Герои русского парусного флота

вершина его командирской карьеры — линейный корабль «Георгий Победоносец», а ещё два года спустя становится капитаном 1-го ранга. Несмотря на свою известность на флоте, особой карьеры Невельской так и не сделал. Скорее всего, виной тому его излишняя самостоятельность и независимость, как во взглядах, так и в поступках. Строптивого капитана ещё кое-как терпеть можно, но строптивого адмирала — уже извините!

После 38-летней флотской службы капитан 1-го ранга Невельской выходит в отставку «с пенсией и мундиром». Покидая «Георгий Победоносец», Невельской поцеловал на прощание Андреевский флаг. В глазах мужественного моряка стояли слёзы…

Шума больших городов ветеран никогда не любил, а потому, по выходе в отставку, сразу же уехал с женой в усадьбу Жураново близ города Кологрив, что в его родной Костромской губернии.

Там, вдали от столичной суеты, жил наш герой с супругой своей Ольгой Афанасьевной, несмотря на свой непростой характер, в мире и согласии. Вырастил дочерей Анну да Катерину. Выдал замуж. Заметим, что Екатерина Ивановна вышла замуж за кологривского помещика Михаила Жохова. Она стала бабушкой знаменитого полярного мореплавателя лейтенанта Алексея Жохова, участника первой сквозной экспедиции Северным морским путём в 1914 году, умершего у побережья Таймыра в 1915 году во время зимовки. Алексей Жохов оставил потомкам, наверное, самое пронзительно-поэтическое признание в любви, которое сочинил перед смертью, и попросил начертать над его могилой:

Под глыбой льда холодного Таймыра,
Где лаем сумрачным испуганный песец
Один лишь говорит о тусклой жизни мира,
Найдёт покой измученный певец.

Не кинет золотом луч утренней Авроры
На лиру чуткую забытого певца —
Могила глубока, как бездна Тускароры,
Как милой женщины любимые глаза.

Когда б он мог на них молиться снова,
Глядеть на них хотя б издалека,
Сама бы смерть была не так сурова
И не казалась бы могила глубока.

Что и говорить, правнук был столь же мужественен, как и его храбрый прадед!

В последние годы жизни любил Гавриил Иванович заниматься и хозяйственными делами, однако подлинной хозяйкой усадьбы была всё же его властная супруга.

Исследователь дворянских родов Костромской губернии А.А. Григоров так пишет о супруге Невельского: «Она (Ольга Афанасьевна. — В.Ш.) была смелой и мужественной женщиной. От соседских помещиков и окрестных крестьян она получила прозвище „Медведица“. Гавриил Иванович имел необычайно вспыльчивый характер, и иногда на него находили такие минуты (а то и часы) гнева, что к нему буквально нельзя было подступиться. Он терял всякое самообладание, особенно в тех случаях, когда сталкивался с какой-либо подлостью или нечестным поступком, совершённым как соседями- дворянами, так и крестьянами, как его собственными, так и окрестных помещиков. И в такие минуты только одна „Медведица“, горячо его любившая, могла его успокоить. Ольга Афанасьевна была очень сильная. Особенно любила заниматься с лошадьми и сама выезжала и объезжала лошадей, причём ей доставляло удовольствие объезжать лошадей самых горячих, необузданного нрава. Наряду с верховой ездой зимой она сама выезжала и сама правила, то есть держала вожжи, на парах и на тройках, запряжённых „гусем“. И никогда не брала с собой кучера».

13 декабря 1841 года в возрасте 68 лет герой скончался в своём имении. Хоронили его в старом флотском мундире, который Невельской берёг именно для данного случая. На крышке гроба лежал позеленевший в морях кортик. Проводить в последний путь заслуженного моряка съехались окрестные старики-помещики, тоже многие в прошлом флотские офицеры.

— Прощай, Гавриил Иваныч! — говорили они, комья стылой земли в могилу ему бросая. — Окончил ты плавание земное, а ныне отправляешься уже в плавание небесное!

А спустя три года трагически погибла и его «Медведица».

Снова обратимся к запискам А.А. Григорова: «Ей, как „вещему Олегу“, приключилась „смерть от коня“. Однажды, запрягши в сани пару самых горячих лошадей, она поехала их „проезжать“, но не смогла справиться. Лошади понесли, сани опрокинулись, однако Ольга Афанасьевна не выпустила вожжей из рук, и лошади протащили её по дороге очень большое расстояние. Бедная женщина получила сильные ушибы. Лошади были остановлены при въезде в усадьбу, а бедная „Медведица“ получившая очень тяжёлые телесные повреждения, через несколько дней скончалась».

Что можно ещё добавить ко всему вышесказанному? Наверное, то, что спустя несколько десятилетий внучатый племянник Гавриила Невельского адмирал Геннадий Иванович Невельской поднимет русский флаг в устье Амура и навсегда закрепит эту дальневосточную землю за Россией.

ЛИЧНЫЙ ВРАГ ФРАНЦУЗСКОГО ИМПЕРАТОРА

Весной 1814 года русские войска, пройдя с кровопролитными боями всю Европу, подошли к стенам Парижа. Исход кампании, а вместе с ней и всей эпохи Наполеоновских войн, был предрешён, хотя сам французский император этого ещё не понимал. Во главе главной армии Наполеон действовал далеко в тылу союзнических войск. Оборону Парижа он поручил маршалу Мармону. В войсках французских царило уныние, парижане пребывали в панике. Стотысячная русско-прусская армия широким кольцом охватывала город.

Император Александр Первый, шпоря коня, подскакал к осматривавшему местность генералу Михаилу Орлову, назначенному командовать штурмом французской столицы.

— Лишённый лучших своих защитников и вождя, город не в силах нам долго противостоять! — сказал Александр генералу. — А посему во избежание напрасной крови вы, Михаил Фёдорович, прекращайте бой всякий раз, когда появится надежда на мирный исход!

— Слушаюсь, ваше величество! — приложил руку к треуголке бравый генерал. — А сейчас мы начинаем!

Ударили первые залпы орудий. Над колоннами русской пехоты взлетели ввысь полковые знамёна. Сражение за Париж началось…

30 марта в пять часов пополудни, не выдержав натиска русских войск, маршал Мармон сдался на капитуляцию. Наполеон узнал о сдаче Парижа, находясь с войсками в Фонтенбло. Новость поразила его. Некоторое время император подавленно молчал.

— Несчастный Мармон не представляет, что его ждёт! — промолвил, наконец, Наполеон бывшему рядом генералу Коленкуру. — Имя его навеки опозорено в истории, ведь он уже второй раз пытается уничтожить меня!

— Когда же был первый раз, сир? — удивился Коленкур. — Неужели Огюст участвовал в каким-то заговоре?

Наполеон тяжело поднял глаза на своего генерал-адъютанта.