного моря вице-адмиралом Колчаком, неизменно поднимавшим в боевых походах в июле — сентябре свой флаг на дредноуте. Трубецкой был неплохо знаком с Колчаком еще по совместной службе на балтийской минной дивизии, а потому их взаимоотношения с самого начала были взаимно уважительными и доверительными.
С приходом Колчака наши корабли стали еще чаще выходить в море, но противник избегал прямого боевого столкновения, особенно после включения в состав флота «Императрицы Марии».
Вступив в должность командира линкора, Трубецкой обнаружил, что многие молодые офицеры тяготятся службой на большом корабле и рвутся на миноносцы, где риск, скорость и непрерывные схватки с врагом. Чтобы поднять престиж службы на дредноуте, Трубецкой решил учредить особую саблю, с изображением линейного корабля, которая бы вручалась корабельным офицерам. Однако в официальном реестре оружия такое оружие не значилось. Пришлось идти на хитрость.
Когда в Севастополь прибыл с визитом император Николай и пожелал осмотреть новейший линкор, ему от имени кают-компании «Императрицы Марии» преподнесли «корабельную саблю». Император благосклонно принял подарок. После этого никаких вопросов относительно законности нововведенной сабли ни у кого из начальства уже не возникало.
А вскоре в штабе Черноморского флота было получено агентурное сообщение о выходе в море немецкого крейсера «Бреслау». Колчак сразу же направился на «Императрицу Марию» и приказал готовиться к выходу в море. Трубецкой первым высказал здравую мысль, что «Бреслау», скорее всего, пойдет обстреливать Новороссийск. Линкор «Императрица Мария» под флагом командующего флотом в сопровождении 4-х эскадренных миноносцев направился на перехват крейсера. «Мария» настигла «Бреслау». Однако прикрывшись дымовой завесой и развив полный ход, легкий крейсер ушел от погони. С линкора дали несколько залпов, но безрезультатно.
На мостике «Марии» Колчак и командир линкора Трубецкой. Командир с адмиралом обсуждали предстоящую встречу с «Бреслау». Приняли решение попытаться перехватить «Бреслау» у Босфора и послать вперед миноносцы. Расчет оказался верен. Вскоре с эсминца «Счастливый» передали радио: «Вижу дым противника по пеленгу 120 градусов». «Мария» легла на курс сближения с противником и дала самый полный ход. «Счастливый» уже сообщал: «Завязал бой с 'Бреслау', расстояние 80 кабельтовых». Вот на горизонте показался дым, и на линкоре загремели колокола громкого боя.
Обнаружив российский дредноут, «Бреслау» вдруг повернул на запад и начал уходить полным ходом Трубецкой привел «Бреслау» на левый курсовой угол. Старший артиллерист старший лейтенант князь Урусов подал в башни главного калибра исходные данные для стрельбы. Первый залп дал недолет. Затем перелет. Мчащийся неприятельский крейсер был в «вилку». Наконец с четвертого залпа было достигнуто первое попадание. К сожалению, оно не снизило скорости уходящего крейсера. Прикрывшись дымовой завесой, «Бреслау» скрылся во мгле.
Теперь наступило время миноносцев. Колчак по радио отдал приказ: «Миноносцам атаковать неприятеля!» Строем фронта, 30-узловым ходом четыре миноносца под флагом командира бригады контр- адмирала Саблина бросились вдогонку за «Бреслау». Уже в сумерках эсминцы настигают «Бреслау».
Однако неприятельский крейсер, обнаружив опасность, резким поворотом вышел из опасной зоны и снова поставил дымзавесу. В это же время налетел шквал с дождем, и, окончательно оторвавшись от погони, крейсер прорвался в Босфор. С рассветом эсминцы присоединились к «Императрице Марии».
Колчак был взбешен действиями Саблина, которого объявил виновником неудачного боя, хотя действия контр-адмирала были вполне грамотными. Впрочем, между адмиралами существовала давняя стойкая неприязнь, и все знали, что с назначением Колчака комфлота вопрос снятия Саблина — это лишь вопрос времени.
На следующий день, по возвращении в базу, командир минной бригады контр-адмирал Саблин был освобожден от занимаемой должности, а на его место назначен капитан 1-го ранга Трубецкой. Мне неизвестно, как воспринял приказ о своем новом назначении Владимир Владимирович. Однако думаю, что он был им доволен. Во-первых, он возвращался на столь близкие ему сердцу родные миноносцы, во-вторых, новая должность была адмиральской.
Из хроники боевых действий на Черном море, в которых принимал участие капитан 1-го ранга Трубецкой на «Императрице Марии»:
13 марта Прикрытие Транспортной флотилии, перевозившей две стрелковые бригады из Новороссийска в порт Ризе.
Выгрузка была произведена под прикрытием флота, крейсировавшего в море, и под охраной от подводных лодок миноносцев и тральщиков, образовавших двойную цепь впереди сетевого заграждения. К утру 8 апреля 1-я бригада пластунов для скорейшей доставки на фронт была перевезена на «Эльпидифорах» в Хамуркан.
14 — 21 мая. Прикрытие перевозки 127-й пехотной дивизии из Мариуполя в Трапезонд.
В течение всей операции линейные корабли «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина II» с крейсерами и миноносцами составляли прикрытие, причем «Императрица Мария» обеспечивала непосредственно транспорты на переходе и в момент высадки, держась вне видимости с берега, а «Императрица Екатерина II» находилась у Босфора на случай выхода «Гебена» и других кораблей противника.
28 мая — 2 июня. Перевозка 123-й пехотной дивизии из Мариуполя в Трапезонд.
22 июля. Выход в море линейного корабля «Императрица Мария» с крейсером «Кагул» и пятью миноносцами на перехват крейсера «Бреслау».
Бывший офицер штаба командующего Черноморским флотом капитан 2-го ранга А. Лукин сообщал:
