Николь дала ему пощечину. Граф отступил на шаг, упершись спиной в раму. На лице его сменилось несколько выражений, от крайнего изумления до негодования.
-- И не смей спрашивать, за что! - опередила его Николь. - Я доверяла тебе, считала другом.
-- Боги, Николь, я и вправду не понимаю, за что? - Кристиан умоляюще посмотрел на нее, словно опасался еще одного удара.
-- Я не буду разговаривать с тобой, я вообще забуду твое имя! - крикнула она, теряя самообладание. - Что он тебе сделал?! Разве он виноват, что я больше не люблю тебя?!
Кристиан опустил глаза, догадываясь, наконец, что так возмутило девушку.
-- Ты не говорила прежде, что не любишь меня, - произнес он тихо.
-- После твоей подлости, я видеть тебя не желаю, - повторила Николь твердо. - Как ты опустился до такого? Ведь ты был другим.
-- Он провоцировал меня, - граф и не заметил, как начал оправдываться. - Он хотел, чтоб я убил его. Ведь ты знаешь, что я демон.
-- Ты человек, - возразила Николь. - Во всяком случае, был им до недавнего времени. Что с тобой происходит? Опять скажешь, что мое безразличие сделало тебя чудовищем?
-- Он постоянно доводит тебя до обмороков и нервных припадков, - возразил Кристиан. - Я не могу стоять в стороне и наблюдать за этим.
-- И ты решил избить его? - девушка понизила голос, заглядывая ему в глаза. - Даже, несмотря на то, что он не желал драться? Тебе не приходило в голову, почему?
-- Он трус, где ему тягаться с демоном, - Кристиан осекся, но было уже поздно. Николь отошла, мотая головой, не желая верить ушам.
-- Николь, я не контролирую этого, не всегда, - попытался исправить оплошность граф. - Я боялся за тебя, а он еще и смеялся надо мной.
-- Ты перевоплотился? - спросила она, представляя, какой опасности подверг себя Виктор.
-- Да, но он ведь жив, - Кристиан пожалел о своем импульсивном поступке. Теперь драка предстала в совершенно ином свете. И в глазах Николь он был настоящим чудовищем.
-- А ты готов был убить? - тихо спросила она, опустившись на край кровати, теряя силы. - Безоружного, не желавшего драться? Моего мужа?
-- Ты не видела всего, - граф представил, что было бы с ней, убей он Виктора.
-- Я видела его шею, на которой нет живого места, и раны на спине и затылке, - сказала она упавшим голосом. - Свои ты мне не показываешь. Их нет?
-- Мои раны внутри, - Кристиан отвернулся к окну, пытаясь припомнить, когда успел так разукрасить короля. Хотя в демоническом обличье силой он во много раз превосходил простого смертного. - Я не могу показать тебе свое сердце.
-- Поверь, каким бы истерзанным ни было твое сердце, это ничто в сравнении с моим, - Николь поднялась. - Уходи. Я достаточно узнала.
-- Николь, - он подошел и попытался взять ее за руки. - Не отталкивай меня. Ради всего, что было между нами.
-- А касательно того, что было между нами, я отвечу, - она брезгливо отняла руки. - Я не сравниваю тебя с ним, потому что я не помню какой ты. В первую же ночь с ним, я забыла все, что было раньше. А теперь забуду тебя самого.
Кристиан понял, что вчера его слова слышали не только Гордон и Бьянка. Он виновато опустил голову, не зная, как оправдать себя. Не зная, есть ли смысл теперь вообще что-то говорить, после всего, что он сделал.
-- Мне жаль, - сказал он уже у двери.
-- Ты ничем не сможешь искупить это, - Николь говорила твердо, хотя чувствовала, что этой выдержки хватит ненадолго. - Я никогда не прощу тебе этого предательства.
Кристиан вышел, понимая, что Николь теперь окончательно потеряна для него, и на этот раз винить было некого.
Глава двадцатая
Велиамор сидел у камина в небольшой гостиной, смежной с их спальной. Невысокие книжные полки и старинная мебель создавали уютную атмосферу загородного имения.
Ниониэль теперь все время проводила с мужем, желая перенять у него хоть немного уверенности и спокойствия. Его не волновало, казалось, ничего из происходившего вокруг. Он все время проводил в размышлениях или чтении.
-- Я не пойму, как ты мог отпустить его одного в Холоу, когда мы знаем наверняка, что они союзники Лоакинора? - спросила она, нарушив тишину. Муж поднял глаза от книги и взглянул на нее.
-- Он не спрашивал моего разрешения, - сказал мужчина.
-- Ты понимаешь, что я не это имею в виду, - возмутилась волшебница. - Ты мог отговорить его.
-- Его решение разумно. Что я мог возразить? Ведь он хочет избежать войны с бывшим союзником. Если ему удастся договориться с Эриком, Вандерширу придется сложить оружие. Виктору не нужно будет воевать со своими же солдатами, - Велиамор вернулся к книге.
-- Он очень надеется на Тибальда, ведь так? - Ниониэль встала около камина, продолжая смотреть на мужа.
-- Да, я тоже надеюсь на этого парня, - кивнул маг. - Он все еще загадка для меня, но я готов верить в него, после того, что я увидел в Викторе.
-- Признаю, я была несправедлива к нему, - Ниониэль вздохнула. - Но кто мог знать, что, сняв проклятие, люди так изменятся.
-- Он всегда был таким, проклятие тут ни при чем, - отрицательно мотнув головой, произнес Велиамор. - Он не изменился, он просто повзрослел.
-- Ты все еще веришь, что проклятие не коснулось этого поколения? - недоверчиво поинтересовалась Ниониэль.
-- Да. И если это так, Тибальд поддержит Виктора, - маг искренне надеялся на это.
-- Но не Эрик, - волшебница не видела в этой затее ничего хорошего. - А пока он король Холоу.
-- Эрик хоть не родной, но все же брат Виктора, - маг знал эту сторону отношений людей, особенно ценивших кровное родство. - Но я не отбрасываю и того, что жажда власти может заставить его забыть об этом.
-- Если он откажется возобновить союз и пленит нашего короля? - поинтересовалась Ниониэль. - Следовало послать кого-то другого.
-- Эрик не стал бы даже слушать посланника, - возразил Велиамор. - А на случай отказа, у нас есть приказ короля. Мы пойдем на Холоу.
-- Под чьим командованием?
Велиамор молча поднял на нее взгляд своих миндалевидных карих глаз.
-- Ты поведешь армию? - озвучила свою догадку женщина.
-- Если он не вернется через три недели, - ответил ей муж. - Этого времени как раз хватит, чтоб объединиться с войсками из Итилиана и с севера Вандершира.
-- Не представляю тебя в роли главнокомандующего, - Ниониэль отошла от камина и встала перед ним, внимательно оглядывая с головы до ног.
-- Это не в первый раз, - ответил Велиамор, отложив книгу и поднявшись из кресла. - Я уже воевал на стороне людей при его отце и деде.
